Первая кровь новой войны: зачем русские расстреляли украинские корабли

По договору 2003 года, который и Москва продолжает считать действующим, Азовское море и Керченский пролив считаются совместными украинско-российскими внутренними водами. Москва утверждает, что у нее есть право не пускать туда иностранные военные корабли, а украинские ВМС считают, что правом на проход обладают.

Российским властям и госпропаганде пришлось изрядно напрягаться, выдумывая подходящие объяснения того, почему украинские катера сначала долго не пускали в Азовское море, а потом, когда они в конце концов вынужденно повернули домой, в Одессу (у малых катеров типа «Гюрза-М» длительность автономного плавания всего 5 суток), российские военные (пограничники) в отсутствие какой-либо внешней угрозы открыли огонь на поражение и ранили трех украинских моряков (по сведениям из украинских источников, ранено 6). 

Украинские катера и буксир с экипажами (то ли 23, то ли 24 человека по разным источникам) взяли в плен и увели в Керчь.

Речные катера «Гюрза-М» имеют экипаж в 5 человек, противопульное бронирование и два боевых модуля от сухопутной БМ-3 «Штурм» на корме и на носу, каждая с 30-мм автоматической пушкой, автоматическим гранатометом, пулеметом и противотанковым ракетным комплексом «Барьер-ВК» украинского производства.

По сути, это плавающий сдвоенный БМП, способный вести ближний бой с равнозначным противником на воде или обстреливать цель на берегу. И, по моему мнению, реальной угрозы Крымскому мосту или российскому тотальному доминированию в небе и на воде в Азовско-Черноморском регионе эти два суденышка сами по себе не представляли.

Российская сторона утверждает, что заявка на проход под Крымским мостом не была подана «в установленном порядке», но это не повод стрелять по живым людям. За те долгие часы, что 25 ноября продолжалось противостояние, можно было, наверное, найти способ обеспечить или проход в Азовское море, или позволить им вернуться в Одессу.

Наступательное вмешательство идет на всех уровнях и во всех средах. Теперь вот и до стрельбы дошло. Причем за украинскими катерами начальники, конечно, видят главного противника — США и ЕС — которых МИД уже предупредил о «серьезных последствиях провоцирования конфликта с РФ в акватории Азовского и Черного морей».

В Москве всерьез опасаются, что в Бердянск, если базу удастся обустроить, с дружеским визитом могут прийти корабли НАТО, способные действовать на мелководной азовской литорали, вооруженные мощным ракетным оружием большой дальности, защищенные современными комплексами ПРО и ПВО. 

Тогда, например, будет затруднена или невозможна переброска корветов с ракетами «Калибр» из Каспийского моря в Черное и Средиземное, и обратно — через Азов и канал Волга-Дон, что российский ВМФ постоянно практикует. Кстати, многие боевые корабли Черноморского флота невозможно использовать в Азовском море из-за мелководья.

Кавказ, Крым, Черное море, Босфор, базы в Сирии и группировка в Средиземном море сейчас увязаны в одно важнейшее юго-западное стратегическое направление, которое должно прежде всего обеспечить надежную оборону Сочи на дальних подступах — второго, а нередко основного центра управления страной и вооруженными силами. 

А тут вероятный противник задумал вбить клин в основание всей этой стратегии, развернув базу в Бердянске.

В Украине в ответ ввели военное положение в ряде областей на 30 дней, и президент Петр Порошенко ссылался не только на керченский инцидент, а прежде всего на разведданные о вероятности наступления российских (пророссийских) сил на южном фланге донецкого фронта с целью занять Мариуполь и Бердянск.

С лета 2015-го в штабах НАТО и в Пентагоне было немало дискуссий о возможности такого похода с целью пробить так называемый «сухопутный коридор в Крым». Вроде бы с запуском Крымского моста этот «коридор» стал неактуальным, но теперь стало непонятно, то ли морская база в Бердянске так сильно напугала Москву, то ли с Крымским мостом возникли серьезные проблемы, которые пока держат в тайне, то ли и то и другое сразу.

Цель операции может быть ограничена побережьем до Бердянска. Или до Мелитополя, Геническа и Чонгара, если сухопутный «коридор в Крым» и вправду нужен. В любом случае, если, конечно, не дай Бог, будет принято такое решение, регулярные российские силы придется вводить в бой массированно, особенно в том случае, если, как в 2014–2015 годах, станут изображать, что это, мол, донецкие ополченцы сами наступают, и потому активной авиаподдержки не будет.

Кстати, прифронтовой Мариуполь можно сравнительно легко обойти и отрезать, но город потом, возможно, придется штурмовать, как Алеппо, с большими разрушениями. Впрочем, в войсках есть командиры с сирийским опытом, и бойцов-специалистов по штурму городов с применением тяжелого вооружения можно выписать.

Конечно, Запад будет протестовать и введет допсанкции, но это скорее огорчит либерально-экономический блок нынешнего режима (так называемую «партию мира»), очередная неудача которой будет только дополнительным бонусом для их противников из так называемой «партии войны». 

Всё одно убийственное тотальное эмбарго на экспорт российского газа и нефти западные лидеры не введут, тем более зимой, как его никогда не вводили в советское время и по тем же причинам — ценовой шок и экономический спад перед выборами никому на Западе не нужен.

Украинцам придется отбиваться в одиночку или надеяться на то, что генштаб ВСУ ошибся, или что в Москве передумают и зимней войны не будет. Или, в крайнем случае, уповать, что западные посредники, после того, как войска выполнят основные задачи (как в 2015-м после Дебальцева), помогут подписать еще одно перемирие, типа трех Минских соглашений.