Хрусталев раскритиковал БТ: Какие рейтинги? Идет вещание - и ладно

Этого 46-летнего мужчину знают все белорусские телезрители: еще в начале года он задавал «Простые вопросы» политикам, бизнесменам, звездам шоу-бизнеса и коротал «Вечер трудного дня» на канале СТВ. 

Свою первую программу «Крок» на БТ он провел в 1988-м и за 30 лет сумел круто подняться по карьерной лестнице: заместитель генерального директора и генеральный продюсер Белтелерадиокомпании, генеральный продюсер ОНТ, программный директор телеканала СТС в Москве - это практически вершина профессионального телевизионного Олимпа. 

Сегодня маститый деятель отечественного ТВ руководит пресс-службой компании «Евроопт». В Кобрине он выбирал детишек для поездки на «Евровидение» и сам отвечал на «простые вопросы» Вечернего Бреста.

- Не все события в жизни происходят потому, что вы принимаете такие решения. Я ничего не загадывал, все получилось спонтанно: на СТВ сменилось руководство, мою программу намерены были «приостановить», и в это время я получил предложение от «Евроопта».

- Рейтинг - это сложная материя для белорусского ТВ. Потому что будет у канала высокий рейтинг или не будет - это никак не отразится на его работе. Наши телеканалы существуют по другим экономическим законам, чем, например, «Первый» или СТС в России, телевидение в Украине или в Литве. 

Там на любом крупном телеканале ведется мониторинг: уже утром точно известно, как вчера страна смотрела этот канал, на какой минуте зритель «ушел», куда переключился - именно зрительский интерес дает объективный рейтинг, и если цифры упали, то канал недополучит очень крупную сумму. 

У нас же абсолютно нет системы социологии, критерий оценки - «нравится - не нравится» тому или иному чиновнику. Из-за этого возникают абсурдные ситуации типа: «Давайте уберем сериалы - я их не люблю», и это при том, что на этом телеканале женщины смотрели только сериалы. 

Простой пример. Когда мы выбирали ведущего новостной программы на ОНТ, Александр Аверков вел «Калыханку» и в нашем рейтинге был на последнем месте. Однако социологические исследования показали, что зрители воспринимают его серьезно, и это помогло каналу сделать правильный выбор, Аверков по сей день лучший ведущий новостного вещания. 

Любой уважающий себя телеканал очень серьезно относится к рейтингу, исследует интересы зрителей, учитывает даже мелочи. А у нас в прайм-тайм, в 9 часов, может выходить нудная общественно-политическая программа, потому что чиновники, которые ее отслеживают, в 11 ложатся спать, им надо ее посмотреть, и телевизионное начальство ставит ее в эфир. 

Какие рейтинги? Идет вещание - и ладно, мне бы тихо пересидеть, «возникать» не буду. Тем более что это не повлияет на уровень доходов телеканала и сотрудников.

- Здесь ситуация двоякая. Дискуссионные общественно-политические программы выполняют свои функции, и работа над ними во всем мире поставлена на определенные рельсы - это управляемая дискуссия. 

Дело не в цензуре - везде существует редакционная политика, и не может на телеканале, принадлежащем государству или олигарху, существовать программа, которая идет вразрез с общими установками. В Москве журналисты уже тоже не играют в игры «Я здесь самый принципиальный правдоруб». 

Но есть и другая сторона: в Беларуси совершенно особая ситуация по сравнению с телевещанием в Украине или Литве. У нас изначально была заложена модель, при которой на территории страны почти в полном объеме ретранслируются российские телеканалы. 

В этих условиях все, что производится на БТ-1, ОНТ, СТВ, находится в прямой конкуренции с продукцией ОРТ, РТР, НТВ, и для нас эта конкуренция заведомо проигрышная, поскольку российские федеральные телеканалы имеют неизмеримо более высокие финансовые и творческие ресурсы, возможность закупать дорогие фильмы, снимать качественные концертные программы, приглашать звезд на ток-шоу. 

Эта ситуация привела к тому, что сейчас на белорусском ТВ происходит коренной надлом.

- Существуют разные способы наполнения телеэфира. Например, украинские телеканалы покупают лучшие российские программы и делают их частью вещания без ретрансляции, наряду с собственными развлекательными и новостными передачами. 

Литва в несколько раз меньше Беларуси по населению, однако имеет собственный телевизионный рекламный рынок, который выше белорусского и доходы которого идут на производство своих программ. Необходим закон о том, что телевещание в Беларуси должны осуществлять только те каналы, которые на 30-50% сделаны белорусами, на белорусских ресурсах и хорошо бы еще на белорусском языке. 

В свое время страны-соседки приняли законодательные меры по защите телеэфира и тем самым сохранили свой профессиональный ресурс, да еще и наш привлекли. Если этого не сделает Беларусь, наша телеиндустрия со временем просто развалится.

- Они тесно связаны. Чтобы создавать собственный конкурентный контент, нужны высококвалифицированные кадры. 

А у нас по-прежнему используется старая модель внутреннего управления, когда профессионально подготовленного сотрудника могут уволить в силу некомфортного отношения с руководителем, без оглядки на программы и рейтинги, а на его место взять человека «по блату», который не учился журналистике, не работал в ней и, естественно, не видит перспектив для развития телевидения и не готов что-то коренным образом менять.

А менять надо. Хотя бы для того, чтобы направить финансовые потоки в пользу тех, кто производит телепрограммы. 

Телевидение - такой же материальный ресурс, как нефть, газ, продовольствие, и к нему, как к любому другому, много присосавшихся. Они ничего не создают, а только ретранслируют каналы и продают там рекламу, фактически забирая деньги у телеканалов, которые тратят средства на новости, ток-шоу, другие программы. 

Если законодательно повернуть ситуацию так, чтобы доходы от рекламы шли только на производство социально значимых передач, и тем самым перекрыть «трубу», по которой утекают рубли, мы получим несколько миллионов для развития белорусского телевидения.

- Когда в индустрию вернутся деньги и придет реальная конкуренция, сюда придут или вернутся большие профессионалы, которые сейчас работают в других местах и в других странах. Не только за тем, чтобы им хорошо платили, но и за тем, чтобы интересно работать, создавать качественные национальные проекты. 

Например, такие, как «Звездный цирк», который мы на ОНТ сняли раньше, чем российские каналы, наши музыкальные фильмы, например, «Дороги и песни далекой войны», «Большие гонки», которые мы в свое время снимали во Франции, или концерты белорусских музыкантов в Варшаве, или белорусский день на «Новой волне» в Юрмале - это контент совершенно другого уровня. 

Конечно, нельзя в одночасье сделать рейтинговый канал, как невозможно по команде снять успешный сериал. Например, во время моей работы на СТС в Москве до того, как были сделаны популярные «Папины дочки» или «Кухня», ребята, которые их создавали, кстати, среди них большинство белорусов и даже брестчан, прошли большой путь от менее успешных «Студентов», «Туристов» и т.п. 

То же самое с хорошим ток-шоу - невозможно сделать себе имя, просто взяв интервью даже у известного человека.

- Вспоминаю с теплотой. У меня было несколько счастливых лет, когда я дважды в неделю общался с очень интересным человеком, причем мог задавать ему такие вопросы, которые не всегда задашь даже приятелю. Это были уникальные встречи с абсолютно разными людьми, и каждый раз, готовясь к интервью, я много читал о собеседнике, узнавал, чем он увлекается, и тоже увлекался - каждую неделю я погружался в совершенно разные миры...

- Можно по-прежнему делать вид, что твой телеканал создает программу, которую смотрят все, потому что больше нечего смотреть. Это не так, но многим так удобнее.

- Те, кто предпочитают интернет, все равно фактически смотрят телевидение, так что речь идет лишь о качестве контента. Конечно, структурно вещание будет меняться: у телеканалов останутся более востребованные прямые эфиры - трансляции спортивных, дискуссионных программ, думаю, будет расширяться формат новостей. Все это можно монетизировать через интернет, и это будет новый шаг в развитии телевидения.