Академик с расчетным листком опроверг главу Академии наук Беларуси: «За октябрь я получил 496 рублей…»

Сегодня на пресс-конференции председатель президиума Национальной академии наук Беларуси Владимир Гусаков отметил, что заработная плата у ученых значительно повысилась – особенно у тех, кто имеет гранты и реализует различные проекты.

А директор Института физики Николай Казак назвал конкретные цифры, которые приводит belta.by: «Чем эффективнее работает сотрудник, тем большую он получит надбавку. Некоторые сотрудники получают более 4 тысяч белорусских рублей в месяц. Это хорошая зарплата. При экспорте осуществляется премирование».

У академика Александра Войтовича другая математика.

-- Я не считаю, что работаю хуже других, или у меня что-то не получается, -- говорит Александр Павлович. – Наоборот, все хорошо. И уж точно не хуже других. А что касается зарплаты, то передо мной лежат расчетные листки. И цифры такие.

За январь я получил 351 рубль (курс доллара в Беларуси на протяжении года колеблется в пределах 2 рублей за доллар). То есть зарплата академика в начале года не дотягивала и до 200 долларов.

За февраль – 445.

За март – 587.

За июнь я получил 545 рублей (в отпуске  не был, поэтому это полная зарплата).

За сентябрь – 1541 рубль. Но здесь дали премию -- аж 800 рублей! Появились деньги в Институте за три квартала – их вот так распределили.

За октябрь в моем расчетном листке – 496 рублей (240 долларов).

Кроме зарплаты ученые получают доплаты за звания и ученые степени. 

Кандидат наук – 120 рублей. 

Доктор наук – 170.

Член-корреспондент – 372.

Академик – 434. 

Эти суммы привязаны к тарифной ставке первого разряда. Если она растет, то и эти цифры незначительно меняются. 

Наука в очень тяжелом состоянии. Зарплаты маленькие – вы сами видите. И я правда не знаю, какие ученые у нас получают больше 4000 рублей. Я поражен этой цифрой. И не понимаю, откуда идут такие деньги. Может, кто-то продал техническую разработку и получил примерно 2000 долларов. Но тогда это исключительный случай – таких за последние десять лет можно по пальцам пересчитать.

То, что директор Институт физики говорит про премирование, которое связано с экспортом, то я даже не знаю, как можно прокомментировать его слова. Дело в том, что Институт физики ничего не оизводит. Значит, ничего экспортировать не может. Да, для Китая сделано несколько разработок, но там небольшие деньги. И, насколько я знаю, в других странах никто не продает свои научные разработки на экспорт – это разбазаривание научного потенциала. Даже если в своей стране разработка не реализуется, ее все равно не продают, иначе наши научные разработки будут способствовать техническому развитию экономики другой страны. И если иностранцы запустят разработку в производство, мы с этого иметь совершенно ничего не будем.

Раньше в Институте физики всегда подводили итоги работы за год, показывали, в том числе, и данные о средней зарплате по институту. И можно было сравнивать, задавать вопросы. Но сейчас такого нет.

Кроме зарплаты, которую я привел, я получаю доплату за звание академика и пенсию. Пенсия у меня обычная – власть решила, что я не достоин пенсии госслужащего. Впрочем, мне грех жаловаться. Моя пенсия не самая маленькая – все же зарплаты на тех должностях, которые я занимал, были большими.

Но я уже пожилой человек, доживаю свою жизнь. У меня три внука, четыре правнука, я радуюсь жизни. Но молодежь как живет? Ведь те, кто работает в науке, получают мизерные зарплаты! Они не могут квартиру построить, семью поднять… Чтобы молодой специалист получил хотя бы 500 долларов, о которых сегодня некоторые говорят, нужно, чтобы деньги были прежде всего в институте, где он работает.

Поэтому когда идешь по Институту физики – молодых людей не видишь, они здесь не задерживаются. Девушек еще эта мизерная зарплата более-менее устраивает – у них могут быть обеспеченные мужья, например. А работа в Академии наук – для статуса. А ребята смотрят, что к чему, и быстро уходят. И я оглядываюсь на наш Институт – ни одного ведь лидера не выросло среди молодежи в научном плане. Раньше вокруг талантливых молодых людей образовывались группы, у него было полно идей, они могли давать работу своим коллегам, вокруг таких персон сплачивался коллектив, и образовывалась лаборатория. А сейчас таких нет. Не растут! Есть несколько человек, которые сами хорошо работают, но вокруг них никого нет. 

Ситуация в науке очень плохая. Мы построили систему заработной платы в науке, которая коренным образом отличается от той, которая существует в западных странах. Решили пойти своим путем. Поэтому Казак и говорит: тот, кто работает, у того 4000 тысячи. А у меня, академика(!), только в сентябре за этот год было 1500. А все остальное время – меньше 500 рублей…

Ученый должен получать в зависимости от должности и своей квалификации. Надо, чтобы на зарплату можно было прожить. А если этого не будет, то молодые люди в науку не пойдут. Некоторые приходят, оглядываются и уходят. Дошло до того, что уже некому даже за границу уезжать. Все, кто хотел, уже уехали. А те, кто остался – уже не могут (по разным причинам).