«Президент не знает того, что знают все». 26 тысяч студентов из Беларуси учатся за рубежом

Высшее образование спасает то, что оно умудряется избегать выполнения «совершенно убийственных» рекомендаций Лукашенко.

Реальную ситуацию в высшем образовании Беларуская праўда обсудила с экспертом Общественного Болонского комитета Владимиром Дунаевым.

- Меня удивляет “информированность” президента. Любой человек, который читает отчеты ЮНЕСКО, знает реальную ситуацию. Сегодня 26-27 тысяч студентов из Беларуси учатся за рубежом (в отдельные годы уезжали до 40 тысяч студентов), а вовсе не две тысячи, которые Лукашенко называл в Гродно. На встрече с Путиным он говорил, что в российские вузы поступили 50 человек. Но это тоже неправда: от общего количества уехавших за рубеж около 60% учатся в России. Все больше и больше молодых людей уезжают как раз в Европу: в Польшу, в Германию. Меньше уезжает в Литву, сократилось число студентов, которые учатся в России.

То есть, около 10% всех беларуских студентов обучаются за рубежом. И вряд ли этот поток можно остановить.

Что примечательно, отток студентов за рубеж коррелирует с внутренними репрессиями: пик отъезда за рубеж происходил после президентских выборов 2006, 2010 года. например. Сами уехавшие не являются жертвами репрессий, но внутренние репрессии стимулируют молодежь покидать страну. И происходит наоборот, когда отношения между Минском и Европой немного налаживаются: когда в 2015 году Беларусь приняли в Болонский процесс,  сразу сократилось число студентов, выезжающих на учебу за рубеж. Процессы в России тоже, думаю, влияют на решение молодых людей ехать в ту или иную страну.

Вывод следующий: чем больше беларуское образование будет приближаться к европейскому, тем больше студентов будет оставаться в Беларуси.

Плохо, что президент не обладает информацией, которая доступна любому, кто в состоянии открыть справочник ЮНЕСКО.

- К сожалению, такой статистики нет. Статистика ЮНЕСКО делается просто: каждая страна сообщает, какие студенты-иностранцы учатся в университетах страны, мы такую статистику тоже даем в ЮНЕСКО. Существуют экспертные оценки, согласно которым на родину после учебы возвращаются до половины студентов. Но возвращение зависит от того, какие условия в стране созданы для реализации человека.

В Беларуси существуют запреты разного рода (политические, идеологические, законодательные и психологические), которые мешают обладателям иностранных дипломов вернуться в страну. И уж тем более никто не поощряет возвращение.

Вспоминают, что в Казахстане практически все студенты, которые выезжают на обучение за границу (правда, не за собственные деньги, а за средства государства), возвращаются. А возвращаются потому, что власти берут в залог квартиру родителей (попробуй не вернись!). Но, кроме этого, в Казахстане создаются условия для возвращения. Даже в Китае считается очень престижным иметь сотрудников, которые получили дипломы зарубежных университетов (прежде всего американских и европейских) – своеобразный критерий модернизированности.

У нас ничего похожего нет. Бессмысленно сетовать на отъезд людей, если не создаются условия для учебы и работы дома. Циркуляция мозгов – очень важный принцип, на котором строится образовательная политика во многих странах.

- В Беларуси существует организация «Твое завтра», которая занимается трудоустройством выпускников зарубежных университетов. Специалисты отмечают, что государственная служба занятости чаще всего закрыта для выпускников иностранных вузов. Зачастую создаются формальные препятствия для трудоустройства таких специалистов. Видно, перспектива войти в «верхние эшелоны» – не для обладателей зарубежных дипломов. Речь идет о том, что страна будет ковать кадры в Академии управления – тоже мне Гарвард!

- Слава Богу, высшее образование не выполняет большую часть указаний или пожеланий, которые высказываются президентом, оно ухитряется избегать выполнения совершенно убийственных рекомендаций.

Наш президент давно советует беларускому образованию стать на путь туркменских реформ, но образование не откликается; думаю, и ректорам, и руководству Министерства образования хватает ума осторожно и взвешенно относиться к указаниям сверху.

Проклятья в адрес Болонского процесса, думаю, тоже результат неосведомленности президента. Беларуская система образования находится в серьезном кризисе, а Болонский процесс – хороший инструмент, чтобы справиться с кризисом. В стране занижается качество образования, и Болонский процесс тут ни при чем, он как раз призван компенсировать негативные тренды. Высшее образование сегодня демонстрирует доступность более низких уровней образования и блокирование более высоких: у нас необыкновенно много тех, кто учится на бакалавриате, но в 12 раз меньше магистрантов, чем в среднем по Европе, и в три раза ниже доля аспирантов, чем в среднем по Европе. Мы готовим менее качественные, менее компетентные кадры, чем в Европе. Схема Болонского процесса предполагает, что мы должны встраиваться в иную структуру высшего образования, где большая часть молодежи получает образование более высокого уровня.

В образовании происходят серьезные социальные деформации, которые нарастают. По сравнению с 2010 годом в стране в два раза уменьшилась доля выпускников сельских школ, доступ сельской молодежи к высшему образованию ограничивается, инвалидов, сирот, гендерная структура страдает. Да и вообще высшее образование стало менее доступным.

Наконец, произошло серьезное сокращение финансирования высшего образования.

Существует очевидный кризис образования, с которым надо что-то делать, а не заклинаниями лечить болезни.

Так скажите мне: с какой стати молодежь должна оставаться здесь, а не искать лучшей доли за границей?

- Ректоры частных вузов обсуждают, как закрыться. Дело в том, прием в частные вузы сократился в три раза, причем административными мерами. Если раньше прием абитуриентов согласовывался с участием ректоров, то сейчас этот вопрос решается на коллегии Минобразования. За счет частных вузов пытаются решить экономические проблемы государственных вузов: перенаправить поток платных студентов, которых становится все меньше и меньше, из частных в государственные, чтобы поддержать их тающий бюджет.