Почему нет смысла искать решение проблем экономики Беларуси в прошлом

Сегодня в информационном поле Беларуси в вопросах экономики доминирует театр теней из прошлого. С одной стороны - ностальгирующие сталинисты, мечтающие о сильной «руке государства» и готовые согласиться на эрзац-модернизацию сталинизма в виде «белорусской модели». С другой - адепты «вашингтонского консенсуса», продвигаемого МВФ в несколько модернизированном варианте. И все это на фоне деградации и экономики, и общества.

Пора бы уже осознать, что в прошлом нет и быть не может подсказок, как нам из нашего кризиса выбираться: условия для хозяйственной деятельности изменились кардинально. Не только со времен сталинской индустриализации, но и со времен расцвета глобализации и бурных потоков капитала с Запада на развивающиеся рынки.

Сталинская индустриализация шла в условиях ненасыщенного внутреннего рынка, защищенного от внешней конкуренции монополией внешней торговли. Масштабы создаваемых производств соответствовали масштабам рынка. Ресурсы для индустриализации черпались в основном за счет занижения потребления населения. По мере роста экономики (точнее, ее невоенной части) уровень жизни повышался.

Наш внутренний рынок насыщен, в т.ч. импортом. Страна маленькая, монополия внешней торговли исключена. Без импорта (а значит, и экспорта) наша экономика существовать уже не может. Любое современное производство имеет мощности, заведомо превышающие потребности внутреннего рынка. Для его создания требуются подготовленные каналы экспорта. Существенные ресурсы за счет снижения потребления населения получить уже невозможно: сразу растет эмиграция, лишая страну человеческого капитала.

«Вашингтонский консенсус» во всех его модификациях предполагает включение страны в мировую экономику. На деле - на правах не субъекта, а объекта этой экономики. Когда «невидимая рука» мирового рынка сама выполнит всю работу по развитию такой страны. Весь комплекс мер, продвигаемых МВФ и либералами всех мастей, предполагает создание условий для привлечения в страну иностранного (прежде всего, международного) капитала как источника ресурсов для модернизации экономики. Стабилизировав свою экономику на каком-то, пусть и низком уровне, страна делегирует обязанность своего развития иностранному капиталу. Свое правительство в этом случае лишь обслуживает его интересы.

Действительно, в истории были и успешные варианты применения «вашингтонского консенсуса». Успешные краткосрочно. В периоды острого перенакопления капитала на Западе или при наличии политических интересов у инвесторов. Как в Балтии и некоторых других странах. Но все успехи были краткосрочны и требовали своевременной замены на собственную экономическую политику. Во всех известных успешных случаях модернизаций иностранный капитал играл временами и важную, но всегда вспомогательную роль. Применение же только политики «вашингтонского консенсуса» всегда вело к катастрофе. Как в Аргентине, Индонезии, Таиланде.

Сегодня не просматриваются никакие варианты модернизации нашей экономики в рамках этих концепций. И их споры беспредметны. В современной экономической науке нет разработок для небольших независимых стран. Поскольку для них либерально-монетаристские, кейнсианские, советские концепции развития экономики просто не работают.

Когда-то Петр I заявил: «От богословия вши заели!». Нам пора отбросить все эти идеологизированные модели и заняться конкретикой в модернизации нашей экономики, определив ее абсолютный приоритет перед идеологией и политикой.

Взять, к примеру, ситуацию в Оршанском районе, которая привела к смене правительства. Да, предприятия в районе находятся в плачевном состоянии. Остро необходимо создание в районе дополнительных рабочих мест, жизнеспособных производств. А что, у правительства были в запасе десяток-другой проработанных бизнес-планов, некоторые из которых было целесообразно привязать в Оршанском районе? Имелись проработки перспективных ниш на внешних рынках, под которые имело бы смысл разворачивать производства? Где? В какой организации, в каком правительственном органе?

А если бы и имелись, какой орган мог бы провести работу по их привязке и реализации? Какой директор? В советские времена имелась профессия «строительный директор». Строил и запускал предприятие один директор, дальше - работал другой: эти профессии требуют разных компетенций. Да и перед глазами любого директора госпредприятия примеры борисовского Мальцева или витебской Шарейко, отнюдь не стимулирующие интенсивную работу.

Не может сегодня работать и ставка на частного инвестора. Для него нет главного: доверия к власти, работающей судебной системы и емкого рынка сбыта. Наш внутренний рынок для любого производства мал, и не факт, что продукция, произведенная в Беларуси, не будет иметь в России статуса иностранной. Особенно произведенная на иностранных предприятиях. А те немногие фирмы, которые имеют перспективные к расширению ниши на рынках, развиваться не желают: перед глазами пример Арбузова. Или создают филиалы в России, Чехии, Литве.

В сегодняшней структуре госуправления поручение президента запустить предприятия в Оршанском районе было заведомо невыполнимо. Как и развитие жизненно важного кластера энергоемких производств в районе БелАЭС. Вот этим надо заниматься.

Нужно не плыть под давлением МВФ, не выслушивать бредни сталинистов или либералов, а одно за другим выстраивать перспективные предприятия, накапливать перспективные бизнес-планы, собирать и анализировать информацию о перспективных нишах на внешних рынках. Сформировать организационное и юридическое сопровождение этой работы. Решить вопрос о проектном финансировании. Если в конкретном случае требуется приватизация - значит, приватизация. Если для реализации серьезного проекта требуется эмиссия - значит, эмиссия. Даже с риском девальваций или инфляции.

Состояние дел требует приоритета в развитии экономики. А это означает: все госрасходы, кроме здравоохранения и образования, должны финансироваться по остаточному принципу. Уж как удастся заработать.