"Он все время рвался домой". Родственники рядового, повесившегося в части в Слониме, не верят в суицид

Антон ранее служил в той же воинской части, что и Александр. Он рассказал, что Саша был «безобидным и тихим человеком, работящим хлопцем». Парень отмечает, что в их части все-таки была дедовщина: за старшим призывом «надо было прибраться, подмести».

— Но ничего такого жестокого, чтобы били, не было. Еще я знаю, что Александр общался с протестантами. И в воинской части есть еще такие солдаты, он с ними в церковь ходил. У Саши еще есть две сестры: одна старшая, другая младшая. Девушки у Александра не было. Я даже вчера (6 сентября) общался с его сестрой. Она говорила, что проверяли его странички в социальных сетях, но не нашли никакой переписки.

— Нет. Да и какой нормальный сын скажет маме, что его обижают в армии?

По словам парня, ситуаций с вымоганием денег в части также не было. Старослужащие могли «стрельнуть» несколько рублей, но деньги всегда отдавали. Родным и близким, по словам Антона, Саша ни на что не жаловался. Только вот как-то рассказал маме, что ему морально трудно быть в армии.

— Саша был из простой семьи. Мама работает на ферме дояркой. Правда, отчим Александра умер весной, его отпускали на похороны, и в отпуске он был. Еще так сложилось: отгулял отпуск, похороны отчима, и служить ему оставалось еще девять месяцев, может, все накопилось, — говорит Антон.

У Ольги Шевко, мамы рядового, осталось много вопросов к командующему составу части. Не верит она и в самоубийство сына.

— Саша был верующим православным человеком. По соседству жили парни-протестанты, он с ними общался, дружил, ходил к ним в церковь. Но я не думаю, что это большой грех. Эти парни с ним служили в части, но они уже отслужили и вернулись домой, — говорит женщина. — В день смерти он спрашивал, как у нас дела. Говорил, что у него все нормально, что хочет домой. Он все время рвался домой. Говорил: «Мама, я не сплю ночами, переживаю за тебя, как ты, ведь ты осталась одна». У меня еще дочь есть, которой 12 лет. Мужа похоронила в мае. Знаете, я буду добиваться честного расследования. Уверена: он не сам повесился, его задушили, а потом повесили. На шее у него две полосы, и висел на коленях полусидя. А в этой каптерке потолок больше двух метров, замок висел на дверях, который надо было чем-то отбить, чтобы открыть дверь. Рядом находится казарма, окна которой выходят прямо на эту каптерку. Как можно было отбить замок и вбить в потолок крюк толщиной больше размера пальца, чтобы никто не слышал?

По словам матери, у парня были гематомы: одна на левой руке в области локтя, синяк на правой руке на запястье и на голове.

— Он просил деньги в июне, я ему давала сто рублей, когда он был в Минске на День Независимости. Он мне тогда позвонил, спрашивал, как дела. Сказал: «А у нас здесь дурдом. В Слониме морально добивали, а тут еще хуже добивают нас». Когда умер мой муж, 23 мая, Саша приезжал домой на четыре дня, я ему дала сто рублей… И после этого началось: «Мама, дай денег». Зачем ему нужно было столько денег в армии? Еще я хочу сказать, что у него был простой телефон без камеры. Но он высылал моей старшей дочери с сенсорного телефона свои военные фотографии. Переписывался с сенсорного телефона, значит, с кем-то он дружил там. Может, за телефон деньги брали? Кому-то он был должен.

— Мне военные сказали, что не было никакой записки. При нем был только мобильный телефон, паспорт и зажигалка.

Заместитель командира бригады по идеологической работе Николай Ращинский отказался комментировать трагическую ситуацию.

По данному делу Следственный комитет проводит проверку.