Беларусь - страна победивших пенсионеров. От диктатуры меньшинства к диктатуре большинства

Когда наука становится главной производительной силой, в разряд эксплуатируемых переходят те, кто вносит основной вклад в добавленную стоимость.

Начну с поэтических строчек, претендующих на философское обобщение, которые я позаимствовал из песни нашего земляка Юрия Антонова:

Всему свое время,
каждому свое,
Наезднику — стремя, охотнику — ружье.

А чиновнику? Что положено чиновнику? Об этом в песне ничего не говорится. И напрасно. В отличие от чиновников, с наездниками и охотниками в наши дни мы сталкиваемся нечасто. Некогда популярные профессии давно превратились в хобби, причем в хобби для избранных, среди которых преобладают… чиновники.

Но не стоит отчаиваться. О том, что положено чиновнику, Лукашенко подробно рассказал 26 июля во время совещания по вопросам госслужбы. Оказалось, для представителей этой достаточно массовой в рамках «белорусской модели» профессии предусмотрено два жизненных сценария: тюрьма и… коврижки. Первый — за нарушение требований, предъявляемых главой государства. Второй — в качестве награды за соответствие им. Перечень требований обширен: от наличия широчайшего кругозора до обладания высочайшими моральными качествами.

Коврижки в качестве поощрения, полагаю, выбраны не случайно. Их история, как и история нашей государственности, берет свое начало в IX веке. Слово «коврижка» происходит от «коврига», что означает цельный хлеб. А хлеб у нас — всему голова. Что же тогда говорить о хлебе, при выпечке которого кроме муки используется мед, изюм, орехи и сахар? Воистину продукт для избранных, для тех, кого сегодня принято объединять под иностранным словом «элита».

Если согласиться с российским финансистом Андреем Мовчаном, то у белорусских коврижкополучателей открывается широкая историческая перспектива. Цитирую: «У нас на сцене появляется новый класс, который оказывается мощней всех предыдущих. Этот класс автоматически имеет поддержку большинства населения, потому что для большинства населения бюрократия — это система перетока доходов от меньшинства к большинству. При этом если революционные движения сто-двухсотлетней давности были направлены на искоренение диктатуры, и в тот момент диктатуры осуществляло меньшинство, а большинство ему подчинялось, то сейчас мы имеем новую форму диктатуры, сейчас диктатура большинства, и это большая проблема. Угнетенные сегодня — это те, кто производит добавленную стоимость».

Во времена Маркса на начальной стадии перехода от аграрного общества к индустриальному машины, приводимые в движение паром, еще только начинали вытеснять ручной труд. Поэтому вклад ручного труда в производство товаров был подавляющим. Но не зря же еще в годы моей юности студентам на лекциях по научному коммунизму рассказывали о наступлении эпохи научно-технической революции (НТР), основной отличительной особенностью которой стало превращение науки в главную производительную силу. Но нигде и никогда наука не была уделом большинства.

Сегодня на наших глазах в мире растет разрыв в доходах между теми, кто создает инновации, и теми, кому талантов хватает только на то, чтобы тыкать пальцами в электронные гаджеты. Америка сегодня — это прежде всего Кремневая долина, но какой процент американцев там работает?

Что в этих условиях остается делать остальным? Свой ответ на этот вопрос американское большинство сформулировало во время последних президентских выборов, избрав президентом застройщика, владельца казино и организатора всемирных конкурсов красоты Дональда Трампа.

Немного электоральной статистики. Среди молодежи в возрасте 18—29 лет за Трампа проголосовало 37%, за Хиллари Клинтон — 55%, соответствующие показатели для тех, кому 65 лет и старше, составили 53% и 45%. То есть молодежь поддержала Хиллари, а пенсионеры — Трампа. Аналогичным образом на голосование повлиял уровень образования электората: среди выпускников школ за Трампа — 51%, за Хиллари — 45%, а среди тех, кто повысил свой образовательный уровень после окончания колледжа (postgraduate) — 37% и 58% соответственно.

В качестве комментария приведу высказывания единственного белорусского политика. Кому как не ему дано не просто понять, но и прочувствовать причины, позволившие политическому выскочке фактически единолично победить функционирующую веками политическую машину: «Он (Трамп) может попасть в историю, если действительно за время президентства встряхнет Америку. Люди были доведены до того, что рабочий класс за него проголосовал, несмотря на то, что он толстосум. То есть внутри Америки назрели очень серьезные проблемы. И у него главной задачей будет решение этих внутренних проблем. И не только за счет печатания долларов…».

Знакомая картина, не правда ли? В Беларуси на первых и последних демократических выборах в 1994 г. убедительную победу Лукашенко также обеспечила социальная периферия. В частности, доля его сторонников в возрастной группе 60 лет и старше составила 55%, а в группе 18—29 лет — 22% (по данным НИСЭПИ).

Будучи избранным на главный государственный пост социальной периферией, составляющей в Беларуси абсолютное большинство, Лукашенко вот уже двадцать пятый год проводит политику в ее интересах, естественно, за счет модернизированного меньшинства. То есть за счет тех, кто вносит основной вклад в производство добавленной стоимости. Поэтому я ненамного ошибусь, назвав Беларусь страной победивших пенсионеров. И нет ничего удивительного в том, что в марте 2016 г. о своем нежелании переехать в другую страну при наличии такой возможности заявило 77% белорусов в старшей возрастной группе и только 29% — в младшей (НИСЭПИ).

Эффективно перераспределять ресурсы от производителей к иждивенцам и работникам с низкой квалификацией с помощью рыночных механизмов невозможно. Но для того и существует «новый класс», класс чиновников, класс бюрократии. В демократических странах его стремление к монопольному положению в распределении ресурсов ограничивает рынок и политическая система, в Беларуси — энергия первого лица, рассматривающего государство в качестве своей личной собственности.

Конец июля был заполнен в Беларуси телодвижениями Лукашенко, направленными на пересмотр закона о государственной службе. Вновь прозвучала идея о необходимости приравнять госслужбу к военной: «Если это будет, как у военных, соответствующий устав, хорошо, пусть будет устав».

Ох, нелегкая это работа воспитывать людей, преданных «нашему государству и народу». Но иного не дано, иначе власть не удержать.