Психиатр по делу Коржича: "Для того, чтобы повеситься, слишком много действий"

После обеда в четверг Минский областной суд продолжил рассматривать уголовное дело о гибели рядового Александра Коржича.

Показания дает Наталья Петраскова, психолог отделения психологической помощи 72-го учебного центра.

Она дважды беседовала с рядовым незадолго до гибели и на вопрос, как могло случиться, что человек с опытом оказания психологической помощи, не смог выявить суицидальных мыслей солдата, объяснила это «подвижной психикой человека».

— Первый раз я беседовала с Сашей 16 сентября, после того, как мне позвонил заместитель роты Чирков и попросил встретиться с Коржичем. У рядового были выявлены рассеянность, нарушение сна, отсутствие аппетита, — рассказывает Наталья Петраскова.

Первая встреча с психологом длилась 10−20 минут, вторая — около часа. Она состоялась 17 сентября.

— Не пытались ли вы связаться с родными Коржича, то есть, со мной? — обратилась к психологу мама погибшего солдата Светлана Коржич.

— Есть закон об оказании психологической помощи, где запрещено третьим лицам сообщать о состоянии здоровья, — отвечает Наталья Петраскова.

— Это первый суицид в вашей части? — задает вопрос Светлана Коржич.

— Нет, за время моей службы третий, — говорит свидетель.

По словам Петрасковой, с июля по сентябрь 2017 года в Печах не было штатного психолога, к тому же, некоторые ее коллеги были в отпусках и ей приходилось их заменять.

— Я не могу каждой части оказать помощь, потому что за мной закреплены 350 человек, — уточняет психолог.

После беседы с Коржичем у нее сложилось мнение, что рядовой не в глубокой депрессии. Однако она отвезла рядового на консультацию психоневролога. Врач поставил диагноз «здоров».

Уже не первый раз во время процесса звучит, что именно психолог настояла на том, чтобы к палате Коржича в медроте поставили охрану.

— Это не охрана, а сопровождение. И это было не мое решение, а заместителя командира воинской части, — говорит сегодня в суде психолог.

Во время допроса в СК она говорила обратное: именно она рекомендовала охрану для Коржича. Адвокат потерпевшей стороны поинтересовалась, почему психолог дальше не продолжил работу с рядовым, а ограничился двумя беседами.

— Я работаю в другой части, некоторые солдаты требовали наблюдения, — говорит Петраскова.

У специалиста 12-летний стаж работы, в своей должности работает 3 года. По словам психолога, про неуставные отношения Александр Коржич не говорил, если бы сказал, она бы сообщила командиру части. Во время беседы они обсуждали только личные темы.

— Со мной он старался избегать тему службы, суицидальных мыслей не было, — рассказывает Наталья Петраскова.

После чего адвокат обвиняемого Евгения Барановского спросил, как так могло прозойти, чтобы опытный специалист не смог разглядеть суицидальных мыслей солдата.

— Я не знаю, человеческая психика подвижна, и каждый реагирует на события по-разному. Саша говорил только то, что хотел, а я должна была слушать, — говорит психолог из Печей.

Во время предварительного расследования свидетель говорила, что из бесед с Коржичем поняла: доверительных отношений с мамой у него не было, с отцом тоже. Никогда в практике психолога не было случая, чтобы человек совершал самоубийство, надев на голову майку. Об этом она читала только в литературе.

После этого в зале суда появилась психиатр военного госпиталя Нина Бубенчик, именно она поставила диагноз Коржичу «здоров». Специалист признается, что рядового не запомнила.

— Не помню его на приеме, через меня проходит большой поток военнослужащих, — отмечает Бубенчик.

Прокурор попросил свидетеля прокомментировать способ самоубийства Александра Коржича. Нина Бубенчик ответила, что для этого есть судебные эксперты, а она психиатр. И добавила: во время допроса СК следователь задавал аналогичный вопрос, и она высказала личное мнение.

— Я сказала, что слишком усложненный суицид. По словам следователя, Коржич растегнул китель, снял майку, застегнул китель, завязал шнурки и надел на голову майку. Для того, чтобы повеситься, слишком много действий, — говорит в суде психиатр.