Учителя сами «профукали» свою профессию

На сайте проекта EDU.topia ребята старались фиксировать все, что с ними происходило. Теперь условный выпускник вуза может открыть этот дневник и понять, к чему стоит готовиться, пишет "Завтра твоей страны".

Сергей и Дмитрий признаются: не ожидали таких расхождений в подходе к обучению в городе и деревне, но были приятно удивлены тем, как в сельской школе складываются отношения между учениками, родителями и педагогами.

— Учителя в деревне знают школьников с пеленок. Фактически они уже включены в принципы, о которых пишут известные педагоги, — следить за развитием ребенка и поддерживать тесные связи с семьей, — рассказывает Дмитрий Макарчук.

Учитывая небольшое количество учеников в классе и более тесные отношения учителей с детьми и их родителями, в деревне больше возможностей организовать индивидуальный подход в обучении, учесть интересы и особенности каждого ученика, помочь ему раскрыть свой потенциал.

Около 70% учителей школы в Жилихово совмещали хотя бы два предмета.

— При нагрузке примерно по 40 часов в неделю учителям не удается глубоко работать с детьми по каждому предмету, стимулировать их, заинтересовывать. Просто не остается времени на хорошую подготовку к урокам, — объясняет Дмитрий Макарчук.

И в итоге преподавание превращается в конвейер.

— Сельские дети привыкли к систематическому труду, и этот навык играет на руку и в школе: если в городе ребенка приходится мотивировать, то в деревне эту роль играет привычка трудиться, — говорит Сергей Бородич.

Впрочем, с другой стороны — школа и получение знаний в деревне не стоят на первом месте, их опережают обязательства помогать родителям по хозяйству и присматривать за младшими братьями и сестрами.

— И если школьнику приходится выбрать: усердней учиться и поступать в университет или пойти по стопам своих близких, которые считают, что учеба второстепенна, он не будет вступать в конфликт с ближайшим окружением, — отмечает Дмитрий Макарчук.

Когда заканчивались уроки, Сергей и Дмитрий переходили из категории учителей в разряд товарищей и друзей: устраивали спортивные соревнования, приглашали в деревню известных музыкантов и возили детей на экскурсии.

Это вызывало беспокойство со стороны коллег и руководства школы.

— Образовательная вертикаль воспринимала нас как занозу. Они проработали на одном месте 25—30 лет, все у них было под контролем. А тут приехали «два сопляка» и будут учить, как преподавать, как жить, как строить отношения с детьми.

Но в деревне у школьников нет особого выбора, чем себя занять. Главный, и чаще всего единственный, центр досуга на селе — это школа. Вот почему, по мнению Сергея и Дмитрия, внеклассная работа играет не менее важную роль, чем сами уроки.

В школе Жилихово с ними не продлили контракт. Уехав, Дмитрий и Сергей решили запустить проект «Учитель для Беларуси», в рамках которого планируют привлечь в деревенские школы около 30 активных и небезразличных педагогов.

— У каждого из нас невероятный спектр возможностей и ценностей. Но почему-то в служебной инструкции не написано, что ты можешь транслировать их детям, и получается, что учитель вынужден ограничиваться рамками своего предмета, — объясняет Дмитрий Макарчук. — Мы поставили это под вопрос в своей деятельности и хотим поставить под вопрос в системе в целом.

Сейчас проект находится на этапе согласования в Министерстве образования и главного потенциального спонсора — БПС-Сбербанка.

Мы попросили новаторов из Жилихово проанализировать, выдерживают ли испытания практикой советы белорусских и зарубежных экспертов о том, как сделать белорусскую школу лучше.

— Часть проблем решить достаточно просто — собирать все заинтересованные стороны и четко объяснять, зачем ведомство предпринимает то или иное действие, чем конкретное решение мотивировано, выдать грамотно составленный пресс-релиз, в котором объяснены причины. Иначе люди начинают додумывать сами. Отсюда рождается большое количество недовольства и критики.

Если бы министерство сначала обсуждало с обществом свои действия, тогда больше реформ доживало бы до конца, и результаты их могли бы быть положительными.

Развернуть общество лицом к системе образования помогло бы адекватное медиаполе вокруг личности учителя.

— Учителя сами «профукали» свою профессию — те, кто хоть раз пошел на фальсификацию госэкзаменов, кто нарисовал медаль, кто «погнал» на хоккей. Хотя есть много учителей, достойных подражания, просто о них меньше говорят, — считает Сергей Бородич.

А педагоги своими действиями могут подтвердить, что они не просто винтики системы, а ее главные ресурсы.

— Вот для примера опыт одной нашей учительницы, которая, что бы ни происходило в системе, какие бы программы сверху ни приходили, закрывала свой кабинет, где перед ней сидело 24 человека, и давала им то, что считала нужным и как считала нужным.

Молодые педагоги согласны с экспертами, что реформы в системе образования невозможно провести в одночасье.

— Педагогика — это наука плюс десять лет вперед. Если ты что-то задумал, будь добр подождать, когда оно прорастет. Не нужно через два года после одной реформы предпринимать еще одну, а еще через два — новую. Давайте дождемся: вдруг, что-то было хорошо, а мы его упустили? Чтобы увидеть результат, нужно, чтобы хотя бы одно поколение выросло на этой реформе, — говорит Сергей Бородич.

Еще один вывод — автономии школ не бывает без абсолютного доверия.

— Если сейчас в белорусской школе позволить учителям преподавать, как они хотят сами, они непременно задумаются: «А что мы хотим?», — отмечает Дмитрий Макарчук. — Система должна подготовить каждого из них так, чтобы он нашел ответ на этот вопрос, опираясь на исследования или мировой опыт.

А еще молодые педагоги предлагают спросить у школы, что конкретно ее «душит» — анонимно, чтобы каждый представитель системы не боялся высказаться.

Ну а в бюрократической вертикали, по мнению собеседников, середину цепочки можно исключить совершенно безболезненно для системы. Тогда сократится расстояние для передачи информации, и она будет меньше искажаться.

Дмитрий Макарчук считает также, что неправильно вешать на школу задачу по сохранению языка и развитию национального самосознания.

— Я четыре года преподаю белорусский язык как иностранный. И я не имею никакого права преподавать его по-другому, потому что дети не принадлежат к той же языковой среде, которая складывается на моих уроках. В этом вопросе проблемы должны решаться комплексно. Если я, как учитель, буду «душить» детей национальной культурой, их просто отвернет от нее, — рассказывает Дмитрий Макарчук. — Язык и национальную культуру сначала надо поставить на поток: выпускать на белорусском языке фильмы в кинотеатрах, передачи по телевидению, интернет, массовую печать, бестселлеры.

Без соответствующей среды создание белорусскоязычных школ не поможет знанию и усвоению языка у новых поколений — таков вывод практика.

Комплексный подход — это выход из тупика, считают авторы проекта «Учитель для Беларуси». При целостном видении любой представитель ведомства вынужден будет задумываться, как принимаемое изменение скажется на общей цели образования, действительно ли оно важно, выслушать мнение общества и экспертного сообщества и только потом принять окончательное решение. По мнению педагогов, это было бы действенней для системы, а Министерство образования не тратило бы огромное количество времени на оправдание своих решений постфактум.

1. Внеклассная работа имеет не меньшее значение для образования, чем сами уроки.

2. Спасти белорусскую школу может адекватное медиаполе вокруг личности учителя.

3. Чтобы увидеть результат реформы, нужно, чтобы на ней выросло хотя бы одно поколение школьников.

4. Автономии школ не бывает без абсолютного доверия.

5. Планируя любые изменения, сначала обсудить их со специалистами, экспертами, обществом.