"Взяли в сплав годовалую дочь". Программист-каякер открыл бесплатную школу эскимосского переворота

«В Беларуси есть около ста двадцати каякеров, из них активных человек сорок, — щурится, подсчитывая, программист Сергей Сердюков. — А я? Я — из очень активных: только за этот год плавал в Португалии, Чехии, Польше и Грузии, не считая поездок „по мелочам“ — по Беларуси и Литве». С 30-летним экстремалом GO.TUT.BY поговорил о краже лодки в Праге, бесплатной школе по эскимосскому перевороту на Цнянке и путешествии с годовалой дочкой на байдарке.

Эволюция водного туриста: байдарка, катамаран, каяк

Сергей рос в Могилеве. Любовь к туризму унаследовал от папы: с ним и с братом ходил по горам с десяти лет.

— Алтай, Урал, Кавказ — столько всего посмотрели!

Поступил в университет, уехал в Минск. Попал в турклуб, где увлекся водным туризмом. Начинал, как и полагается, с байдарок: по Беларуси и (для смены пейзажа) Украине.

— Реки делятся на категории по сложности, — дает теорию Сергей. — В Беларуси почти все — это «единички», то есть очень простые. Разве что Страча сложней. У каркасной байдарки, которая доступна студенту, предел прочности — до «четверки», то есть до горных рек с сильным течением и препятствиями. Да и то, «четверку» на них ходили от безнадежности.

Так что студент пересел в спортивный катамаран — странноватое судно, о котором знают только на постсоветском пространстве. Выглядит, как две надувных сосиски с металлической рамой, зато с ним у Сергея получались даже «шестерочные», максимальной сложности походы в Кыргызстане (куда катамараны специально везли из Минска транспортной компанией).

— А потом поймал себя на мысли: это все, конечно, интересно, но у меня уже семья. Катамаран — большое судно; с ним, чтобы хоть что-то от тебя зависело и был интерес, нужна сложная и опасная река.

И опасность — не ради красного словца: в экстремальном водном туризме хватает леденящих душу рассказов. Одна из самых страшных трагедий случилась в 2007 году на реке Юрункаш — с группой под руководством Сергея Черника, опытнейшего российского спортсмена в классе водных походов. Сплавлялись на катамаранах вшестером. Трое погибли — в том числе, Сергей и его 25-летний сын. Один пропал без вести. Еще двое оказались разделены крутыми берегами каньона и ничего не знали о судьбе друг друга. Голодали около 25 дней, прежде чем их нашла группа спасателей. Причина случившегося — «природные силы».

В общем, в жизни Сергея появился каякинг.

Внимание, сейчас будет эскимосский переворот

Каякинг — это сплав по реке на пластиковой лодочке, каяке. Каяк — не каноэ и не байдарка: он, как правило, одноместный и неразборный, а посадочное место гребца закрывается специальным фартуком-«юбкой», не дающим воде проникнуть в лодку.

Потренировавшись в арендованном бассейне и походив по рекам, Сергей распробовал всю прелесть от такого катания — и даже успел поучаствовать в этапе чемпионата Европы по экстремальному каякингу в Грузии.

— Отрезок пути, который на катамаране шел бы две недели, на каяке проплываешь за день-два.

Почему каякинг — все-таки экстремальный? Да потому, что банальный в сплаве момент — переворот в воду — захлестывает ужасом. Когда повис головой вниз, инстинктивно срываешь «юбку» и вылезаешь из лодки. А надо сохранить хладнокровие и, словно неваляшка, вернуться в исходное положение — «поставить лодку на ровный киль из перевернутого состояния». Называется такой переворот эскимосским именно в честь эскимосов — мол, у них была похожая техника плавания.

— Я долго боролся с самой настоящей паникой из-за переворотов, — признается Сергей, и серьезные вещи объясняет шутливо: — Вот я сижу в каяке, все хорошо и птички поют. И вдруг раз, перевернулся — а там холодная вода, рыбки и еще камни по голове стучат. Проблема!

Не бросил каякинг потому, что «плавать вверх головой получалось и нравилось». После долгих тренировок, когда целый бассейн проплывал вниз головой, паника не то, чтобы ушла, но немножко отпустила.

— Некоторые говорят: «Просто надо не переворачиваться!» Но так не бывает. В любом туре умение делать эскимосский переворот — обязательное требование.

Но ко всем неожиданностям сплава не подготовишься. Во время последней поездки в Прагу у Сергея судно унесла не река, а грабители.

— Тренировались на слаломном канале, а лодки хранили в машине у гостиницы. Ночью их украли. Оказалось, в Праге это — нормальное дело. Мы вызвали полицейского, который без энтузиазма выслушал наши показания и два раза неправильно дал свой электронный адрес. После пришлось брать лодки в прокате: чего грустить, надо дальше заниматься.

Как попасть в бесплатную школу каякеров

Если судить по размерам главного в Беларуси сообщества «Каяк.бай», то в стране примерно 120 каякеров.

— Это очень разные люди, но в большинстве своем программисты. Почему? Из-за денег. Один каяк стоит от пятисот до полутора тысяч долларов, снаряжение (шлем, юбка, спасжилет, весло) — минимум столько же. Поездки тоже не бесплатные. Ну, и с отпуском у программистов проще.

Зимой каякеры вскладчину арендуют бассейн для тренировок, весной и осенью отправляются в поездки — считается, настоящий каякинг в Беларуси не прочувствуешь. Активных туристов не больше сорока, и, чтобы привлечь к движению новых участников, с этого лета Сергей придумал бесплатную школу по каякингу.

— Раз в неделю собираемся на Цнянке и тренируемся. В каякинге есть много полезных вещей, которым можно научиться на озере, — тот же эскимосский переворот.

На занятие приходит около десяти человек (что в масштабах белорусского каякинга — много). Примут даже новичка, помогут с лодкой и снаряжением.

— Если есть каяк, можно просто прийти в час Х на условленное место. Или предупредить, что вы будете и нужна лодка. За одно занятие ничему серьезному не научишься, но попробовать — можно.

Даже в семье Сергея подрастают две, быть может, будущие каякерши: старшую дочку мама и папа впервые взяли в сплав на байдарках, когда ей было полтора года.

— Хотя нет, раньше: когда жена была беременной, — смеется Сергей.

Сейчас спортсменке уже шесть, и она хорошо плавает в воде. А ее четырехлетняя сестра иногда просит погрести.

— Не вижу никакой проблемы в том, чтобы брать в простые сплавы малышей старше двух лет. Во-первых, у них есть спасжилеты, во-вторых, ты следишь за детьми. В городе больше поводов для волнений: вдруг на дорогу выскочит, а там машина? Из байдарки просто некуда выскакивать.

Напоследок интересуюсь, стало ли экстремальное увлечение Сергея компенсацией сидячей и часто монотонной работы программиста. Ответ: нет. Все-таки Сергей сначала стал водным туристом, а потом программистом. Но в том, как он описывает свое хобби, видится подход «технаря»:

— Меня в каякинге привлекает не столько экстрим, сколько то, что каждая речка — это логическая задачка. У тебя есть базовый набор элементов, который ты умеешь выполнять, и набор водных структур. Каждый порог — как упражнение для мозгов. Мало просто придумать, как пройти реку, нужно это еще и осуществить, — с азартом описывает Сергей, а потом все-таки сбивается на лирику. — Отвлекаешься от всего, ни о чем не думаешь. Есть ты, есть река — и все. И вообще, красиво!