Несчастный или производственный случай? Родственники погибшего на «Белшине» рабочего рассчитывают на компенсацию

Похоронив сына, погибшего на территории «Белшины» (там работал Юрий Борейко), они не сомневались, что несчастный случай признают производственным. Ведь есть, кроме основных, сугубо человеческие аргументы. Кстати, тоже с цифрами. 

Людмила Борейко, мать погибшего: «30 лет я отработала, 29 лет отработал муж, сын – 13 лет. 72 года мы отдали этому предприятию. Всегда рано шёл на работу. И в этот раз очень рано ушёл…» 

Приходил заранее, потому как долго добивался работы именно на погрузчике. Это получилось после 12 лет в другом цеху. Правда, мама была против. Как чувствовала, что в последний вечер зимы её Юра не сможет не прийти на помощь коллеге, забуксовавшему в сугробе на заводской территории... 

"Жить по волчьим законам, никому не помогать? Никто не отозвался. Только мой сын и вызвался помочь… Сразу не вызвали скорую помощь, а только медсестру. Пока она дойдёт по этому предприятию…» 

В его комнату они заходят только вместе, ведь так легче. Стараются лишний раз прикоснуться к вещам, которые были дороги их сыну. Эту рубашку Юра берёг для особого случая. Так и не надел… Машина намертво встала после гибели хозяина. 

Николай Борейко, отец погибшего: «Пока самому не закроют глаза, буду смотреть на это всё…» 

По мнению родителей, несчастный случай с их сыном должны квалифицировать как производственный, а значит, они претендуют на компенсацию от «Белшины». Речь идёт почти о 100 тысячах рублей. Но вот на самом предприятии с такой позицией не согласны. От комментариев представители «Белшины» отказались, лишь допустив съёмочную группу на место, где случилась трагедия. Главный аргумент завода: погибшего попросил помочь коллега, а не его непосредственный руководитель. Какая разница, если был целый список сопутствующих причин? 

Владимир Лукьянов, главный технический инспектор труда Могилёвского областного совета Белхимпрофсоюза: «Во-первых, не расчищена была территория. Во-вторых, бездействие механика… Не вышел и не контролировал ситуацию. Фактически водители выполняли эту работу так, как могли». 

Андрей Филиппов был тем самым застрявшим водителем. Мужчина вспоминает, что сначала «дёрнуть» его погрузчик из сугроба механик попросил другого сотрудника, но тот отказался: куда трёхтоннику вытаскивать машину, которая тяжелее вдвое? А вот Юрий, пожалев коллегу, стоявшего на морозе, всё же решил попробовать.

 Андрей Филиппов: «Он сзади подъехал к погрузчику, мы приподняли его, должны были вместе поехать. Ничего сложного нет. Я сказал: “Поехали”. Включил заднюю передачу, дал газу, я надеялся, что он сделает то же самое, а что он сделал, я не знаю, я не видел… Рядом никого не было. Я просто услышал крик, повернул голову, а погрузчика уже нет». На фотографиях чётко виден трос, привязанный к одной из «лап» погрузчика-спасателя. Но почему их не свели, а верёвку не закрепили по центру?  Сегодня он – подозреваемый. Причинение смерти по неосторожности. В худшем случае – лишение свободы до трёх лет. Своё расследование провела и инспекция труда. В должностной инструкции Юрия не было прописано «взять на буксир застрявший погрузчик». 

Людмила Балакер, заместитель начальника Бобруйского межрайонного отдела Могилёвского областного управления Департамента государственной инспекции труда:  «Юрий в момент несчастного случая не исполнял трудовых обязанностей, не выполнял работу по заданию "Белшины", действовал не в интересах "Белшины"». 

Наталья Луцевич, сестра погибшего: «Это же не тюрьма. Есть человеческий фактор, какая-то взаимовыручка. Самое дикое, что человек погиб, а на него всё можно повесить, чтобы не портить статистику». 

Сестра Юрия снова перечитывает подробное описание трагедии под заголовком «Акт о непроизводственном несчастном случае». Выдан на «Белшине». Она ещё не знает, когда состоится следующее судебное заседание. Родственники посчитали, что в заводском журнале, где водители расписываются, ознакомившись с правилами движения по территории, автограф не её брата. Сейчас почерк проверяют. 

Наталья Луцевич, сестра погибшего: «Страшно, когда на человека падает трёхтонная машина, переламывает все кости. Хоть патологоанатом и сказал, что Юра прожил максимум две минуты, но за эти две минуты он вытерпел адскую боль». 

Две минуты и почти полгода борьбы, обозначенные вполне конкретной суммой. Впрочем, эта трагическая ситуация тоже завязла в множественных «а если». Если бы погрузчик был полностью исправен? Если бы механик контролировал весь процесс? Если бы территорию расчистили от снега? Только для родителей погибшего в 35 лет мужчины есть лишь один ответ... Тишина, которая в этой квартире теперь громче любых аргументов…