"Похороните меня за плинтусом". Как мы сами делаем своих детей несчастными. Мнение
Тема, которую каждый человек независимо от возраста, образования, семейного положения и социального статуса всегда готов с энтузиазмом обсуждать, — это «как правильно воспитывать детей?». Как и за что наказать, что позволять, что запрещать и можно ли смотреть «Губку Боба»…
Но я обратила внимание, что внезапно рядовые разговоры о воспитании стали выходить на новый уровень. Сейчас очень модно рассуждать об индивидуальном подходе, о методике Монтессори и гуманной педагогике Амонашвили, о ребенке как о равноправном субъекте педагогического процесса, о раннем развитии, о формировании гармоничной личности… Но за всеми этими красивыми и правильными словами вдруг где-то потерялся реальный, живой ребенок.
Как вообще так получилось, что разговоров о воспитании стало больше, а воспитания стало меньше?
Предлагаю для начала вспомнить, что воспитание — это «целенаправленное влияние на развитие личности, ее отношений, качеств, взглядов, убеждений, способов поведения в обществе» (классическое определение из учебника педагогики). Если мы беремся растить из ребенка личность, нужно понимать, что личность состоит не из музыки, рисования и иностранного языка, а из определенного набора качеств и убеждений, нравственных привычек и усвоенных моделей поведения.
Что толку, если чей-то мальчик в четыре годика может посчитать до десяти на английском, но не может по-русски извиниться за то, что отобрал у девочки мяч.
Но вот как раз с базовыми навыками, мировоззрением и моделями поведения у нас плохо, потому что этому ребенка не научат в развивающем кружке или тем более в школе.
Платные услуги в этой сфере работают не на детей, а на родителей, и это не халтура, это просто законы рыночной экономики: результат должен получить тот, кто платит деньги, чтобы сохранилась мотивация к дальнейшей оплате. Ребенка будут учить тому, в чем легче отчитаться перед плательщиком: выучили новую песенку, потом вместе спели — результат в наличии. А как предъявить придирчивым родителям привитый социальный навык? Если ребенок извинился за сломанную чужую игрушку или сказал «спасибо» за то, что кто-то с ним поделился конфетой?
С тех пор как образование в нашей стране получило коммерческую основу, государственная педагогическая система окончательно сняла с себя воспитательную функцию.
Бесплатное образование сбросило балласт в виде лишних предметов, таких как этика и эстетика, и открестилось от ответственности за воспитание, потому что «не до жиру — быть бы живу».
Если после окончания средней школы ваш ребенок сможет поддержать разговор о творчестве Л. Н. Толстого, не будет путаться в странах и континентах и сможет вычислить площадь круга, и на том спасибо. Не нужно ждать от системы многого, и она вас не разочарует.
А платное образование с самого начала задекларировало свою ответственность только за образовательную часть, уклончиво и абстрактно жонглируя терминологией, как будто чем чаще мы будем повторять название какой-нибудь методики, тем воспитаннее станут дети…
Когда я работала учителем в частной школе, у меня в классе был ученик, который все время заходил в кабинет в бейсболке, и я каждый раз просила его снять головной убор. С третьего раза он уже сам стал снимать бейсболку перед входом в кабинет, но до этого у нас каждый раз происходила дискуссия на тему: почему мужчины должны снимать головной убор, когда находятся в помещении.
При этом пришлось объяснять, что если какой-нибудь молодежный кумир спит в бейсболке, обедает в бейсболке и пусть даже делает все остальное в бейсболке, то это не мода, а фетиш и, скорее, психологическая проблема, чем модель поведения, достойная подражания. То есть у меня ушло три урока, чтобы научить одного десятиклассника одному базовому поведенческому навыку.
В тот период моей жизни меня постоянно преследовал вопрос: как получилось так, что хорошие, незлые, благополучные дети дожили до десятого класса и им никто не объяснил, что в обществе есть определенные нормы поведения, которые одинаковы для всех, независимо от того, сколько ты заплатил за урок? Хорошо, со школы взятки гладки, но где все это время были их родители?
Мой знакомый попросил помочь ему ответить на вопросы анкеты для родителей, которая входит в пакет необходимых документов для отправки ребенка на учебу за границу. В том числе там были вопросы о том, какие у вашего ребенка хобби, какие у него любимые и нелюбимые обязанности по дому, что он любит делать в свободное время.
Папа, готовый оплатить сыну учебу за границей, не был готов ответить ни на один из вопросов о том, чем интересуется его ребенок. Как можно у кого-то формировать какие-то качества и взгляды, если совершенно не знаешь, с кем имеешь дело?
Почему родители готовы из кожи вон лезть, выделяя деньги на дорогостоящие кружки, курсы, клубы, образовательные и развивающие центры, чтобы из их ребенка получилась конфетка, но самоустраняются, когда нужно сделать что-то самим?
Кто в ответе за то, чтобы сформировать чувство долга, уважение к окружающим, пунктуальность, вежливость, ответственность, достоинство, нравственность, эмпатию?.. Кто будет корректировать отрицательные качества, которые так или иначе уже оказались в этой личности: грубость, хамство, лживость, зависть, лицемерие?
Современное воспитание выглядит, как игра в «горячую картошку»: родители считают, что это работа школы, а школа считает, что это задача родителей. В результате получается дефектная личность, которую вроде бы и воспитывали, но по сути пинали от одной инстанции к другой. Поэтому кроме чувства отверженности и бессмысленности происходящего эта личность ничего не приобрела.
Здесь я вижу две проблемы. Первая в том, что дети перенимают модели поведения, привычки и способы взаимодействия с внешним миром, даже когда мы закончили воспитывать и пошли заниматься своими делами.
Поэтому, как бы мы ни верили в отечественную или зарубежную педагогическую систему, до сих пор актуален старый анекдот о том, как в детском саду появилось объявление: «Уважаемые родители! Обращайте внимание на ваше поведение за столом. После выходных дети за завтраком чокаются чашками!».
Я помню, как мой сын в дошкольном возрасте вводил моих подруг в ступор, забегая вперед и открывая перед ними дверь машины. И когда меня спрашивали, как я его этому научила, я сама недоумевала, откуда такие манеры. А потом сообразила, что тогда нас очень часто навещал мой брат, у которого много устаревших и немодных в наше время джентльменских привычек, включая эту.
Если вы видите, что ваш ребенок агрессивный, замкнутый, неразговорчивый, ничем не интересуется и не любит читать книги, не торопитесь платить психологам, репетиторам и образовательным центрам. Для начала задумайтесь, как ведете себя вы сами по отношению к своим близким, интересуетесь ли вы жизнью своих родных? Давно ли вы сами читали что-нибудь, а потом обсуждали с ребенком?
Работа специалистов не будет стоить выеденного яйца, если вы не произведете необходимые изменения в себе. Потому что, вернувшись от психолога домой, ребенок увидит, как вы хамите жене/мужу, посылаете далеко тещу/свекровь, а вместо чтения хорошей книги садитесь смотреть футбол/сериал. Ну и зачем тогда вдалбливать ребенку в голову то, чего он не наблюдает в своей собственной семье?
Вторая проблема в том, что по традиции мы воспринимаем родительское влияние на детей как естественный процесс, который происходит сам собой. Поэтому все сводится к одному из двух: либо «я хочу, чтобы он был такой, как я», либо «только бы он не стал таким, как я».
В первом случае мы бездумно копируем стиль воспитания, который мы когда-то усвоили от своих родителей. Во втором случае мы делаем все с точностью наоборот, думая, что даем ребенку то, чего у нас не было, но не учитываем при этом, что наши дети уже совсем не такие, какими были мы, и их желания и мечты могут отличаться от наших.
В результате получается спонтанный и непоследовательный эксперимент над душой человека. И этот эксперимент не всегда заканчивается успешно, даже если вкладываются время, деньги и усилия.
Дети — лакмусовая бумажка для родителей, потому что в отношении к ним проявляются как лучшие качества взрослых, так и их недостатки, комплексы, застарелые детские травмы, скрытые обиды на свою семью, неполноценность. И если не контролировать проблемы собственной личности, можно с легкостью угробить чужую.
Для себя я выделила несколько типов родителей, чей эксперимент над детской душой мне кажется очень спорным и опасным.
«Тарас Бульба»
Авторитарная организация семьи по принципу «я тебя породил, я буду делать с тобой все, что захочу». Бывают родители, для которых дети — это «проект», финансируемый и поддерживаемый ими только потому что, что он призван воплотить в жизнь их собственные цели, задачи и мечты.
Поэтому у детей нет права на собственное мнение, на самовыражение и независимость, они с рождения и до смерти обязаны жить так, как это видят их «финансовые менеджеры». Получается маленькая тоталитарная фирма с огромным количеством полномочий: учиться только на «отлично», заниматься музыкой, выучить три иностранных языка, победить в шахматном турнире.
Вы спросите, что в этом плохого, если ребенок при этом хорошо одет и сыт? Очень высок риск того, что из такого ребенка вырастет либо хронический лжец и манипулятор, либо человек, страдающий паническими атаками и депрессиями. А если ему удастся сохранить здоровую психику, очень велика вероятность того, что доверительных отношений с родителями у него не будет никогда.
У меня есть знакомая семья, которая не разрешает своей пятилетней дочке есть сладкое, потому что желудок и зубы надо беречь смолоду, поэтому, когда в детском саду дети раздают конфеты в день рождения, она не смеет их съесть вместе с остальными детьми, а несет домой и отдает маме. И мама потом выдает ей по одной конфетке в неделю за хорошее поведение.
Я говорю маме девочки: неужели вы не понимаете, что это все до поры до времени, пока ребенок еще маленький и не научился недоговаривать? Когда она поймет, что она легко может вас обмануть, она будет делать все, что ей хочется, а потом врать, как сивый мерин. Потому что зацикленным фанатикам и правда проще соврать, чем объяснить свои желания и потребности.
А самый ужасный вариант развития событий а-ля Тарас Бульба — это когда уже будучи взрослым человеком, сын/дочь не сможет вырваться из-под родительской гиперопеки из-за слабохарактерности или инфантильности. И тогда все заканчивается неврозами, паническими атаками, депрессией, сломанной личной жизнью.
Мне даже известен случай, когда родители не выпустили из дома дочь, которая вышла замуж и сказала, что хочет переехать жить к неидеальному мужу. Авторитарный отец-финансист и мама-манипуляторша из серии «значит, ты нас не любишь» и «мы о тебе заботились, все тебе отдали» отказывались видеть в дочери взрослую женщину, которая способна жить по своему жизненному плану. Не хочу вдаваться в подробности, но поверьте мне на слово, что там плохо все закончилось.
«Похороните меня за плинтусом»
Главный герой книги Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом» Саша Савельев — отверженный ребенок, который мечтал умереть и быть похороненным в своей комнате за плинтусом, чтобы никому не мешать и тихонько наблюдать за остальными.
У каждого человека в жизни бывают трудные периоды, когда нужно расставлять приоритеты. Я знаю много примеров, когда родителям приходилось выбирать между детьми и карьерой, и родители выбирали второе. Например, когда моя близкая подруга была в младшешкольном возрасте, ее родители уехали на несколько лет в одну из стран социалистического лагеря на заработки, оставив девочку под присмотром бабушки.
Их выбор понятен, потому что в советские времена возможность выехать на работу за «железный занавес» была уникальной, и упустить шанс всей жизни было бы, наверное, глупо. Вопрос о том, куда девать на время отъезда ребенка, был вторичным.
Подруга иногда вспоминает то время, когда она жила без родителей у пожилой бабушки. В отличие от Саши Савельева, она не мечтала умереть и переселиться за плинтус, потому что у нее была вполне адекватная бабушка, которая вкусно готовила и вязала крючком. Однако у меня есть ощущение, что где-то глубоко было похоронено то, что психологи называют «детской травмой», которая возникла вовсе не потому, что маленькой девочке пришлось жить с бабушкой, а от того, что маленькая девочка прекрасно понимала: родители в решающий момент выбрали не ее.
Временное «заплинтусье» случается довольно часто. Хуже, когда дети проживают «за плинтусом» с рождения до совершеннолетия и дальше. Не обязательно отдавать ребенка под присмотр сумасшедшей бабке, как в случае Саши Савельева, чтобы он почувствовал себя отверженным. Достаточно просто перестать его замечать, четко расставляя приоритеты: вначале карьера, потом личная жизнь, потом друзья, потом спорт, бассейн, тренажерный зал, а потом, если я не очень устану, я с тобой поиграю.
А если вдруг на ребенка обращают внимание, то получается еще хуже, потому что родители видят в нем только недостатки. Опять плохие оценки, опять что-то порвал, потерял, испортил. От тебя одни проблемы, одни расходы, одна головная боль и нервотрепка. Ну почему ты не можешь быть, как все остальные дети?! Вот уж действительно, лучше бы не замечали дальше!
«Выбор Софи»
Выбор между ребенком и карьерой — это цветочки по сравнению с ситуацией, когда родители выбирают только одного ребенка из двух. Книга «Выбор Софи» показала нам трагизм войны, навязывающей выбор, который мы не хотим делать. Трагизм мирного времени гораздо страшнее, потому что мы делаем свой выбор между детьми по доброй воле, без угрызений совести, а самое главное, даже не замечая, что этот выбор был сделан.
Когда в семье моих знакомых родился второй ребенок, старшую девочку, которой было восемь лет, пришлось водить к психологу, потому что родители испугались, услышав от нее явно обдуманное заявление: «Я ненавижу этого ребенка, и когда вас не будет рядом, я его убью!».
Я думаю, что ходить к психологу нужно было самим родителям, и не после рождения младшего ребенка, а до того. Как не вспомнить муки совести Софии Завистовской, которой пришлось выбирать, кого из двоих детей отправить в газовую камеру? Но когда без фашистского принуждения в абсолютно мирное время после появления второго ребенка, к первому теряется всякий интерес, нам и в голову не приходит, что это наш выбор, а не проблема первенца, который «бесится с жиру»?
Еще я всегда вспоминаю Софию Завистовскую, когда натыкаюсь на очередное интервью с Эвелиной Бледанс, в котором она восхищается своим младшим ребенком. Все было бы безупречно, если бы она не отводила буквально на секунду взгляд, когда ее спрашивают о старшем сыне, и могла бы хоть что-то рассказать о нем, как это обычно делают матери. Довольно странно, что у женщины, которая часами может говорить о своем больном ребенке, нет и пары слов, чтобы поделиться переживаниями за судьбу здорового.
Я хочу сказать, что плохо, когда лишним оказывается единственный ребенок, но еще хуже, когда лишний — один из двух.