Уткин: Почему наезжаю на белорусов? Дураки и гуси существуют для того, чтобы их дразнить

Российский комментатор Василий Уткин, часто отпускающий едкие реплики в адрес белорусского футбола, в большом интервью Sports.ru ответил и на вопросы по этой теме.

— И вы специально часто делаете эпатажные вещи?

— Да.

— Наезжаете на белорусов, например.

— Это не относится к случаю с [узбекским рефери] Ирматовым, но в целом мне нравится правило, что дураки и гуси существуют для того, чтобы их дразнить.

— Почему белорусы — дураки?

— Я этого не говорил. Ты просто спросил, почему я троллю. Я ответил. Разумеется, надо знать меру, я ее знаю. Если интересует, я не езжу в Беларусь.

— Почему выбрали ее объектом троллинга?

— Я не выбирал, так получилось. Мне это осточертело уже. Но иногда я продолжаю, когда нарываюсь на ответ, который выдает в отвечающем дурака или гуся.

— Вы понимаете, что оскорбляете нацию?

— Не оскорбляю, неправда.

— «Белорусы — конченные провинциалы».

— А что, это оскорбление? Пусть кто-нибудь из конченных провинциалов подаст на меня в суд. Это не оскорбление. Оскорбление — конкретное юридическое понятие.

— Есть законы, а есть правила, по которым мы живем.

— А есть люди, которые обижаются на местоимение «ты». Те, кому в глаза не посмотреть. А за выражение «## твою мать» на Кавказе вообще убить могут.

— Сейчас я плесну в вас водой. Под юридическое понятие это не подпадет, но вы оскорбитесь.

— Могу оскорбиться, не знаю. Если тебе интересно, попробуй.

— Вы же понимаете, что поступать как вы — нехорошо?

— Я нехороший человек. Не претендую на то, чтобы называться хорошим.

— Для чего вы это делаете?

— У меня нет какой-то одной причины для объяснения всех своих поступков. Но если мой поступок хоть сколько-нибудь относится к журналистике, то напомню, что журналист — это тот, кто в доме повешенного говорит о веревке.

— Троллинг белорусов…

— Я не троллю белорусов. Если люди, которых я троллю — из Беларуси, это не значит, что они для меня белорусы.

— Не думаете, что ведете себя как м#дак?

— Мне все равно, как оценивают мои поступки другие люди. Есть небольшое количество людей, чье мнение о поступках меня интересует. И нет ни одного человека, чье мнение меня интересовало бы по каждому моему поступку. Я очень ценю мнение мамы, но не буду спрашивать ее о журналистской деятельности.

— «Ирматов — ишачий сын». Вы повели себя как м#дак?

— В определенном смысле, конечно, да, потому что не ожидал той реакции, что последовала. Это как тогда, когда я стер публикацию в инстаграме — собака в окружении овец. Косвенно речь шла о матче «Спартак» — «Терек». Я пошутил на одну тему, а меня не поняли. Конечно, там имело смысл стереть и извиниться, потому что меня не поняли.

— Вы стерли, потому что вам позвонили из Чечни.

— Какая разница откуда? Я стер, потому что меня поняли неправильно. Не могу показать, но есть прекрасная переписка с Магомедом Даудовым. Кстати, после этого случая он неоднократно приглашал меня в Чечню. Делился впечатлениями от встречи с Салахом.

И как ты еще поймешь, что тебя неправильно поняли, если тебе не сказали? Или ты считаешь, что для меня звонок из Чечни — автоматически повод извиниться? Как будто возникало мало конфликтных ситуаций с людьми оттуда. В том числе с окружением «Терека».

— И вы не всегда делали так, как они просили?

— Надо находить общий язык. Реакция обычно бывает быстрая, но она и проходит быстро.

— То есть чеченцы на вас не давили?

— Мы беседовали на эту тему. И я уверяю, что Даудов разговаривал предельно вежливо по сравнению с тем, что можно ожидать в такой ситуации от представителя «Терека». Одно время я собирал факсы. Они пропали, но их накопилось листов 30 — с требованиями принять меры по поводу того, что я говорил на «Плюсе» о клубе из Грозного. И не только я. Там возникали очень разные выражения. И в разговорах разные. В разговоре с Даудовым не было ничего грубее слова «жопа».

— У вас был выбор — удалить или нет?

— Всегда есть выбор.

— Что, если бы вы оставили публикацию?

— Слушай, я сделал поступок, принял решение. А что было бы, если бы я сейчас не заказал клубничный лимонад? Что-то было бы, наверное.

— После того как вы что-то публикуете, а потом удаляете или обещаете, но не выполняете, вас воспринимают ########## [балаболом].

— Знаешь, в мире нет человека, с кем я поспорил лично и не компенсировал ему исполнение пари. Если ты про бритье налысо, то тогда я ни с кем конкретно не спорил, и никто не вправе мне предъявлять. Нет такого человека.

Ты спрашивал меня про воздержание от алкоголя. Первый мой случай как раз был связан с пари. У меня есть знакомый, который тогда держал сеть аптек. Хороший товарищ, собутыльник. Мы разговаривали, и речь зашла о воздержании. Слово за слово — поспорили. На то, что я 7 месяцев не пью. Если проигрываю — 7 дней подряд работаю у него в аптеке в общем зале. Если он — платит деньги. 7 тысяч евро — по тысяче за каждый день, причем все и сразу. Я выиграл, он заплатил. Но если бы я проиграл — честно отработал бы у него.

— Если по поводу бритья ни с кем не спорили, зачем произносили это?

— Да так, вырвалось.