"Тренеры девушку не поделят — лица друг другу бьют. Назавтра на тренировку с синяками"

Разговор с известной белорусской волейболисткой Викторией Гуровой, которая два года назад переехала жить в Англию. Не пожалейте пять минут времени — интервью того стоит.

Она уже третий год носит фамилию Глажевска, взятую у мужа. Но для нас это по-прежнему Виктория Гурова.

В сборной Беларуси 34-летняя пасующая выступала на двух чемпионатах Европы. В составе российской «Северянки» — в суперлиге. В рядах «Рабиты» из Баку брала медали еврокубков. А больше двух лет назад решилась на большие перемены в жизни и перебралась в Англию. Беседу с ней мы специально подгадали под одну из ее редких побывок в Минске.

– Какими судьбами на родине?

– Выбралась маму навестить. До этого была в Беларуси на Новый год. Тогда все вместе сюда приезжали — муж, дочка, собака. А сейчас выкроила в рабочем графике недельку и прилетела одна. С Виктором Гончаровым встречалась. Передал мне тренерское пособие — пакет дисков и материалов.

– Подумалось, что у вас встреча команды того славного поколения, от мощи которой содрогалась вся Европа.

– Нет. Мы как раз зимой собирались — 30 декабря. Устроили большое мероприятие. Приехали почти все девчонки из той нашей молодежной сборной: Гуркова, Тумас, Пальчевская, Гендель, Глатенок, Антоник, Калиновская. Было супер!

– Где сейчас те, кто пропал с радаров?

– Лена Глатенок работает в Гомеле юристом. Оля Антоник живет в Париже — трудится мастером ногтевого сервиса. Открыла салон — нашла себя в этом. Лена Гуркова в Турции воспитывает детей. Окончила курсы макияжа и выучилась на визажиста. А все остальные еще играют. Лена Гендель вон чемпионкой России стала в московском «Динамо»!

– Как вышло, что вы уехали в Англию?

– В 2014-м на отдыхе познакомилась с будущим мужем — поляком, у которого работа в Дерби. Два года он выбирался ко мне в Россию — каждый месяц на четыре дня. А летом в отпуске я к нему — по туристической визе. Конечно, тяжко. Мартин сказал: "Больше ездить не буду", и мы спланировали мою передислокацию к нему. Поженились в январе 2016-го — в разгар сезона. В «Северянке» у всех был шок. Благо я заранее отпросилась у главного тренера Александра Перепелкина. В клубе пошли навстречу — дали короткий отгул. Третий день свадьбы прошел уже без невесты — настала пора возвращаться в команду. А потом начали оформлять документы для переезда в Англию на ПМЖ. В мае уехала окончательно.


– Вы и там связаны с волейболом?

В зале — почти каждый день. Играю в Дерби в команде «Дарк Стар». Она выступает в Д2, поэтому уровень невысокий. Не любительский — что-то наподобие нашего первенства вузов. Наставник — Мария Бертелли, либеро сборной Великобритании на домашней Олимпиаде в Лондоне. Заодно тренирую сама. Во-первых, детей в нашем клубе. Во-вторых, команду студенток в университете Дерби. В мае прошлого года окончила соответствующие курсы.

– Волейбол приносит заработок?

В клубе, поскольку он непрофессиональный, почти все трудятся на добровольных началах. Платят мне только в университете. Работать там очень престижно. И зарплата достойная. Значительно больше, чем получают детские тренеры в Беларуси. Плюс это приносит удовольствие и счастье. Мне нравится заниматься тем, что умею и люблю. К тому же условия для работы — шикарные. Между клубом и университетом налажено тесное сотрудничество, взаимопомощь. Новый спортивный центр, два огромных зала, трибуны. Тренируемся на «Дерби-Арене» — это новое здание с велотреком наверху.

– Многие ваши ровесницы играют, и вполне успешно, до сих пор.

– Могла бы выступать еще пару лет. Из Череповца точно никто не выгнал бы до самой пенсии. Но я рада, что сумела очень быстро взяться за тренерскую работу. Такое удается далеко не каждому. А волейбола в моей жизни и сейчас выше крыши, пусть и играю уже для души. Говорю девчонкам: "Заканчивайте вы уже карьеру!" А то у одной колени болят, у другой плечо отваливается. Не надо бояться! Лучше уже сейчас взяться за тренерскую работу, если рано или поздно все равно к этому придешь.


– Вы и впрямь воодушевлены.

– У женского волейбола в Англии есть будущее. Хороший долгосрочный проект. С моим опытом это очень перспективно. Где можно заработать деньги? Там, где чего-то нет, и ты заполняешь свободную нишу. Не было в Минске барбершопов — стали открываться один за другим. Вот и с волейболом в Англии примерно то же.

– Что удивило в этой стране?

То, что там все счастливые. Нет напряженных лиц. И взаимная вежливость. Всегда «спасибо», «пожалуйста» с улыбкой на лице. А, вот еще. Научилась радоваться хорошей погоде. Англичане и так все довольные. А если еще и солнышко светит, то подавно. Об этом все сразу же говорят. Не скажу, будто там беспросветное небо, дожди и туманы — нет. Просто народ умеет радоваться обычным вещам.

– С английским, видимо, проблем нет.

– Я тоже так думала, пока не переехала в Англию. Здесь в каждом регионе — свой акцент. «Сто» — «хундрэд», «бежать» — «рун». Иногда трудно понять собеседника. Но мне повезло, что вокруг много иностранцев. А это — привычный английский, которому учили в школе. К тому же в тренируемой мною команде студенток — три русских.

– Дочка занимается футболом?

– Да, уже второй год. Соня выступает в девичьей команде «Дерби». Играет в середине поля. Ей нравится. Да и физически одарена.

– Отцовские гены?

– А то! Мы с Русланом (Кондрашуком. — «ПБ».) и после развода нормально общаемся. Он приезжал в Англию нас проведать. Гены пальцем не задавишь! По большому счету, когда Руслан закончил с футболом, я только начала играть — впервые отправилась за рубеж. У него был переходный период после окончания карьеры. А это тяжело, наверное, для каждого спортсмена. Долго пытался себя найти. Я счастлива, что сейчас он при деле. Вернулся домой — в Брест. Работает в "Динамо" администратором команды. Подчиненный Марадоны!

– Почему пропустили два чемпионата Европы — в 2009-м и 2013-м?

– У меня хорошо складывалась карьера в России — в Череповце, в Липецке. Только заканчивался сезон — сразу продлевала контракт. Грубо говоря, так зачем было ехать в сборную и пахать там все лето, как папа Карло? Тем более хотелось проводить время в семье, отдыхать. А уставала прилично. Однажды играли в чемпионате России по адской схеме. В гостях — спаренные матчи с соперниками, которые базируются поблизости, в одном регионе. А страна — большая. И выходило, что, например, сегодня матч на Сахалине. Завтра — перелет в Красноярск. А послезавтра там игра. Ужасно!


– Проблемы с экипировкой в сборной застали?

– Да они вечно были. То маленькая, то большая, то невовремя. Формы нужного размера нет на складе. Кроссовки привозят прямо в аэропорт. Хотя, казалось бы, обеспечить команду амуницией — проще простого. Но, видно, ее закупали там, где всех нужных размеров в наличии не было. Правда, когда выступала в сборной при Хилько, до этого уже не доходило.


– Несколько лет назад вы жестко высказались в прессе на эту тему. Там были и такие слова: «Федерация — нищая, живет за счет трансферов».

– Не знаю, как сейчас. А тогда, если девушка не хотела ехать в сборную, было страшновато. Потому что в федерации угрожали невыдачей трансфера — документа, необходимого для выступления в зарубежном клубе. Этим пугали всегда. Поэтому многие приезжали, но неохотно. А если вдруг травма? Страховки-то нет. Клубу ты будешь не нужен — и здесь до тебя тоже никому дела нет.

– В «молодежке» Владимир Козлов, говорят, запрещал и сладкое, и сдобу...

– Заложил нам дисциплину на всю жизнь. Насчет веса у него, конечно, режим строгий. Лена Глатенок всегда была, как говорится, в теле. Стоим с ней в кафетерии. Покупаю себе пирожные. Нужно расплатиться. И передаю ей: "Подержи, пожалуйста". Тут входит Козлов. Потом на собрании рассказывает: "Гурова! Лучшая подруга! Лене во-о-от такое пирожное протягивает — лишь бы в составе не играла".

– Череповец и Липецк — российская глубинка. Было чему изумляться?

– В Череповец приехала в 2010-м. Это была жесть. Заводской город. Народ работает либо в сфере услуг, либо на предприятии «Северсталь». Ну и две волейбольные команды. Естественно, в городе все пьют. В восемь утра еду на тренировку. На улице — минус двадцать пять. А человек из жестяной банки пиво хлещет. Под деревьями там любят поспать. Интересный городок. Но когда вернулась туда в 2013-м, стало видно, что он начал развиваться. Вообще с ним много историй связано.

Наверное, только там есть светофор, на котором красный горит почти сто секунд. Причем ночью — тоже. Зачем? Небо может быть розовенькое, а может — и фиолетовое. Все — из-за выбросов с завода. Они заметным слоем и на подоконнике оседают, если окно на день открытым оставить. Экология — страшная. А еще хватало всяких романтических историй.

– Отсюда подробнее, пожалуйста.

– Это в нашем клубе происходило, где есть первая команда, вторая, а сейчас и третья. Мы шутили, что с завода дует амурный дым — и охмуряет всех, кто приезжает в Череповец. Любовная столица российского волейбола! Ни один работник клуба не остался холостым — все женились на волейболистках. Одни расписались, другие развелись. Тренеры девушку не поделят — лица друг другу бьют. Назавтра заявляются на тренировку с синяками. Самый настоящий экшн!

– Неужели вас обошло стороной?

– Да. На волейболистов особо не заглядывалась.

– Один сезон вы провели в «Индезите». С бытовой техникой проблем не было?

– Нашей либеро после сезона подарили приз лучшему игроку — стиральную машину. Тогда «Индезит» команду уже почти не спонсировал. Но трудностей с финансами не было — выплатили все до копейки. Мы вышли в суперлигу — денежный выдался год. Да и вообще, мне с этим постоянно везло. Не то что Оле Пальчевской. Приехала в Тюмень — клуб развалился.

– Вас часто обманывали?

– Не то, чтобы обманывали. Сезон-2011/12 в «Северянке» в суперлиге получился тяжелым морально. Игроки старшего поколения не могли толком нападать и забивать. Якобы из-за того, что пасующая плохая. Ну и жаловались на меня и директору клуба, и тренеру. Благо в Череповце руководство нормальное. С его стороны отношение ко мне было замечательным. Если человек плохой, он пять лет в команде не проведет.

– В Азербайджане своя специфика?

– Сейчас в Баку все изменилось. А тогда, в конце 2000-х, во времена становления волейбола в стране, трудно работалось с президентами клубов. Они диктовали тренерам, кому играть. Они, а не наставники, устраивали разборы, влетая в раздевалку. Учили пасовать, нападать. Один во время матча с трибуны кричит тренеру: «Возьми перерыв!» Тот отвечает: «Так больше нет». А ему: «Значит, давай купим!»

– Набирать в команду кубинок, американок, бразильянок в Баку было модно?

У нас в «Рабите» они кучковались. Сербки — сами по себе. Болгарки — тоже. Я — с украинками. И совсем другое дело — в «Северянке» при Александре Перепелкине. Мы держались все вместе. Лучшие годы в карьере! В Липецке, кстати, тоже был отличный коллектив.

– Вы рассказывали, что в «Рабите» с вами выступала волейболистка нетрадиционной ориентации.

– Бразильянка Розанжела. Отличная девчонка, спокойная. Жила с подругой, которая приехала к ней из Испании. В команде дискомфорта на этом фоне не было. Кстати, в Череповце пересекалась с Наташей Куликовой, которая в 2006-м выиграла чемпионат мира. В Макса переделалась — сменила пол! Она все время хотела мальчиком быть. Внешне стала еще сильнее похожа на мужчину. В раздевалке рядом с тобой — почти что парень! Носила мужскую одежду. Попросила, чтобы ее называли не Наташей, а Максом. Было непривычно так к ней обращаться. Особенно тренеру Владимиру Дмитриевичу Пилипенко. Этот Макс Куликов, по-моему, и женился недавно официально.

– Памятная выходка болельщиков?

– В Череповце один прислал в клуб письмо. Все на полном серьезе. Первый пункт: «Перепелкин, сбрей бороду — неприлично выглядишь на играх». Второй пункт: «Покормите Ходунову — очень худая». Третий пункт: «Купите носки Бессонной». А они у нее низкие — из-под кроссовок почти не видны. Вот такие пожелания.

– Суеверия у вас были?

– Как говорил Перепелкин, это не суеверия, а приготовления к игре. В дни матчей делала все одинаково. Надевала одну и ту же форму. Даже носки победные были. Запретила всем в команде заплетать косичку, которая называется «рыбий хвост». Как кто-нибудь сделает — тут же проигрываем! При мне ее плести перестали.

– История на память?

– Перепелкин — веселый, молодой парень. Его помощник — тоже. В общем, тот случай, когда любят погулять и тренеры, и игроки. А город маленький — все друг друга знают. И когда нас встречали вместе, это было не ахти. Перепелкин начал предупреждать: «Сегодня буду в городе — никуда не выходите». Если делали по-своему, приходилось удирать чуть ли не под барной стойкой, через черный ход. И вот однажды нашли мы такое захудалое заведение, куда Перепелкин и близко не сунулся бы. Девчонки сидят ночью, и тут входит он. Утром на тренировке рассказывает: «Переезжаю в этот район. Весь день до ночи перевозил вещи, мебель. Решил просто поужинать. Но, оказывается, уже и поесть никуда нельзя зайти. Вы — везде!» После этого решили подарить ему на Новый год книгу «Готовлю дома».

– Случай, который никто не знает.

– Шум был, когда Драгутина Балтича уволили из женской сборной Болгарии — якобы за то, что к игрокам приставал. А я его уже тогда хорошо знала — работали вместе в «Рабите». И незадолго до того инцидента встретила его в аэропорту. Ехала с «Северянкой» из Польши на сборы в Болгарию. Отлично с Балтичем поговорили. У меня с собой была бутылка польской водки: «Тренер, это вам презент». А спустя два дня видим по местному телевидению сюжет про увольнение Балтича. И сборницы рассказывают, как он к ним в номера ломился и приставал. До сих пор думаю: а вдруг все это — из-за моей водки?

– Как сожгли свой «Рено-Меган»?

– В 2007-м ехали из Барановичей со сбора. В машине были Марина Тумас, врач Галина Александровна Русан и я. Заговорились. Когда увидела на дороге канистру, объезжать ее времени уже не было. Она прошла между колес. Из-за трения — во все стороны искры. А канистра с остатками бензина. Мы испугались, сразу же съехали с трассы. Выбежали из авто, успели вещи, паспорта оттуда выбросить. Машина не взорвалась — загорелась. Минута — и ее просто не стало. Так что повезло нам — отделались легким испугом.