Кнырович: Я не могу иметь дело с этой страной

Напомним, что 4 июля суд Фрунзенского района Минска признал фигурантов этого дела виновными в уклонении от уплаты налогов и даче взяток. 

Учредителя и директора ООО "СарматТермо-Инжиниринг" Александра Кныровича приговорили к 6 годам лишения свободы с конфискацией имущества, замдиректора по экономике и финансам Игорь Максимов получил 4 года лишения свободы, ведущий экономист Андрей Кусков — 3 года, замдиректора по продажам Евгений Поповский — 4 года.

Кныровича обвиняли в уклонении от налогов в особо крупном размере и даче взяток, Поповского -- в даче взяток, Максимова и Кускова в пособничестве уклонению от налогов. Максимов и Кусков свою вину признали полностью, Кнырович и Поповский — частично.

Еще один обвиняемый – бывший директор компании (с 2008-го по 4 сентября 2016 года) Владимир Дашкевич по состоянию здоровья в процессе участия не принимал, его дело выделено в отдельное производство.

Суд установил, что  "СарматТермо-Инжиниринг" недоплатила в казну 3,374 миллиона рублей. Для этого налоговую базу якобы умышленно занижали через созданную в России компанию-посредник "СТИ Трейдинг". Первичные документы ДФР КГК признал не имеющими юридической силы, а сделки между компаниями объявлены "мнимыми". 

Взяткополучателями в этом деле были брестские чиновники: начальник цеха "Котельное хозяйство" А. Жур (ГУПП "Березовское ЖКХ"), начальник отдела А. Клец (РУП "Брестэнерго"), инженеры М. Авдейчук и Н. Данилович (УПТК КУП "Брестжилстрой").  

Жура наказали 4 годами ограничения свободы, Авдейчук и Данилович  получили 3 и 4 года соответственно, Клеца приговорили к 5,5 годам. Общая сумма взяток составила 16 тысяч рублей.

Это дело вызвало широкий общественный резонанс. В начале расследования КГБ заявил, что "суммы взяток закладывались  в себестоимость продукции, т.е. фактически прибыль коммерсантов и взятки должностных лиц оплачивались за счет населения". 

Тогда же, задолго до вынесения приговора, Лукашенко заявил, что на Кныровиче "клейма ставить негде" и "вор должен сидеть в тюрьме".

В своем последнем слове Александр Кнырович попытался объяснить, что на самом деле произошло. Его выступление продолжалось почти час. "Белорусский партизан" публикует отдельные выдержки из последнего слова бизнесмена.

Александр Кнырович:

- Мое дело началось 25 января 2017 года со слов сотрудников КГБ: "А к вам, Александр Станиславович, у нас нет вопросов, ваши менеджеры  рассказали все, что они знают".  

Через четыре часа мне задали вопрос: "Скажите Вы в курсе, что в офисе "Сармата" есть печать "СТИ-Трейдинг"?".  Сказал, что сам ее не видел, но понимал, что она в офисе, я не вижу никакого преступления, позвольте мне объяснить… 

На что мне сказали: "Нам этого достаточно". Этого было достаточно для моего ареста! Потом пришел прокурор, спросил, какое предприятие, какая выручка…

В тот же вечер СМИ всей страны вылили на меня ведро помоев, каким-то образом законно заработанные в России средства, с которых в России и Беларуси заплачены налоги вдруг стали преступными. 

Также в прессу был выкинут фантастически абсурдный тезис, о том, что суммы незаконных вознаграждений должностным лицам  закладывались в себестоимость продукции,  а население Беларуси в последующем все это оплачивало.   С моей точки зрения это безумие, которое продолжается вот уже 17 месяцев.

Я и мои коллеги 17 месяцев под стражей, я очень устал, но привык, день за днем в достаточно интеллигентной компании, нет убийц и наркоманов…  

По 431-й статье все было так, как рассказали мои коллеги, я не знал Жура и других, не знал названия их организаций. Я, безусловно, признаю свою вину в том, что когда ко мне обратился Поповский, что нужны деньги на незаконное вознаграждение, я ему не отказал, предприятие действительно было в сложном положении, которое я связывал с непогашенными задолженностями. 

Я дал согласие, хотя мы не обсуждали кому и сколько. Я хотел один раз решить этот вопрос, больше к нему не возвращаться. В явке с повинной я все что знал, написал, знал бы больше - написал больше. Он мне иногда сообщал, ребята съездили в Брест, все хорошо, это вся информация, которую я знал после того, как кто-то где-то что-то дал или взял. 

В результате проведенной следствием работы, в том числе из приговоров всех без исключения взяткополучателей достоверно установлено, что в результате этих действий никакого материального ущерба государству не принесено. 

У нас рассматривались эти приговоры, четыре приговора, судить можно по минимальным срокам наказания, по статье, которая стартует от 3 лет, один получил 3, второй 4 года, по статье от 5 лет, человек получил 5,5. 

Никакого материального ущерба государства и претензий от государства  этих гражданам не было, даже незаконно полученные вознаграждения они вернули государству, но не было никакой схемы, которая позволял бы с помощью этих лиц завышать как-то услуги отдельно или в долях. 

В материалах дела  два человека предоставляли информацию, один человек требовал деньги за то, чтобы он вовремя заплатил, просто требовал деньги! Еще один – Березовский – он тоже требовал деньги за то, чтобы его организация рассчиталась с компанией. 

С одной стороны действия сотрудников "СарматТермо-Инжиниринг" преступны, а с другой, эти деньги передавались, чтобы лица выполняли свои должностные обязанности.  

   

Из материалов дела видно, что в 2016 году инициатива передачи денег исходила не от сотрудников "СарматТермо-Инжиниринг", а от самих взяткополучателей. Именно эти люди настойчиво звонили сотрудникам компании и требовали, чтобы им заплатили. Вы это слышали (из "прослушки"), это было не один и не два раза, они звонили и звонили…

Я признаю свою вину в том, что однократно дал согласие Поповскому на передачу денег. Я написал явку с повинной, я долго думал, но не мог написать: кому и сколько.  Это подтверждается показаниями свидетелей, материалами дела, анализом телефонных соединений. Всю информацию, которую я знал, я сообщил следователю. В содеянном, еще раз повторюсь, я раскаиваюсь.

Все, что делал я, я в этом раскаиваюсь, но я не могу себя оговорить. Так было бы лучше, и срок был бы меньше… 

По поводу создания в России компании "СТИ Трейдинг".  Как видно из показаний свидетелей, никто никогда не обсуждал выгоду от продажи продукции через эту компанию, потому что получить какую-либо выгоду практически невозможно. 

Налоги на прибыль и дивиденды в России выше, чем в Беларуси, то есть с налоговой точки зрения предприятие наносит лично мне ущерб. Когда обвинение говорит про корыстный мотив у меня, то использование этой схемы опровергает корыстный мотив. Я официально получал в Беларуси дивиденды и их декларировал, после истории 2008 г. у меня мысли не возникало не заплатить налоги. 

У меня два высших образования, 20 лет опыта работы, зачем мне идти по этой статье второй раз? В рассматриваемом преступлении отсутствует сам мотив. А мотив налогового преступления, который не влечет выгоду, это какая-то другая история. 

Как можно признавать сам факт регистрации российской компании преступным умыслом? От меня требовалось только согласие на ее регистрацию. Тогда нужно признавать преступным умыслом регистрации таких компаний в России госпредприятиями Беларуси  -- "Атлант", МАЗ и другие, которые имеют свои торговые дома или представительства на территории России.  

В момент создания" СТИ Трейдинг" предполагался штат четыре человека и утвержденный мной бюджет.  В момент создания компании, есть люди -- нострадамусы, я к ним не отношусь, ни что не указывало на то, что будет нарисована некая уголовно-наказуемая схема. 

Ни один человек не сообщил, что товара не было, даже проверяющие подтвердили -- товар был. В нашем случае нет ни одного доказательства, что сделки были фиктивными. 

До 5 сентября 2016 года я не осуществлял ни фактического, ни юридического руководства компанией. Из показаний человека, с которым я непосредственно контактировал – Дашкевича, следует, что вопросы организации деятельности "СТИ Трейдинг" и "СарматТермо-Инжиниринг" я с ним никогда не обсуждал, он прямо заявил об этом на допросе. 

Несмотря на обстоятельства, я как руководитель, несу ответственность за то, что произошло за те четыре месяца, когда я занимал должность директора. Если есть ко мне налоговые претензии за этот период даже в рамках 488-го указа, то все что я прошу, это посчитать сумму,  и независимо от того кто Вася или Коля совершил это деяние, я как директор ответственен. Мне кажется, что сумма этих деяний мною уплачена даже в кратном размере.  

…В чем я виновен? Первое: дал согласие на регистрацию компании, второе - согласовал первого директора Грушко, но не номинального. Во всем остальном обвинении по ст. 243 других обвинений просто нет. Все остальные мои действия никак не привязаны к решениям и указаниям, о которых утверждается в обвинении, что подтверждается свидетелями. У Грушко была зарплата 2 тыс. долл. Зачем номинальному директору платить такую зарплату?  

…Я говорю про инвестиционный климат в Республике Беларусь, имея в виду наше дело. Любой иностранный инвестор, прежде чем  войти в Беларусь, сначала почитает ст. 243 -- "умышленное внесение заведомо ложных данных", потом почитает 488-й указ о том, что накладная будет признана недействительной в случае отсутствия факта перемещения товара. Все понятно, а потом он увидит реальную законоприменительную практику, увидит, это практика совсем не такая и, конечно, он представит будущие последствия.  

Сегодня российская компания по причине того, что она отправляла документы, по сути, признана лжепредпринимательской без вынесения решения, а  ее накладные признаны недействительными. Для любого иностранного инвестора такая ситуация абсолютно непредсказуема. Он посмотрит и скажет: "Я не могу предсказать последствия своих действий, я не могу предсказать, что там, в будущем, значит, я не могу иметь дело с этой страной". Просто по непредсказуемости применения законодательства. 

…Месси [футболист "Барселоны" и сборной Аргентины] через офшоры уклонился от уплаты налогов. Естественно, испанская полиция ему сказала: так нельзя! Неужели испанская полиция сразу тянет Месси в тюрьму? Там речь про 20 млн. евро. Он заплатил штраф, налоги, получил полтора года условно и поехал на чемпионат мира. Вот отношение испанской полиции к неплательщику налогов. 

Я это к чему, одна судьба Кныровича - это частный случай. Да, и мне жизнь дорога как память, это частный случай, но постоянное продолжение вызывает отток внешних инвестиций. Из-за отсутствия нормальных действий у нас остаются только спекулянты и случайные люди. Я о практике, сегодняшней практике.  

Неужели я против того чтобы заплатить налоги! 300-400 тысяч, чтобы компания осталась. Неужели я, Александр Станиславович, сбежал бы куда-то к едрене фене? Зачем нужно было хоронить предприятие? Почему не сказать: тут вы неправильно сделали, вот вам налоги, заплатите, работайте. Пришла информация, что санации не будет, будет ликвидация "СарматТермо-Инжиниринг". Можно было поступить по-другому. 

В ходе следствия с первого дня я давал последовательные показания, ни слова не изменил. Я предпринял все меры для погашения налоговых претензий. Если бы у меня было 3 млн. рублей, я бы заплатил, вне зависимости своей вины, потом бы судился с КГК, что насчитали неправильно. Просто потому, что мне очень стыдно перед людьми, которые здесь… 

Чего я хочу? Я сижу 17 месяцев, хочу вернуться к нормальной рабочей деятельности. В СИЗО, конечно, есть книжки, телевизор и шахматы… Но я всю жизнь работал, занимался общественной деятельностью, мне казалось, что это ценно для Беларуст.  Я бы хотел вернуться, но если надо, чтобы я сидел 6 лет в тюрьме, значит, я буду сидеть.