«Все цвета июля». Тайны картины Валентина Волкова «Освобождение Минска» и герои полотна – в одном материале
Игорь Позняк, СТВ:
Состояние наивысшего наслаждения жизнью. Именно так толковый словарь даёт определение простому человеческому счастью. Что-то подобное испытывают минчане в ноябре 1951 года, уже вдоволь наевшись послевоенного хлеба. Все бегут именно сюда – на главный перекрёсток столицы, где открывается ГУМ – невиданный, по тем временам, аттракцион изобилия.
Но даже эта эйфория несравнима с настроением минчан за 7 лет и 4 месяца до этого – в первый и очень солнечный июльский понедельник. Голодные, но невероятно счастливые минчане бегут на главный перекрёсток только что освобождённой столицы. Именно таким 3 июля 1944 года увидел один из самых заметных советских художников, но главная картина его жизни до сих пор овеяна массой легенд, домыслов и откровенной лжи.
Из писем Валентина Волкова:
Я начал работать над этой картиной потому, что я сам встречал наши войска…
Я так много пережил…
И это самое потрясающее переживание всей моей жизни – избавление нас, обречённых, от, может быть, лютой смерти…
«Освобождение Минска» – визитная карточка всего белорусского советского искусства.
Над этой картиной Валентин Волков работает 9 лет.
Все герои полотна, а их почти 200 – не плод воображения мастера, а вполне реальные люди: соседи, родственники и солдаты – всех персонажей Волков пишет исключительно с натуры.
Сергей Волков, внук Валентина Волкова:
Это – мой отец. Вот, в белой рубашке.
Он стоит, пожимает руку танкисту.
Моя мама.
Вот это вот – третья жена деда.
Был любителем оперы и женщин.
Солдаты были из Уручанской дивизии, которая тогда была далеко за городом. И надо было туда ездить, договариваться с командирами, чтобы отпускали солдат в увольнение – позировать.
Гражданские все на картине – это минчане, которые жили в то время в освобождённом Минске.
В районе улиц Восточная, Некрасова, Беломорская.
Далеко не все соглашались позировать деду, но он, молодец – уговаривал, люди позировали, многие – с удовольствием.
Зоя Михайловна вспоминает, как школьницей тоже с удовольствием бегала в мастерскую.
На картину попала, благодаря тесной дружбе Валентина Волкова и её отца – тоже известного художника Михаила Довгялло.
Зоя Довгялло:
Я так думаю, что я здесь – во многих местах. Девочка.
Потому что рисовали меня с цветочками.
Потом Валентин Викторович просил меня попозировать в другом положении. Вот женщина держит девочку – тоже похожа на меня. Потом где-то ещё с цветочками девочка тоже. Во многих положениях я была тогда. И домой к нему приходила, и в мастерской на Некрасова тоже я позировала. И так я стояла.
Любые положения он просил: то так повернись, то так. Он всё время просил: «Зоечка, приходи, я тебя жду». Вот такая была я девочка.
Лет 8, наверное, мне было.
Игорь Позняк:
На этой фотографии Вы практически в том возрасте, как и на картине.
Зоя Довгялло:
Да. Это – второй класс. 8 лет.
Игорь Позняк:
Но Вас Волков в разные годы писал. Соответственно, Вы на картине где-то старше, где-то младше?
Зоя Довгялло:
Да.
Как солдат с картины «Освобождение Минска» стал прообразом знаменитого советского плаката
Из писем Валентина Волкова:
Что касается одинаковости жестов, рукопожатий и прочего…
Знаете, когда сотни рук и ног, ей-Богу…
Сколько я ни бился, всё, что мог, сделал, чтобы разнообразить картину. Это – очень трудная задача.
Женщина, пожимающая руку мотоциклисту на картине «Освобождение Минска» Валентина Волкова – Мершыдэ Волотовская, близкий друг семьи художника.
Её сын, по удивительному совпадению, сегодня живёт на главном перекрёстке столицы – именно там, где разворачивается действие картины.
Игорь Волотовский:
Женщина, которая пожимает руку мотоциклисту – это, скорее всего, не моя мама. Потому что никакого внешнего сходства нет.
Хотя, оно здесь необязательно. Это ж картина – не «Мистерия ХХ века», где все физиономии, как фотографии.
А я думаю, что вот это – моя мама могла бы быть.
Она не похожа. Он и не пытался этого достичь, потому что у его картины совсем другие задачи были. Вот её причёска в те годы – короткая, косы заплетала.
И носила такую причёску, как Тимошенко Юлия.
Смотришь на картину – она, как бы, статична.
А, на самом деле, если представить себе, что где-то щёлкнет выключатель – это всё станет двигаться.
Советский танк ИС-2 – настоящая гроза немецких «Тигров».
Именно эту боевую машину Волков помещает в самый центр композиции.
Уже за ней идут знакомые всем Т-34.
Сегодня эти танки – настоящее украшение праздничного парада в столице, а в 1944 году – главный символ освобождения.
Михаил Брель, профессор Военной академии Республики Беларусь:
Модель, которая изображена на картине – это модель образца 1943 года.
Тут 22-миллиметровая пушка, позволяла вести огонь бронебойными.
При попадании в боевую конструкцию танка «Тигр» происходило не только пробитие брони, но порой даже сдвигалась с места или срывалась со своей опоры башня танка «Тигр». Поэтому такие танки немецким танкистам было запрещено встречать в открытом бою. И неудивительно, что на картине Волкова на первом плане показан именно танк ИС-2.
Из писем Валентина Волкова:
Когда я начал компоновать картину, я шёл от увиденного.
Мне хотелось придать торжественности всей этой композиции.
Мне казалось, что в некоторых фигурах, может быть, заложена патетика больше, чем нужно.
Место действия картины Волков выбирает неслучайно.
Перекресток современной улицы Ленина и проспекта Независимости.
На заднем плане – легкоузнаваемые купола чудом уцелевшего Мариинского собора.
Сергей Волков:
Его было право поместить вот эту сцену в то место, которое он выбрал. Он выбрал знаковое место, которое в Минске узнавалось.
И, видимо, он не ошибся.
Потому что потом, при застройке Минска… Ведь Минск же был практически полностью разрушен…
Я же помню: это были сплошные дымящиеся развалины.
Вот это я помню. И ещё долгие несколько лет после освобождения Минск был весь в развалинах.
И он, видимо, правильно угадал – нашёл то место, которое, всё-таки, осталось в каких-то фрагментах нетронутым. И оно сейчас угадывается без всяких вопросов.
Изначально картина Волкова создавалась вовсе не для массового показа. Она должна была украсить интерьеры Дома Советов, чем объясняется гигантский размер полотна.
Кстати, по договору 1945 года картина должна была быть ещё больше.
Татьяна Иванова, заведующий отделом Белорусского архива-музея литературы и искусства:
В деле №28 хранится письмо заместителю председателя Совета министров БССР Петру Абрасимову от Валентина Волкова. По договору, указано здесь, в письме, что размером картина должна быть 7,5 на 3,4 метра.
«Бесконечные столбики цифр с фамилиями»: художник Волков записывал долги углём на стене
Декада белорусского искусства в Москве – первый и самый серьёзный экзамен для только что написанной картины Волкова.
В 1955 году «Освобождение Минска» производит настоящий всесоюзный фурор.
Полотно обсуждают критики, о нем пишут в центральных газетах. После столь оглушительного успеха Валентину Волкову присваивают звание народного художника.
Ольга Архипова, ведущий научный сотрудник Национального художественного музея Республики Беларусь:
Были невероятные отзывы: его сравнивали с Репиным, с Суриковым. Потому что, действительно, умение написать многофигурную, сложную историческую композицию – это очень непростая задача.
И то, как она сделана – по всем законам, правилам. Таким, которые в классической школе существуют. Очень редко художники могли повторить и сделать.
Не так много у нас таких многофигурных исторических полотен.
После московского триумфа картина Волкова возвращается в Минск.
И здесь решающую роль в её судьбе сыграет неугомонная Елена Аладова – директор Художественного музея и главный собиратель всех его шедевров.
Это она настояла, чтобы «Освобождение Минска» оказалось не в коридорах Дома правительства, а в национальной экспозиции.
«Очень деликатно спрашивали, сколько эта картина стоит»: как немцы на «Освобождение Минска» смотрели