Предыстория

В отзывах разработчики и менеджеры, которые работали в минском офисе BESK, жалуются на свой опыт сотрудничества. Их основные претензии — текучка кадров, плохо налаженные рабочие процессы, снижение зарплат в сентябре 2017 года, невыплаченные деньги за март 2018-го. Плюсы комментаторы формулируют иронически, например: «из компании BESK всегда можно уволиться».

dev.by поговорил с авторами комментариев, которые не стали скрывать своих настоящих имён, а также обратился к представителям компании BESK, документам и открытым источникам.

Что такое BESK?

Разобраться в том, что такое BESK, непросто. Существует как минимум две компании с похожими названиями — вильнюсская (ЗАО BESK) и минская (ООО «БЕСК Комплекс Солюшенс»).

На сайте besk.com указаны адреса пяти офисов (в Вильнюсе, Минске, Киеве, Москве, Риге), но нет ни телефонов, ни контактных лиц — только  е-мэйл. Не нашли мы и актуальных вакансий от имени BESK. 

В разделе «Проекты» на besk.com перечислены компании с мировыми именами: Microsoft, Adidas, Qiwi, Kaspersky, Targetprocess и другие. Создаётся впечатление, что со всеми этими компаниями BESK так или иначе сотрудничал.

dev.by связался с СEO Targetprocess Михаилом Дубаковым и узнал от него, что «ничего они для нас не делали, непосредственно с Besk у нас нет контрактов».

А проекты для Adidas, Kaspersky, Microsoft, Qiwi, размещенные на сайте besk.com, выполнила московская продакшн-студия Bakehouse. «Первый раз видим этих ребят. Хоть бы ссылку-то брали не с нашего Vimeo», — сообщили dev.by в студии.

О BESK dev.by писал в декабре 2017 года. Тогда её основателем представлялся Павел Казимиренко, техническим директором — Денис Сергеев.

«У её истоков стояло четыре человека: три белоруса и один литовец», — можно прочитать в декабрьском партнёрском материале dev.by.

Сегодня «три белоруса» (Павел Казимиренко, Денис Сергеев, а также Максим Галиновский) в BESK больше не работают. Они отказались дать публичный комментарий, но подтвердили, что отношения с BESK прекратили.

«Один литовец» — это и есть Тадас Каспутис, позицию которого в BESK юридически точно сформулировать затруднительно. Собеседники dev.by называли его владельцем бизнеса, хотя по бумагам владение может и не прослеживаться.

Бывшие сотрудники поделились с dev.by «деревом» холдинга, актуальным, по их словам, на февраль 2018 года.

Из разговора с нынешним директором ООО «БЕСК Комплекс Солюшенс» Владимиром Картелем dev.by почерпнул, что между литовским ЗАО BESK и белорусским ООО «БЕСК Комплекс Солюшенс» нет прямой связи. Тадаса Каспутиса Владимир Картель назвал «инвестором проектов». Учредителем минской компании, по его словам, является не ЗАО BESK, а литовская компания ЗАО Vitela.

Действительно, в Едином государственном регистре по состоянию на 25 июня 2018 года единственным собственником ООО «БЕСК Комплекс Солюшенс» значится ЗАО «Витела» (Литва). Размер уставного фонда — BYN 111,9 тыс.

Со дня регистрации компании 5 мая 2017 и по 17 октября 2017 года участником компании значился Павел Казимиренко. То, что дата его выхода из компании — 17 октября 2017 года — совпадает с датой входа ЗАО «Витела», позволяет предположить, что в это время белорусский учредитель передал свою долю литовскому участнику.

Из выписки мы также узнаём, что за год с небольшим в ООО «БЕСК Комплекс Солюшенс» сменились три директора: Павел Казимиренко, Анастасия Баглай, Эвальдас Гирскус. Последний директор, Владимир Картель, руководит компанией с 6 июня.

Литовская компания «Витела» является также акционером литовского ЗАО BESK, согласно данным Европейского бизнес-регистра. Ее директором по состоянию на 22 июня 2018 года значится Эвальдас Гирскус — человек, который руководил минским ООО «БЕСК Комплекс солюшенс» с 18 апреля по 5 июня 2018 года. Создано ЗАО BESK 10 апреля 2017 года — всего за несколько недель до регистрации минской компании.

Что это значит? Минскую и литовскую компанию BESK объединяет один собственник — литовское ЗАО Vitela, данные об акционерах компании выписка из бизнес-регистра не содержит. Директор ЗАО Vitela — Чеславас Стейгвила.

Юридическая причастность к этим компаниям Тадаса Каспутиса в открытых источниках не прослеживается, но о фактической его связи с BESK говорят все участники этой истории.

Кто такой Тадас Каспутис?

Вот что можно узнать о нём из открытых источников.

CEO крипто-биржи. Тадас Каспутис упоминается как CEO крипто-биржи EgoPay, которая в конце 2014-начале 2015 года заморозила счета клиентам. В материале сайта SiliconANGLE Тадаса Каспутиса связывают с криптобиржами Virtex.com, Paymentbase.com и другими компаниями (перевод на русский здесь), но сам Каспутис опровергает это: «Они просто шантажируют меня. Эта статья — враньё. Если вы заметили, подобных статей на других порталах нет», — так Каспутис прокомментировал этот материал для литовского издания 15min.lt в 2016 году.

Каспутис в «Панамском досье». Его имя – в базе данных Международного консорциума журналистов-расследователей, которая содержит информацию о более чем 785 тыс. офшорных объектов. Каспутис с 2014 по 2016 годы был совладельцем компании Kaduceo LLP. Другие четыре учредителя происходят из Колумбии. Юридический адрес компании — Колумбия, город Медельин. Регистрировала компанию Mossack & Fonseca, которая оказалась в центре офшорного скандала в 2016 году. В интервью 15min.lt Каспутис заявил, что никакой деятельности эта компания не вела. Какой вид деятельность предполагалось вести, он говорить отказался.

Dreamer, Co-Owner Besk. В Linkedin есть человек по имени Tadas Kasputis, который представляется как Dreamer (Мечтатель) и называет себя совладельцем литовского BESK, COO and fin-tech, blockchain, gambling, ads arbitrage projects lead at UAB Besk.

«Если хочешь работать, то соглашаешься на эту зарплату. Если нет — до свидания»

Вот что рассказали люди, которые работали в BESK.

Роман Максименко, работал с BESK с апреля 2017-го по апрель 2018 года. Сначала как ИП, а с сентября 2017 года по трудовому контракту с ООО «БЕСК Комплекс Солюшенс» на позиции Project manager:                 

– Фишка «Беска» в том, что никто никогда ни о чем не говорил. Все делалось втихую. Так, втихую, в сентябре 2017 года большинству сотрудников сократили зарплаты на 15-20%. Они просто звонили людям и ставили перед фактом: если хочешь работать, то соглашаешься на эту зарплату. Если нет — до свидания.

Договоры перезаключать не пришлось, так как у контрактников была прописана зарплата в размере 350 рублей. Деньги сверх этой суммы выплачивались в виде премии.  

Я бы тогда уже ушёл, но у меня был маленький опыт работы на позиции PM, и поэтому я решил остаться.

Сентябрь был отправной точкой, после которой всё стало катиться вниз с нарастающей скоростью. Ощущение, что всё заканчивается, появилось ближе к зиме. В декабре уже начались непонятные телодвижения, непонятные перестановки, психи у литовского руководства.

Люди постепенно стали уходить, но костяк еще оставался. Ближе к февралю стало понятно, что многие больше не смогут работать в таких условиях. И, действительно, в марте сначала ушла «пачка людей» из минского офиса, потом «пачка» — из могилёвского офиса.

Когда начались проблемы, людей стало мало, а работы — много, лично я со своей стороны старался разруливать ситуации. Но в конце апреля у Тадаса случился очередной «бзик».

У нас был общий рабочий чат, куда я скинул скриншот с сайта компании: там на позициях топ-менеджеров были указаны люди, которые уже уволились. Я скинул с намеком, что страницу надо поправить. Тадас расценил это как выпад в свою сторону и через час меня уволил.

Официально я уволился по соглашению сторон, потому что в контракте у меня было прописано 350 рублей, всё остальное — премии. То есть меня могли и не увольнять, просто платить зарплату по договору.

Мне заплатили всё до копейки, но с условием, что я все проекты передам новым людям. У меня было 1,5 дня, чтобы передать 6 проектов человеку из Литвы. Поэтому мы разошлись в дружеской и миролюбивой атмосфере».

«Мы поняли условия игры: они решили не рассчитываться»

Игорь Крыж, работал как ИП с литовскими компаниями группы BESK в качестве разработчика с апреля 2017-го по апрель 2018 года.

– В апреле 2017 года я как ИП заключил контракт с литовской компанией. Первоначально она называлась Technologies Ateities Parkas. Через некоторое время это стала компания BESK.

Договор ИП с литовской компанией был единственной возможностью работать с BESK.

Но работать надо было в минском офисе, в котором тогда трудилось около 60 человек. Те люди, которые меня нанимали, сказали: контракт у тебя с литовской компанией, но ты приходи в минский офис (сначала он был на ул. Скрыганова, потом переехали на ул. Ольшевского). Была возможность поработать удаленно, но только в виде исключения. В целом это была деятельность обычной компании.

Нам преподносилась, что есть международная группа компаний BESK с офисами в разных городах: Вильнюсе, Минске, Могилёве, Киеве, Калининграде — и собственником всех является Тадас Каспутис.

Когда мы переехали на Ольшевского, в офисе появился логотип BESK, и стали ходить разговоры о вступлении в ПВТ. Говорили, когда мы вступим в ПВТ, то перейдем с ИП на контракт, все будут официально трудоустроены, у всех будет официальная зарплата.

Понижение зарплаты меня, к счастью, не коснулось.

В офисе вёлся централизованный учёт времени, все трекали, сколько на каком проекте ты отработал. На основе этого по итогам месяца начислялась зарплата: число часов умножалось на твой рейт в контракте.

По условиям договора, каждый месяц нам надо было высылать счёт-акт выполненных работ, который заказчик должен подписать. Но, так как у нас не было альтернативы ИП, то компания сказала: вас это не должно напрягать, все бумажные работы мы берём на себя, мы печатаем за вас акты — вы их подписываете.

Так и было. Они сами делали счёта-акты, в которых было написано одной строкой: работал по такому-то контракту столько-то часов по такому-то рейту, сумма — такая-то.

Хотя, согласно контракту, исполнитель должен каждый месяц присылать акт с детальным описанием выполненных работ. Но так как у нас была централизованная система учёта времени, то в акте эта информация не дублировалась, акты благополучно печатались, подписывались, оплата приходила — безо всяких проблем.

Так я работал до февраля 2018 года, когда захотел уволиться. Причина увольнения — банальная: мой тимлид предложил мне более интересную и высокооплачиваемую работу.

Кроме этого, в BESK меня напрягала текучка кадров и то, как организованы рабочие процессы. Проект мог сегодня начаться, а через три дня остановиться, и мне говорили: переключайся на другой проект. А через неделю могли вновь кинуть на предыдущий проект. Постоянно приходили новые люди, которым приходилось вводить в курс дела. Они работали месяц-два и уходили.

О своем желании уволиться я объявил своим PM, за этим последовал разговор с литовским СEO. Я не собирался просто встать и уйти, хотя и мог. Мы договорились, что я доработаю две недели.

В итоге я доработал до конца марта, все часы, около 150-и, «зарепортил» в систему, сделал скриншот, сдал клавиатуру и мышку (то, что выдали в компании), отдал свой пропуск в минский офис и стал ждать зарплату.

Всегда схема была такой: до 2-3-го числа месяца мы «репортим» часы в системе, нам их утверждают, потом присылают расчётный листок, потом приглашают на подписание счёта-акта, потом приходят деньги.

В этот раз мне тоже позвонили из минского офиса и сказали: приходи подписывать счёт-акт, я пришёл и подписал. Финдиректор (она уже уволилась) написала, что через 2-3 дня перечислят деньги, а на другой день от нее же мне пришло письмо: мол, согласно условиям контракта, вы должны предоставить нам счёт и акт, а вы не предоставили. И все, кто уходил в этом время, плюс-минус несколько недель, получили такие письма.

Мы поняли условия игры: они решили не рассчитываться. Ок, мы подготовили акты и отправили на официальный адрес литовской компании, оттуда пришёл ответ: ваши акты и счета не соответствуют условиям контракта, в них должен быть указан детальный перечень работ. То есть целый год компания готовила и подписывала контракты одной строкой, а тут ей понадобились акты другой формы.

На все вопросы — по почте, в скайп — полное игнорирование, никто на контакт с нами больше не шёл.

Я подготовил акт в корректной форме и отправил заказным письмом в Вильнюс. Это было 24 мая, 26-го оно попало в Литву, с тех пор нет никакого ответа. Хотя по условиям контракта они должны оплатить выполненные работы в течение 15 дней со дня подписания акта. Но ни денег, ни мотивированного отказа они не дали.

«Потом начались разборки на верхнем уровне»

Татьяна Шалыпина, работала как ИП с литовскими компаниями группы BESK в качестве Project manager с апреля 2017-го по март 2018 года:

– В сентябре в BESK провели evaluation, и несмотря на то что отзывы, как от сотрудников, так и от руководящего состава, были отличные, зарплата мне была снижена. Как оказалось впоследствии, аналогичная участь постигла 80% коллектива. Договор со мной не перезаключали, в нём осталась прежняя сумма, но фактически выплаты уменьшились на 20%.

Я не уходила из компании потому, что мне нравился коллектив, были интересные проекты, и что немаловажно,  там работали люди, к которым я изначально приходила (бывшие белорусские топ-менеджеры ООО «БЕСК Комплекс Солюшенс» — Прим. dev.by).

Потом начались разборки на верхнем уровне. Оказалось, что белорусские сооснователи  не являются собственниками компании, что собственник — один, Тадас. Эти люди ушли.

Дальше наступил период, когда стали уходить клиенты: отказываться от заказов/проектов, замораживать их. Новых проектов не было, и я работала уже не на полную ставку. В день я «логировала» в систему учета времени вместо 8-и часов 4-5.

Данная ситуация меня не устраивала, поэтому в  марте я взяла отпуск и уехала на две недели в Италию. Перед отпуском меня спросили об отношении к компании, планирую ли я продолжить работу,  все ли меня устраивает. Я честно ответила, что продолжение сотрудничества будет зависеть от тех условий, которые они смогут мне предложить, в первую очередь, речь шла о полной загрузке по проектам.

По возвращении из отпуска через 2 недели я связалась с эйчаром (мне уже поступило другое предложение) и сказала, что ухожу. В компании ответили: оk.

Дальше моя история копирует историю Игоря. Мне приходит письмо о том, что я должна сама представить акт-счёт и подтверждение выполненных мною работ. И ссылка на статью договора  для разработчиков. Но я не могу прислать подтверждение по разработке ПО, так как я оказываю консультационные услуги и в договоре у меня нет пункта о необходимости предоставления такой информации. У меня есть переписка в скайпе/почте  с клиентами, постановка задач в Jira, контролирование работы команды. Другого физического подтверждения своей работы я предоставить не могу.

Я подготовила акт, счёт, и всё отправила заказным письмом и в минский офис, и в вильнюсский. Жду ответа.

«Менеджер проекта мог не знать, о чем вообще проект»

Анонимный комментатор (имя известно редакции), работал как ИП по договору с литовской компанией BESK на позиции тимлида с декабря 2017-го по март 2018-го.

– Там было хитрое оформление: я работал в минском офисе фул-тайм, 8 часов в день (часто с овертаймами), но при этом был оформлен как ИП в литовской компании BESK. ИП для этого мне пришлось открыть специально, в штат обещали перевести после вступления в ПВТ.

Почему решил уволиться? Кроме литовского BESK, была минская компания, в которой главными считались четыре человека: Тадас и еще три белоруса. Собственно, белорусы меня и нанимали, о существовании Тадаса я до поры до времени и не знал. В феврале 2018 года у них случился конфликт, и неожиданно выяснилось, что Тадас — самый главный.

Пока в компании оставались белорусские основатели, они пытались налаживать процессы, улучшать атмосферу, было ощущение, что компания работает. Но как только они ушли, всё стало разваливаться.

Никто не знал, что и как делать. Менеджер проекта мог не знать, о чем вообще проект. Планы и дедлайны менялись постоянно. Работать в этом дурдоме было невозможно.

Когда я решил увольняться и заявил об этом, то никаких протестов со стороны компании не возникло. Никто не просил меня поработать подольше. Я доработал до конца марта и ушёл. На проекте по разработке криптоплатформы на тот момент я был ведущим разработчиком, поэтому, когда уходил, сказал, что люди, которые придут мне на смену, могут обращаться ко мне с вопросами, я их буду консультировать.

Подошло 25 апреля, время расчёта, но деньги за март так и не поступили. Мы стали узнавать, в чем дело. И тогда пришло письмо с предложением высылать на юридический адрес компании отчёты о проделанной работе (хотя мы так никогда не делали, все акты за нас делал бухгалтер в минском офисе). Таких человек, как я, кому не заплатили, включая сотрудников могилёвского офиса, набралось, как минимум, 8. А по разговорам — порядка 20-и.

Я сам составил акт выполненных работ и счёт-фактуру и выслал их по адресу литовской компании заказным письмом. После этого я получил мотивированный отказ от компании со ссылкой на то, что я якобы не предоставил им выполненных мною работ, хотя вся разработка велась на их серверах и исходный код сохранялся в gitlab-e. Конечно, осталась локальная копия кода, и её я выслал на диске вторым заказным письмом вместе со всеми необходимыми документами. Ответа от компании на данное заказное письмо я до сих пор не получил, хотя отправил его 2 июня 2018.

«Не приписывайте белорусской компании то, к чему она не имеет отношения»

В качестве ответа на критику администрация ООО «БЕСК Комплекс Солюшенс» опубликовала в профиле на dev.by подробный комментарий. Она призвала «не приписывать белорусской компании то, к чему она не имеет отношения» и утверждает, что «OOO «БЕСК Комплекс Солюшенс» не практикует привлечение индивидуальных предпринимателей для оказания услуг по разработке ПО».

То обстоятельство, что белорусские ИП, сотрудничавшие с ЗАО BESK, работали в офисе ООО «БЕСК Комплекс Солюшенс», директор минской компании Владимир Картель объяснил их договоренностями с прежним руководством минского офиса.

Собеседники, которые не получили полный расчет от литовской компании BESK, думают подавать иск в суд. Останавливает их только то, что судиться придётся в Литве, а это очень дорогостоящая процедура.

Dev.by несколько раз по разным каналам пробовал связаться с Тадасом Каспутисом, чтобы услышать его версию о событиях в BESK и о его роли в этом холдинге. Электронные письма с просьбой о комментарии ушли по разным адресам, в том числе по тому, откуда пришло письмо самого Тадаса. Ответа нет.