Пациент умер после несложной операции в военном госпитале Борисова

Жена винит в случившемся медиков борисовского военного госпиталя. Проверка длится уже почти три месяца, пишет ganc-chas.by

«Для меня это стало полным шоком. В наше время, после простейшей операции, умер человек! Это просто не укладывается в голове, – рассказывает жена Станислава.  – Я и все мои родные до сих пор не могут прийти в себя и найти ответы на вопросы». 

Случайная и роковая встреча 

По словам Людмилы, Стас вёл активный образ жизни: занимался йогой, до поздней осени плавал в открытом бассейне при любой погоде. Он был яркой, неординарной личностью, с прекрасным образованием, отличным чувством юмора. Его опыт и профессионализм ценили. В Борисове он возглавлял юридический отдел крупнейшей производственной компании Беларуси, у многих пользовался авторитетом и уважением.   

И только лишь одна проблема со здоровьем доставляла ему некоторые неудобства. Чтобы ее решить, Станислав прошел обследование в Жодинском частном медицинском центре, где ему было рекомендовано сделать операцию по удалению геморроидальных узлов. Операцию планировали сделать в Минской областной больнице. 

Но, совершенно случайно столкнувшись со своим давним знакомым – хирургом из военного госпиталя Александром Музалёвым, Стас рассказал ему про планируемую операцию. Александр Иванович предложил свои услуги хирурга по этой проблеме и сказал, что на платной основе в военном госпитале сделает операцию сам. 

«Этот хирург убедил, что через три дня Стас уже будет дома, а в госпиталь будет приходить только на перевязки, – сказала Людмила. – Мой муж верил этому врачу. Несколько лет назад у Стаса диагностировали язву двенадцатиперстной кишки, и он помогал ему с лечением. Хирург сказал, что операция безопасна и давно практикуется у нас. Да и госпиталь совсем недалеко от нашего дома. Согласились операцию делать в Борисове». 

Как доверяя врачу исключить риск смерти? 

Этого, пожалуй, не знает никто. Ведь люди доверяют мнению врача, полагаются на его профессионализм и опыт, особенно знакомого доктора.  По словам Людмилы, решаясь на операцию именно у знакомого, Станислав был уверен, что к нему отнесутся с большим вниманием, что многолетнее знакомство позволяло врачу знать о том, что у него есть язва и что этот факт необходимо учитывать в операции на смежной области кишечника.   

«Станислав верил… Никто и предположить не мог, что есть какой-то риск или опасность. Тем более что операция по нынешним временам с современной медтехникой и инструментами, пустяковая, – говорит Людмила.  – Но  врач, видимо, не посчитал необходимым актуализировать историю его болезни. И теперь есть сомнение, что перед операцией даже смотрели медицинскую карту, в которой информация о наличие язвы была отражена вместе с необходимыми анализами». 

28 февраля назначена операция. Утром 28 февраля позвонили из госпиталя и сообщили об успешном проведении операции.

— Поначалу все было хорошо. Муж попросил привезти ему кока-колы, что показалось мне странным. Стас сказал, что анестезиолог посоветовал ему пить колу без газов для того, чтобы восстановить силы после анестезии. Я принесла ему две бутылки. Он выпил почти стакан. Мы немного поговорили, и я ушла, – рассказала Людмила. 

1 марта – первые симптомы ухудшения состояния здоровья. «Что-то пошло не так» – так выразились сотрудники госпиталя. 

2 марта – Станислава переводят в реанимацию и не дают с ним увидеться. При посещении госпиталя Людмила узнала, что у Станислава открылась язва, началось сильное внутреннее кровотечение. Супруге сообщили, что срочно требуется еще одна операция.   

– Мы с семьей просили, чтобы его перевели в Минск, но нам сказали, что он не транспортабелен. Несмотря на мое требование перевезти Стаса в Минск и аргументы, что сегодня есть современные реанимобили, вертолет на крайний случай, повторную операцию они решили делать в госпитале,  – говорит Людмила. – Пустить к мужу меня отказались. Говорили, что он в стабильно тяжелом состоянии. 

Врачи сказали, что перед операцией Стас потерял почти 2.5 литра крови, и что они не могут определить, почему у него продолжается внутреннее кровотечение. 

3 марта – в реанимации Станиславу делают переливание крови, состояние не улучшается. На просьбы родных перевезти пациента в Минскую областную больницу врачи не реагируют. К Станиславу  по-прежнему не пускают. 

4 марта – Станислав не приходит в сознание, находится в реанимации. Врачи безмолвствуют, отказывают пускать к пациенту. На настоятельные просьбы вызывать медиков областной больницы также не реагируют. 

5 марта – Станислава перевозят в военный госпиталь г.Минска. 

— 5 марта, вечером, моего мужа все же погрузили в реанимобиль и отправили в республиканский госпиталь. Пока его грузили и везли, мне дали с ним увидеться. Это была моя последняя минутка, когда я увидела его живым, – не сдерживая слёз, говорит Людмила. 

В Минске врачи экстренно провели консилиум, начали подготовку к операции, до которой Станислав не доживает…  

Страшную для жены, детей и родителей новость о смерти сообщили по телефону.   

18 апреля 2018 г. Станиславу Черникову – человеку с добрым сердцем и большой душой, любимому мужу, сыну, отцу – исполнилось бы 44 года. 

После трагедии у семьи Станислава Черникова осталось множество вопросов к военным медикам: 

Имели ли право в госпитале делать гражданскому лицу проктологическую операцию? 

Есть ли опыт проведения таких операций конкретно у врача Музалёва? 

Как врачи не обнаружили у пациента язву, и зачем врач рекомендовал пить кока-колу, или в этом госпитале это новое лекарство? 

Почему четыре дня (!) врачи борисовского военного госпиталя, видя, что состояние больного ухудшается, а их лечение не даёт положительных результатов, не передали Станислава в руки более высококвалифицированных специалистов, предоставив тем самым ему возможность жить?   

#1#

Ответы на эти и другие вопросы должны дать правоохранительные органы, на объективное расследование очень надеются родные погибшего. Родители Станислава Черникова и его жена Людмила убеждены, то, что от них скрывали информацию, не предпринимали действенных и своевременных мер – лишь следствие причины смерти, которой стала врачебная ошибка. 

Вопросов много… 

А Станислав Черников не отпраздновал свой 44 день рождения.  Большое горе для жены и детей и его родителей. Они никогда уже не увидят мужа, отца, сына.  Для родителей нет ничего страшнее, как пережить своих детей. Для отца Алексея Григорьевича  даже собственный день рождения  уже никогда не будет радостным, ведь Стас родился с ним в один день. 

Ужасно осознавать, что молодой еще мужчина пришел в  медучреждение, чтобы поправить здоровье, а в итоге в стенах больницы, где он надеялся на медицинскую помощь, оборвалась его жизнь. 

«Чувствует ли страдание и боль врач Музалёв, который оперировал Станислава? Есть хоть капелька ответственности у тех врачей борисовского госпиталя, которые тянули до последнего, надеясь непонятно на что и что-то от нас скрывали? Или чужая смерть для них лишь сухая цифра статистики?», – задаётся вопросами жена Людмила. 

Коллеги с борисовского сайта ЕХ-PRESS.BY также заинтересовались этой темой. На их запрос был получен ответ от 13 апреля 2018 г. № 1492 с ГУ «592 военный медицинский центр Вооруженных Сил Республики Беларусь», в котором со ссылкой на статьи 18 и 46 Закона Республики Беларусь «О здравоохранении», в итоге написано: 

«представить запрашиваемую информацию не представляется возможным в связи с отсутствием законных оснований». Простыми словами, задаваемые вопросы в военном госпитале считают врачебной тайной. 

Но редактор интернет-ресурс ЕХ-PRESS.BY Людмила Отченашенко так не считает. По ее словам, часть вопросов к врачебной тайне не имели отношения. 

В частности: «Имеет ли право госпиталь делать подобные операции?», «Есть ли опыт проведения таких операций конкретно у врача Музалева?», «Понес ли кто-то ответственность за смерть пациента?». 

В медучреждение направлен повторный запрос, однако пока ответа не было. 

“В памяти всплывает медицинский светильник, окаймленный девятью лампочками, ярко вспыхнувшими. Операционная… Добродушный, но твердый голос: — Не бойся! И вот хирург 592‑го военного медицинского центра (Борисов) подполковник медицинской службы запаса Александр Музалёв начинает операцию… Труд хирурга — врачевание особое. И ответственность – высокая. У Музалёва чувство ответственности максимально обостренное”, – так писала белорусская военная газета «Во славу Родины» в июне 2015 года. 

Как так могло произойти, что у врача-хирурга, который провёл  более 4 000 операций, после несложной операции, по словам родных, пациент умер? 

Автор этой статьи после многократных попыток все же связался по телефону с хирургом Александром Музалёвым и попросил прокомментировать ситуацию. 

Александр Иванович ответил, что все вопросы лучше изложить в письменном запросе и на них дадут ответы. В разговоре он также пояснил, что, понимает боль утраты родственников, но ситуация обстоит не так, как это им представляется. 

"Я должен поставить в известность и командование, и если есть какие вопросы, то мы ответим на них письменно. С другой стороны, я не могу отворачиваться спиной к вам, – сказал Александр Иванович. – Позиция родственников понятная: «мы отдали вам здорового человека». Я их понимаю, тем более я его знал. Для меня это личная трагедия". 

По словам А. Музалёва, на первой операции он сам настоял, и там нужно было оперировать, а по второй операции пациенту задавались вопросы, чем болел, он ответил отрицательно. “Не знаю, почему он скрывал, странно… И потом, когда случилось это… Есть там вопросы, выявилось серьёзное заболевание… Поверьте, делалось всё возможное на самом высоком уровне, и, представляете, как тяжело, что я его знал еще пацаном, ночевал у них… Я до сих пор прийти в себя не могу”.