Надо ли считать калории? Мнение психолога
Блогер Марина Мантлер спросила клинического психолога Юлию Лапину о том, почему считать калории — не такая уж хорошая затея.
— Мне хотелось бы пару слов сказать про «проще считать калории». Даже если предположить, что на упаковке или в таблицах калорийности указаны точные цифры и что в этой пачке йогурта именно 128 ккал и никак не 129. Даже если предположить, что наш организм — точная машина и усваивает все попадающие в него калории (а это не так). И как одна «лишняя» появляется, то он ее хоп — и превращает в жировую клетку (и это не так, потому что соотношение жира и мышц во многом генетически заданная пропорция, а что телу лишнее — оно найдет способ не усвоить). И даже если предположить, что вы точно знаете, сколько тратит ваше тело на утренней пробежке и на приседаниях. А также предположить, что вам легко удается всегда подсчитать приход и расход калорий, и это не занимает вашу голову с утра до вечера, отнимая силы и время от других областей жизни, то все равно остается одно большое но.
Голод
Вот вы посчитали, что за сегодня съели 1800 и потратили 1800, но вам хочется есть. Очень. Иногда что-то конкретное, иногда хоть чего-нибудь. И хотя в диетической культуре голод — враг номер один, и с ним призывают бороться (вообще-то всю свою историю человечество боролось с голодом едой), на самом деле это сигнал нехватки энергии. Да, его можно потерпеть. Сколько? Как получится. Это мощнейший механизм выживания и сознательная борьба с ним всегда заканчивается проигрышем. Одержимость едой, приступы обжорства, бесконечные колебания периодов «диета-зажор» — это всего лишь попытки тела выживать.
Никогда суперсладкая еда вроде молочного коктейля со сливками, сиропом и кексом сверху не будет казаться такой привлекательной, как на диете.
То есть самый главный вопрос с подсчетом калорий (помимо десятка нюансов вроде вышеперечисленных): что мне делать, если я съел свою норму калорий, а голоден как собака? Ответ — поесть. Но если бы все было так просто…
А что, если это не физиологический голод, а эмоциональный?
Что, если это не энергетический, а психологический дефицит? Еда (как и секс, как и алкоголь, как и азартные игры) может обслуживать психологические проблемы. Сложность в том, что мы не можем от нее полностью отказаться, а значит, каждый раз имея с ней контакт, важно осознавать, что сейчас происходит — и зачем мы едим.
Невозможно научиться этому сразу. Более того, невозможно каждый раз, даже осознавая эмоциональный голод, переключаться на альтернативные способы его удовлетворения.
Вот представьте: женщина, живет в однушке, с работы добирается по полтора часа с тремя пересадками. Дома дети, с одним решить домашнее задание, со вторым поиграть. Муж приходит еще позже. Надо успеть забежать к маме, проверить, как она там себя чувствует. И вот садится эта женщина вечером в тишине — и отрезает себе кусок торта. СПА? Маникюр? Рвануть на Мальдивы? Сделать аромованну? С той системой социальной поддержки, которая есть у нас сейчас, почти невозможно делегировать это ежедневное давление. А если ребенок болен? А если это лежачая мать-инвалид? А если нет никакого мужа — или он алкоголик? И вот токсичность диетической культуры в том, что она портит этот момент передышки чувством вины. Мало того, что женщина на себе все это тащит, она ругает себя за несчастный торт, который она ни у кого не крала!
Возвращаясь к вопросу эмоционального голода. Этими эмоциями может быть и стыд («хорошие дети доедают»), и вина («мама так старалась!»), а не только поиск удовольствий. Но в каждом конкретном случае нужно «сводить дебет с кредитом» — что у человека в издержках, а что в ресурсах. Если еда и удовольствие от нее — значительный ресурс, невозможно его вот так взять и списать, даже если наш аудит его обнаружил. Надо поставить что-то еще на баланс или сократить издержки. А на это требуется время, тем более, если этой бухгалтерской системе не один десяток лет.
Последнее, что мне бы хотелось отметить. Если человек работает над настройкой своих интуитивных сигналов голода и насыщения в надежде сбросить пять, или десять, или пятнадцать, или двадцать кг, то его может ждать разочарование. Потому что можно похудеть, можно не измениться в весе, а можно и поправиться. Последнее особенно актуально, если человек сидел на жестких диетах. В первое время после отказа от них ему будет хотеться всего и побольше. Особенно того, что было в его списке запретных продуктов. Эти желания, а главное — их реализация, могут очень пугать, вплоть до панических атак и, конечно же, возвращение к диетам будет казаться панацеей контроля над этим хаосом.
Нюансов очень много. И как бы правильно ни звучало «надо просто нормально питаться», опыт каждого конкретного человека в ловушке расстройства пищевого поведения сложен и уникален.
