«Наш, конечно, победит!»
Алексей Бегак: — Одно из наиболее значимых событий последних недель — удар союзных войск по Сирии. Бабахнули на славу. Генсек ООН Антониу Гутерреш констатировал факт возврата к холодной войне. Вы во времена СССР холодную войну пережили. Происходящее сегодня — то же самое, что было тогда?
Михаил Жванецкий: — На самом деле тогда никто особенно об этом не задумывался. Ну, жили в этих сложных взаимоотношениях с Соединёнными Штатами, настолько привыкли к тому, что США — наш противник. Сегодня война, конечно, тоже «холодная», но я никогда не поверю, что она превратится в «горячую». Потому что на месте того, кто победит в этом споре, всё равно будет выжженное пятно. Самый активный и агрессивный, кто больше всех хвастается своим оружием, больше всего и пострадает. Эти все крики, ругань немножко напоминают ресторан с пьяными посетителями. А если, не дай бог, что-нибудь случится, то Америке некем будет руководить и России некем будет руководить, т. е. останутся всего два президента на территориях двух стран. Может быть, тогда это кончится их дракой, и всё. Где наш, конечно, победит.
— В Госдуму поступил законопроект об обязательном распределении выпускников вузов: они должны будут отработать от 4 до 6 лет в госучреждении. А если откажутся, то им придётся возместить государству деньги, потраченные на их образование. После Суриковского училища меня распределили в специальное КБ Министерства связи, где начальник меня научил великим вещам. Например, как прохудившийся башмак починить с помощью рыбьей кожи. Рыбу съесть, кожу оставить, промыть, вырезать кружочек и наклеить на дырку на башмаке, а потом закрасить в цвет штиблет.
— Вся штука в том, что образование у нас никак не смыкается с работой. Тебя учат сопротивлению материалов, каким-то расчётам. Ты приходишь на производство, как я когда-то пришёл, а у тебя не заводится компрессор. Грузчики говорят: «Ты механик, ты и заводи». Начинаешь крутить — не заводится! Тогда грузчики улыбаются и подносят горящий факел к карбюратору с бензином, и он заводится. Они, оказывается, сволочи, всё знают, но не говорят, потому что видят: человек пришёл из института.
Казалось бы, для чего я учил теорию машин и механизмов? 5,5 года учёбы, диплом с отличием. Ёлки-палки! Я не мог завести тот мотор. Ничего из того, чему меня учили, я не применил. Что я мог делать со своим образованием на практике? Ничего. Поэтому сидел со слесарями и разбирался. Он выпивает, я выпиваю. Зарплата жалкая. Но зато я прошёл очень хорошую школу. Я стал юмористом. Всё, что видел, всё, чем занимался, дало мне преимущество перед всеми эстрадниками, которые ничего не понимали в жизни. Они знали дело только в любви. А я ещё и во всём остальном.
— Папа Франциск сказал: «Ада не существует». Журналист его спрашивает: «А куда души нехороших людей отправляются после ухода?» — «Нераскаявшиеся просто исчезают». Вопросов это утверждение порождает множество. Вдруг это была лишь судебная ошибка, а ты уже исчез. Во-вторых, почему вообще кто-то решил, что вечная жизнь — это хорошо, даже в раю?
— Вспоминается цитата: «У вас есть вечная игла для примуса?» — «А вы хотите жить вечно?» — сказал Остап Бендер». Про вечность я в своё время думал. Нет людей ушедших — всё равно они продолжают жить в душах и умах тех, кто с ними рядом находился. Эта жизнь и есть, нельзя сказать «вечная», но очень длинная. И пьяниц помнят, и грешников помнят, и бабников помнят. Поэтому не бойтесь «судебной ошибки» папы Франциска.
Стали меньше пить? Выпьем за это!
— В Армении случилась революция. Премьер-министр Серж Саргсян подал в отставку по требованию протестующих. А вы, Михаил Михайлович, как относитесь к революциям? Не научно-техническим, конечно.
— С ужасом. Что наступает после революции? Почти автоматически диктатура. Даже во Франции было что-то похожее на диктатуру. Совершенно не похоже, чтобы после революции наступила демократия. Конституция потом всегда приходит от людей, не участвовавших в революции.
— Вопрос о самом главном. Количество потребляемого алкоголя в России с 2006 г. сократилось на 40%. Как сообщает Минздрав, «благодаря систематической работе по снижению масштабов злоупотребления этой продукцией и профилактике алкоголизма среди населения».
— Конечно, сейчас бутылка водки перестала быть валютой. Мы не можем за ремонт балкона двумя бутылками рассчитаться. Сейчас всё-таки капитализм. Какой ни есть, но капитализм не может платить пьяным. Не будут держать пьяницу на работе. Из-за этого и снижение потребления алкоголя. При капитализме нужно зарабатывать деньги, и на них хочешь — выпивай, хочешь — ещё что-то делай. Но важны деньги. Деньги сейчас стали иметь ценность. Ты считаешь деньги, ты знаешь, сколько у тебя в кармане. Раньше ценности в деньгах не было, потому что на них нечего было купить из-за дефицита. Сейчас ты точно знаешь, сколько у тебя в кармане. Всё — за деньги. Хорошо хоть, пить стали меньше. Так чокнемся же и выпьем за это!
— Студентка Лондонского университета Янн Чжан придумала устройство «киссенджер». Эта штука позволяет на расстоянии передавать поцелуи. Этот киссенджер обеспечивает «эффективную передачу глубоких эмоций через Интернет путём мультисенсорного взаимодействия». Как вам такая перспектива?
— То есть они целуются через смартфон? Но я, когда целовался, всё-таки кого-то обнимал. А здесь получается, подносишь этот аппарат и целуешь его? Целоваться без участия рук — это вообще не мужское дело. Нужны только тактильные ощущения. Только живой человек. Господи, все эти гаджеты, смартфоны — это всё не волнует так, как волнует одна записка, написанная рукой, или кусочек письма, где расплывшаяся слеза и где буква «л», а остальное зачёркнуто. «Я тебя л». Только «л»! И вот эта «л» переворачивает твою душу. Ну, конечно, можно целовать смартфон, можно даже помадой его измазать. Есть, наверное, и более прогрессивные изобретения — какие-нибудь надувные женщины, которые могут произносить: «Не сдавливай меня! Потому что я сдуюсь и ты не получишь удовольствия».
Мне очень трудно оценивать эту планшетную любовь, эти чувства, которые выражаются эсэмэсками. Не может быть любовь техническая, ничего не заменит биение живого сердца. Поэтому желаю тем, у кого этого пока не было, чтобы кто-то вам сказал: «Я люблю тебя».
Вопросы от читателей «АиФ»
Иногда так долго борешься с собой, что от этой победы не остаётся никакой радости. Борьба с собой — это победа или поражение? Е. Пахнина
— Вдруг жена или кто-то войдёт, и что я скажу? «Ты извини, я борюсь с собой, ты выйди»? Я думаю, лучше всего обойтись без борьбы с самим собой и съесть что-нибудь вкусное, выпить что-нибудь. Зачем бороться с собой, понятия не имею. Надо делать в жизни то, что вам близко.
Так что с собой я не борюсь. Зато постоянно себя ругаю. Я собой постоянно недоволен. Если бы вы послушали рядом с дверью, что происходит в моём кабинете, то решили бы, что там два человека, и один из них молчит, а второй его критикует. Мне кажется, движение происходит только тогда, когда ругаешь себя. А когда гладишь себя по шёрстке, движения не происходит. Довольство собой — это абсолютная неподвижность. Нельзя себя хвалить, иначе никаких стимулов к движению не будет. Это меня раздражает, но это правда жизни.
Консервативный ли вы человек или всё-таки иногда бывают такие моменты, когда вы делаете что-то непредсказуемое? П. Ротов
— Я делаю что-то непредсказуемое вынужденно. Я, видимо, консервативный человек. Уже возраст такой — трудно начинать что-то сначала.