Акустический фокус в почтамте и почему оперный театр называли «Ля скал»: Цеслер о любимых местах Минска

Знаменитый минчанин Владимир Цеслер не любит отдыхать, уезжать и гулять по городу.

Лучший отдых для него – это работа.

Художник и дизайнер, обладатель многих престижных международных наград, частый и желанный гость на выставках современного дизайна во всём мире.

Его работы хранятся в именитых музеях, в том числе, в Лувре, в собрании, посвящённом лучшим рекламным плакатам столетия. Имя художника входит в список самых успешных дизайнеров по версии российского Forbes.

Но Владимир Цеслер не считает ни наград, ни регалий, он так же равнодушен к необоснованной критике, как и к пустой похвале. Дизайнер признаётся, что уезжая, любит возвращаться сюда, в город, где прошла его юность и где протекает его творческая жизнь.

Владимир Цеслер, художник, дизайнер:
Однажды возвращался утром осенью откуда-то, пешком шёл с вокзала. Прелая листва, кто-то сжигал листья. И вот какое-то такое состояние – очень тонкое.

И я подумал: «Как хорошо, что я – дома».

Со времён юности Цеслера Минск потерял и приобрёл многое, и Владимиру всё труднее находить в этом новом старое очарование.

И, тем не менее, когда к Владимиру приезжают друзья, а такое случается нередко, он проводит короткие экскурсии. Обычно, неподалёку от улицы Первомайской, где находится его мастерская. Одно из излюбленных мест Цеслера — Александровский сквер.

Владимир Цеслер:
Здесь ходили минчане, по этому месту, где мы ходим. Это было 100 лет назад.

Это место содержит некую энергетику поколений, которые жили здесь.

И я думаю, что он остаётся любимым местом минчан, возможно, по этой же причине. Неудивительно, что сюда приходят люди, сидят в тени этих лип.

И, конечно, любой минчанин гордится, что есть такие места.

К сожалению, их очень мало. История этого памятника – минчане собирали на него деньги.

Ничего сверхъестественного, памятник – типовой, но для такого маленького места, как Минск, это было событием, в то время. И, конечно, здесь приятно бывать.

Особое отношение у художника к городским легендам.

Владимир Цеслер:
Легенды рождаются сложно, но они появляются. И коли их взращивают, ими гордятся… Этот маленький домик за моей спиной – знаменитый минский общественный туалет. Все минчане знают его историю: один архитектор строил какому-то помещику дом загородный, то с ним плохо расплатился, и в отместку за это он поставил копию этого поместья в Минске, и сделал из него общественный туалет.

Этой легенде – уже больше 120 лет.

Я сюда всегда водил своих знакомых, которые приезжали, рассказывал. Мы хвастались, что у нас есть такой туалет – прямо в самом центре Минска, туалет с историей. И в какое-то мгновение он перестал быть туалетом, там сделали билетные кассы.

И, таким образом, легенда умерла.

В здание почтамта Владимир Цеслер заходит не для того, чтобы отправить или получить письмо, а чтобы показать акустический фокус, который он для себя открыл. 

Владимир Цеслер:
Я всегда водил сюда своих друзей, туристов показывать один фокус. Если здесь располагаться строго по диаметру, подойти к колоннам и сказать шёпотом, то слышат через весь зал.

И наш разговор будут слышать только двое.

Вот мы сейчас стоим и вы должны слышать, как я говорю. 

К театру оперы и балета Владимира тянет память.

Владимир Цеслер:
Напротив нас – улица Пашкевич, 1. Раньше в нём располагалось кафе «Театральное».

В 70-ые годы это кафе было очень любимым минчанами.

Особенно артистической публикой. Здесь были музыканты, которые работали в симфонических оркестрах, актёры. Здесь справляли дни рождения какие-то народные художники.

Оно было популярно именно в такой среде. Кто-то мне рассказывал, что в фойе висела картина в тёмных тонах – изображение скал. То ли по другой причине – может, по причине тёмного интерьера в прихожей – оно получило название «Чёрные скалы». Впоследствии его называли просто «Скалы», говорили: «Пойдём в «Скалы». И наш оперный театр находился в непосредственной близости от кафе «Скалы», и получил название на белорусский манер – «Ля скал».

Таким образом, долгое время наш оперный театр называли «Ля скал».

Художник признаётся, что сейчас ему бежать некуда. В его мастерской есть всё, что нужно. Здесь идеи могут ждать своего часа десятилетиями.

А Минск – та самая среда, в которой рождаются лучшие из них.