Минус деревня в год. От суицидов в Беларуси гибнет больше, чем от ДТП, пожаров и убийств вместе взятых

Каждый год сотни белорусов по всей стране в прямом смысле убивают себя. Что движет этими людьми и как удержать их от рокового поступка?

В проблеме, о которой сложно говорить, но нельзя молчать, разбиралась «Рэспубліка».


Минус деревня в год

В Гомельской области среди случаев гибели граждан от внешних причин суициды занимают первое место. В прошлом году досрочно ушли из жизни 315 человек. Это больше, чем суммарное количество жертв ДТП, пожаров и убийств. Многое при этом объясняет вторая по популярности причина — 202 случая отравления алкоголем. К слову, каждый второй суицид совершался в нетрезвом состоянии.Чаще счеты с жизнью сводили трудоспособные мужчины. Каждый четвертый — моложе 35 лет.

Фактически за год регион теряет население небольшой деревни. И хотя само явление старо как мир, каждая эпоха придает ему свои особенности. В их четком понимании заложен ответ на вопрос «Что делать?». Милиция и СК при расследовании суицидов прежде всего проверяют отсутствие признаков криминала. Но чтобы понять суть самой проблемы, требуется досконально изучать все причины и обстоятельства.

— Необходимость в новых подходах назрела давно, — убежден прокурор Гомельской области Виктор Морозов. — Система профилактики не должна ограничиваться учетом и анализом статистики. Нужно выстроить ее так, чтобы человек, склонный к суициду, попадал в поле зрения до того, как решится на этот шаг.

На первый взгляд, задача может казаться абсолютно невыполнимой. Ведь суицид — явление насколько индивидуальное, настолько же непредсказуемое. В душу человека с прокурорской или любой другой проверкой не нагрянешь и личного психолога к каждому не приставишь. Однако примеры, когда удавалось менять ситу ии, казалось бы, абсолютно не поддающиеся прогнозированию, внешнему регулированию и контролю, все же есть. Достаточно вспомнить Декрет № 18, обязавший нерадивых родителей возмещать государственные затраты на содержание их детей. Реализация начиналась туго, а показатель возмещения составлял всего 7–9 процентов. Однако за десять лет совместными усилиями удалось создать эффективную систему, в которой активно задействованы различные службы и ведомства. То же касается профилактики гибели на пожарах, надзора за семьями, находящимися в социально опасном положении.


Выйти из сети

Пожалуй, самый тяжелый аспект непростой темы — подростковые суициды и парасуициды (незавершенные попытки). В прошлом году в Гомельской области с собой покончили трое несовершеннолетних. Еще 28 предприняли попытки.

Разбор постфактум показал: в поведении некоторых детей имелись отклонения. Однако взрослыми сигналы услышаны не были. Анализ причин также демонстрирует приметы времени, о которых еще 20 лет назад никто не знал. А уже сегодня они стали банальностью. Как, например, «глубоководное» погружение в соцсети, заменившие для кого-то настоящую жизнь. Это способствует инфантильности и делает незакаленную психику подростка еще более неустойчивой. Малейшее столкновение с трудностями в реальности — и кажется, что выхода нет. Проще попрощаться с этим суровым миром.

Готовить к столкновению с житейскими проблемами и преодолению стрессов необходимо с малых лет. Однако сегодня целенаправленно этому не учат ни школа, ни, как в ряде случаев, родители. К слову, проблемы в семье — ключевой фактор подростковых склонностей к суициду.

Главный внештатный психиатр управления здравоохранения Гомельского облисполкома Александр Цитко иллюстрирует проблему сценой, которую лично наблюдал в кафе:

Семья на отдыхе — отец уткнулся в свой телефон, мать — в свой. Малыш сидит в коляске и смотрит мультик через планшет. И такая разобщенность, к сожалению, сегодня типична. Родители не пытаются быть друзьями своему ребенку. Для многих их обязанности сводятся к тому, чтобы одеть и накормить, а высшее проявление любви — покупка очередного гаджета.


Такое мнение разделяют педагоги, вспоминая развал, в том числе духовно-нравственный, который пришелся на 1990-е. Подраставшее в те годы поколение уже обзавелось собственными семьями. Со своими представлениями об их устройстве.

— С родительским безразличием мы сталкиваемся постоянно, — констатирует начальник управления образования Гомельского облисполкома Сергей Порошин. — Когда же пытаемся указывать на тревожные сигналы, школу начинают обвинять во вторжении в частную жизнь. Причем случается это даже в благополучных семьях.

Недавно в реанимацию доставили семиклассницу, выпившую полсотни таблеток. Девочка из хорошей семьи, отец и мать занимают руководящие должности. Как выяснилось, учителя видели на странице ребенка в соцсети тревожные записи. Несколько раз родителей предупреждали. Однако те попросили «не лезть в мир их семьи».


Разъяснительная работа с самими подростками имеет свои тонкости

Одна из них — известный психиатрам синдром Вертера. Когда после суицидов, широко освещенных в СМИ, у самоубийц появляются последователи. К сожалению, такой случай имел место в Гомеле. В конце прошлой осени покончил с собой учащийся автомеханического колледжа. А в начале января его примеру последовал одногруппник. Парень повесился во дворе другого учебного заведения. Ситуация могла быть еще хуже. Достаточно вспомнить нашумевшие группы смерти вроде «Синих китов». Деструктивные сообщества, склоняющие подростков к самоубийствам, могут действовать без границ. К счастью, в Беларуси подобных случаев не зафиксировано. И нужно делать все, чтобы так оставалось и впредь. На недавнем координационном совещании принято решение обратиться в Генеральную прокуратуру. Суть предложения — ввести уголовную ответственность за создание и поддержку подобных сообществ.


Звоните — вас услышат?

Оставляет желать лучшего и работа служб психологической помощи. Недоверие вызвали «телефоны доверия». Обзвонив их, сотрудники областной прокуратуры либо не дождались ответа, либо получали совет звонить в платную справочную. В лучшем случае — им предлагали записаться на прием к специалисту.

Как мы писали ранее, интересная история произошла в Витебске в самом начале марта. Девушка, заподозрив у себя депрессию, обратилась в городской диспансер центра психиатрии и наркологии, адрес которого просто нашла в интернете. Результат получился весьма плачевный. Врач на консультации сообщила, что если пациентка не ляжет на обследование в стационар, то скорее всего покончит с собой. Сначала девушка сомневалась и даже решила, что не поедет. По словам героини, в какой-то степени она понимала, что это будет «не просто обследование». Но врач настаивала, что никаких проблем не возникнет: просто возьмут анализы. Затем «борьба за выписку» девушки длилась около шести дней.

На наш вопрос, какие ощущения остались у нее после пережитого,ответ был такой: