«Мужик, прости, это мы забрали твои сети». Репортаж о поиске браконьеров (24 фото)

Про острогу совсем не сказка. Буквально пару недель назад на Краснослободском водохранилище был задержан один браконьер из Копыльского района, а с ним — 12 щук, добытых на мелководье во время нереста. Ущерб считается так: за щуку — 3 базовые, коэффициент за нерест — 3. Получается более 2,6 тыс. рублей.

Но острога — это еще полбеды. Главным орудием браконьера на воде остается сеть.

За сетью теперь могут прийти домой

— Хуже всего, когда рыба с икрой поднимается выше по воде, а там — сеть. Никакое зарыбление не может восполнить такие потери, — эмоционально рассказывает начальник Минской областной инспекции охраны животного и растительного мира Валерий Веремейчик.

В его кабинете — 13 километров сетей, аккуратно сложенных в мешки. Все это было изъято совсем недавно у одного из продавцов в Ждановичах. Под видом тайных покупателей участники межведомственного рейда напросились в дом продавца — там и нашли все это.

— В среднем сеть он продавал по 50 рублей — недешево. Все это добро везется из России, а туда попадает из Китая.

Для тех, кто не рыбак: свободная торговля сетями у нас запрещена (продавать сети для промысловых бригад могут только определенные организации — никаких физлиц и рынков в этой цепочке).

Всегда было понятно, что сеть — это зло и браконьерство. С 31 января нынешнего года вступили в силу изменения к статье КоАП 15.36 — там впервые прописали сбыт и хранение сетей.

— Раньше статья имела обтекаемую формулировку. Ответственность предусматривалась за изготовление, приобретение, хранение или сбыт орудий добычи рыбы и других водных животных, принципы которых основаны на использовании электромагнитного поля, звука и других физических эффектов, оказывающих на них воздействие. Часто приходилось в суде доказывать, что сеть оказывает физическое воздействие на рыбу.

Теперь вещи названы своими именами. В итоге за два месяца у подпольных торговцев и тех, кто хранил запрещенные орудия дома, инспекторы изъяли 62 километра сетей. Это не повод бежать в сарай и смотреть, не осталось ли от деда какой-нибудь сетки. В конце концов, у инспекции нет таких задач — устраивать обыски без повода. Хотя…

— Это как незарегистрированное ружье на стене, — сравнивает Валерий Веремейчик. — Бабушка на рыбалку с сеткой не пойдет, а внучок приедет — вот сеточка, вот речка. Жилище человека неприкосновенно, но, если он совершает правонарушение, мы имеем право его пресечь. Например, если сосед позвонит и расскажет про вашу сеть, мы можем прийти с проверкой. Был у вас умысел использовать сеть или нет — это второй вопрос.

Штраф за хранение и сбыт сетей сейчас составляет от 5 до 50 базовых величин для физлиц и до 200 базовых для ИП. Штрафы в целом такие с 2014 года, когда они сильно выросли.

— Мы балуемся или боремся? — решительно настроен начальник. — Раньше никто не признавался в краже машин, рассказывали про угон, наказание по которому было существенно мягче. Потом меру наказания ужесточили, почти сравняв с кражей, — все, массовой проблемы угона больше нет. А в нашем поле ситуация была еще хуже: штраф за незаконно убитого лося был меньше, чем стоимость мяса этого же веса в магазине.

Инспекторы говорят, что большие штрафы не породили волну коррупции, зато снизили число правонарушений. В 2015 году во время нереста (в апреле — мае) в сфере рыболовства было зарегистрировано 1128 нарушений, в 2016-м — 1033, в 2017-м — 843.

Рыбак сдаст браконьера

На Краснослободское водохранилище сотрудники Несвижской межрайонной инспекции сейчас ездят часто. Казалось бы, из-за нереста. На самом деле — из-за нечестных мужиков, которые летят на этот нерест, распушив свои сети.

Вот, например, редкая гостья в наших краях — кастинговая сеть, или парашют.

— Живет здесь один товарищ, вода начинается сразу за его огородом. Проезжая мимо его дома, заметили, что на веревках сеть сушится. Уведомили прокурора и отправились домой. Там нашли с десяток сетей, в том числе и эту. Суд уже состоялся — оштрафовали на 10 базовых величин, — рассказывают инспекторы.

Сушить сеть перед домом — это довольно-таки самонадеянно, даже дерзко. Обычно рыбаки-браконьеры более аккуратны. Например, снижение количества нарушений можно связать не только с профилактической работой или ростом сознательности (при падающей зарплате растет она редко), но и с повышенной бдительностью. Инспекторы говорят, что раньше рыбаки ходили с сетями по двое: один в воде, второй на дороге. Теперь же на дорогу выходят сразу трое, все с рациями. Чуть что — разбежались.

— Но люди тоже меняются, — говорит начальник Несвижской межрайонной инспекции Вячеслав Степура. — Многие сами сообщают о браконьерах. Рыбак сидит с удочкой, а кто-то шарит сетью, забирая и свое, и то, что предназначалось рыбаку.

Сетки есть — браконьера нет

Говорят, что раньше на церквях во время нереста рыбы колокола молчали, лишь бы не нарушить спокойствие и без того растерянной и конкретно притупевшей рыбы.

Вместе с инспектором Максимом Потоцким садимся в надувную лодку с мотором и отправляемся на поиски опасности. Где-то здесь точно есть сети, осталось их найти. В лодку кладем «кошку» — не ту, что на удачу, а миноподобный металлический шар на веревке. Им инспекторы ищут и цепляют сети на глубине.

— Щука уже отнерестилась. Сейчас очередь карася, — предупреждает Максим.

Сам Максим из Старых Дорог. Базируется в Несвиже, но Краснослободское водохранилище за шесть лет работы изучил хорошо. И не только водохранилище, но и всех местных браконьеров (как и они его).

— Тут рыбхоз рядом — туда нарушители тоже ходят на промысел. Поэтому самый крупный наш «улов» — рыбхозовский: 250 килограммов рыбы. А так килограммов 80—90 считается большим результатом.

Первым делом подплываем к болтающейся на поверхности пластиковой бутылке.

— Вот бутылочка — часто ею обозначают сетку, — объясняет интерес Максим.

Подплываем — сетки нет. Но к бутылке привязан груз — возможно, рыбаки обозначили место.

В любом месте, где кусты редеют и возможен выход на берег, много мусора. Под снегом его не было видно, поэтому любители зимней рыбалки не страдали. А теперь снег растаял, и вот что показалось на поверхности.

Но таких мест, чтобы с лодки увидеть твердый берег, совсем немного. Уровень воды высокий, затопило все ближайшие уголки. Заплываем за кусты. Скоро здесь и воды-то не будет, а пока — мини-водохранилище. Раздолье для икринок и браконьеров с сетями.

— Вот сетка, — сразу видит Максим (тонкая линия на воде, изогнутая силой ветра). — Метров 20—25.

В сети буянят лещ и несколько карасей. Вода еще прохладная. Будь дело летом, не факт, что рыба дождалась бы Максима.

Мы плаваем по небольшому заливу, где воды по грудь. Сети находятся одна за другой: четвертая, пятая, шестая… Некоторые уже подуставшие, другие совсем новые. Почти все привязаны к забитым в дно колышкам белой веревочкой. Это наводит на простые мысли.

— Вы знаете хозяина этой веревочки?

— Если рассуждать логически, у меня есть узкий круг подозреваемых. Участки водохранилища часто поделены между деревнями: здесь ставим мы, там — вы. Ну и плюс по сеткам: у каждого браконьера свой стиль. Кто-то два узелка вяжет вместо одного, тип узла тот же — тоже подсказка.

Сложилось впечатление, что Максим узнал хозяина сетей. Конечно, когда тот придет за уловом, то расстроится: машину заправил, сети потерял (каждая, по оценке Максима, стоит рублей 20), улова недосчитался (браконьеры продают рыбу, кроме щуки, по 2,5 рубля за кило). Учитывая, что мы килограммов 8 рыбы отпустили, кто-то влетел почти на сотню.

Надеемся, что за несколько дней, разделяющих наш рейд и выход материала, хозяин сети ни на кого не обиделся.

— Крадут рыбу друг у друга еще как, — объясняет Максим. — Еще и отношения потом будут выяснять. Я как-то в гражданской одежде приехал на проверку, стал сеть снимать — мужик подбежал: мол, кто такие?! Потом понял, быстро остыл.

— Вот попался золотистый карась килограмма на полтора. Теоретически можете его забрать и отвезти жене?

— Нет-нет. Что люди будут говорить? Это же быстро разлетится.

«Мы же за идею» — точно тот же смысл, но чуть разными словами доносился до нас трижды: в кабинете большого начальника, на берегу от обычного начальника и в лодке от рядового инспектора. Возможно, «идейность» передается сверху вниз — а вдруг правда?

Зарплата инспектора не то чтобы «ах какая», но и не «ох какая»: рублей 800—1000 заработать можно. От количества найденных сетей она не зависит, а вот от количества рейдов и бессонных ночей — да.

— Мне природа нравится, — поясняет выпускник Горецкой академии, подруливая веслами.

Когда инспекторы вернутся на берег, сетки будут уничтожены. А отпущенная рыба начнет верить в чудеса и рассказывать, что не все люди — зло.