«Не католическая и не православная». Пять историй о Радунице
Столичное кладбище Петровщина очень уютное. Здесь нет размаха Московского или Северного, нет художественных надгробий Кальварийского. Здесь хоронили ушедших жители двух деревень — Петровщина и Тресковщина. Железные кресты из труб в самом старом месте кладбища, прибранные и заброшенные могилы, накрытые столы, пластиковые цветы и истории людей, похороненных здесь.
После войны район начали застраивать, деревни снесли, построили Минский радиозавод, печально известный пожаром футлярного цеха. В марте 1972 он унес более ста жизней. Сюда, на Петровщину приезжают поминать предков на Радуницу тысячи минчан, похоронившие здесь своих родственников.
У Анны здесь похоронен дедушка, она приезжает каждый год на Радуницу и 9 мая. Полковой разведчик Николай Онуфриевич Лагутов прошел две войны, а сегодня собрал родню на своей могиле. Это кладбище у семьи третье по счету сегодня. До него были Новодворское и Сухаревское.
«Он был простым старшиной, полковым разведчиком, вы же понимаете, что это такое, — поддерживает племянницу Валерий Николаевич. — Для нас это не просто традиция, не только православный праздник, это память. Мы все так делаем, и до нас делали наши предки. Нужно чтить традиции, помнить про наше белорусское отечество, к чему мы шли, к чему идем.
«Мне 89 лет, пришла на могилу к мужу, — рассказывает Нина Константиновна. — А это мои сестры. Мы приехали в пятидесятых из Пуховичского района выходить замуж, так и остались жить в деревне Тресковщина. Когда здесь построили филиал радиозавода, деревню снесли, но всю родню моего мужа хоронили здесь. У нас у всех мужья похоронены: на Северном кладбище, в Дворище и здесь. Это традиция еще с языческих времен: приходить на могилы и приносить угощение и поминать. Это был не скорбный, а радостный праздник. Понятно, что душа уже улетела, но есть место, где похоронен человек, есть тело — сосуд души, и сейчас она с нами».
Женщины вспоминают пожар в футлярном цеху Минского радиозавода:
«Очень много здесь захоронений, когда в 1972 году 10 марта взорвался футлярный цех. Здесь человек сорок похоронено. Помню, после пожара на улице Машинистов в каждом дворе похороны были».
Ирина и ее мама Светлана Дмитриевна приехали проведать могилу брата и сестры бабушки.
«Они жили рядом, в Минске, — рассказывает Ирина. — Нас уже не так много осталось и сегодня это третье кладбище, где мы с мамой побывали».
«Мы всегда ходим на Радуницу в церковь, — поддерживает дочку Светлана Дмитриевна. — Помним наших предков. Они столько сделали для нас хорошего, что забыть их невозможно. Так воспитывали нас и так мы воспитываем наших детей. Если бы внук не заболел, он тоже был бы с нами».
Владимир с семьей родом из Минска.
«Были у брата на кладбище в Михановичах, потом в Чижовке у папы и мамы, а сейчас приехали к другу Петру, с которым были вместе с детсада, — делится Владимир. — Решили отдать дань памяти не только, когда приходишь раз в месяц убирать могилу. Для нас это праздник не католический и не православный, он для нас, белорусов, действительно народный».
Валентина Алексеевна рассказывает о своих родных, к которым пришла на Радуницу.
«Здесь похоронен мой отчим, который меня вырастил, моя мама и сводная сестра с мужем, — не сдерживая слез рассказывает женщина. — Летом буду красить ограду, поправлять могилу».
Валентина Алексеевна не сторонница еды и выпивки на кладбище.
«Я против этого, откровенно говоря, — говорит собеседница. — Наверное, это молодым больше нужно. А мы с мужем приедем домой, пообедаем, помянем всех. Плохо только, что со стороны проспекта Дзержинского не сделали буквально пять ступенек ко входу. Я прошла, а мой плохо видящий муж пошел в обход и едва нашел дорогу».
