Трудности воспитания ребенка с аутизмом
02.04.2018
—
Разное
>
Героиня нашего рассказа, 27-летняя Виктория, решилась на интервью с корреспондентом «ПВ» на правах анонимности. История ее жизни непростая. Было все: и борьба, и тернии, и непонимание. Женщина считает, что о проблеме «детей дождя» необходимо говорить и особенных деток с расстройством аутистического спектра должно принимать общество. «Детям-невидимкам» надо выходить из тени и становиться заметными обществу. И о проблеме аутизма следует говорить не только во всемирный день солидарности людей, живущих с аутизмом.
«Я никогда подумать не могла, что такой необычный ребенок родится и у меня. Мой ласковый, добрый и безмерно любимый Марк – человечек с другой планеты.
Марк появился на свет настоящим богатырем – весом 4090 кг. В роддоме сразу отметили, что Марк крепкий, здоровый малыш. Как любой ребенок, он любил поплакать, и медсестры в шутку прозвали его Басковым.
Будучи совсем крохотным, Марк побывал в реанимации из-за осложнений после инфекции. Впоследствии многие компетентные врачи отмечали, что именно это могло послужить толчком к болезням Марка и особенностям его развития.
Время шло, мальчик рос и безмерно радовал родителей: первые шаги, первые долгожданные слова. В год мой чудо-ребенок имел в арсенале пять слов, однако немного позже говорить перестал совсем. К тому же у него были ярко выражены поведенческие проблемы: он мог внезапно заплакать, закричать, плохо спал и был неусидчивым. Марку исполнилось два с половиной года, а речь так и не появлялась. Уже тогда я стала осознавать: у Марка проблемы в развитии и с этим нужно что-то делать. Я подозревала, что проблема может быть неврологического характера. Однако на консультациях врачи заверили, что ребенок полностью здоров.
Внешне таких ребят отличить от обычных сверстников невозможно, а вот их поведение сразу бросается в глаза – истошные крики, истерики, неприемлемое поведение. «Избалованный, невоспитанный ребенок», – беспощадно вынесут свой вердикт прохожие, если ребенок закатит «концерт» на улице. «Лучше бы они были правы», – огорченно думала я. Ведь поведение непослушного сорванца можно исправить, походив на занятия к психологам и пересмотрев свою тактику воспитания. А какое будущее у аутистов? Пойдет ли ребенок в обычную школу, научится ли читать и писать? Не будут ли его обижать сверстники? Что ж, будущее моего сына неприглядное, перспективы туманны, но сдаваться я не собиралась...
В два с половиной года нам с Марком удалось попасть на комиссию в Брестский областной центр медицинской реабилитации детей с психоневрологическими заболеваниями «Тонус». Там нам посоветовали обратиться на консультацию к психиатру, после которой врач высказала свои подозрения, что у ребенка могут быть «элементы аутизма». Позже я стала изучать информацию о данном заболевании. Узнала, что «аутизм – болезненное состояние психики, погруженность человека в себя, стремление уйти от контактов с окружающим миром». Это точно не про моего Марка, думала я, ведь он открытый, жизнерадостный мальчишка, который любит обниматься, общаться с другими. Позже поняла, что каждый ребенок индивидуален.
Чем больше литературы я читала по этому поводу, тем больше убеждалась: моего сына захватил коварный монстр, имя которому «аутизм». Ни муж, ни мама, ни многочисленные родственники не верили в то, что у Марка есть такие проблемы. Я столкнулась с глухой стеной недоверия и непонимания своих родных.
С возрастом Марк становился все более неуправляемым, гулять с ним на улице выливалось в целую проблему: он постоянно плакал и кричал без причины; нарушился сон.
В три года мы с Марком отправились в Минск на комиссию в УЗ «Городской клинический психиатрический диспансер». Признаться, все это время, пока не знала диагноза Марка, время тянулось мучительно долго: я не могла спокойно спать, мне было тяжело общаться с людьми. Я ехала в надежде на то, что мне скажут: «Не волнуйтесь, ваш ребенок здоров». Однако мои опасения подтвердились, и нам поставили этот злополучный диагноз.
Раньше Марк ходил в обычный сад и общался со своими сверстниками. Он был не самым удобным ребенком в мире и уж точно проблемным. Однако я ни разу не услышала упрека от воспитателей, даже наоборот, они меня окружили поддержкой и заботой. Мне вообще повезло – на моем пути попадались открытые, добрые медицинские работники, специалисты, которые работали с моим ребенком, воспитатели.
Нам была оказана комплексная медицинская помощь: начиная от психологической и заканчивая психиатрической. Одним из самых переломных моментов была постановка ребенку инвалидности. Тяжело было принять эту ситуацию. Другим переломным моментом стал переход сына в коррекционную группу, где все дети были с особенностями психофизического развития.
Сейчас мы занимаемся по специальной программе, разработанной для детей с аутизмом (АВА, карточки ПЕКС). Раньше мы не могли выйти на улицу, поскольку ребенок падал, убегал. Он панически боялся транспорта и людных мест. К счастью, эти проблемы позади. Сейчас Марк говорит. Научился строить предложения. Мы смогли его социализировать: теперь он с удовольствием ходит на прогулки, общается со сверстниками. Нам все чаще говорят врачи: «Вы что, у вашего ребенка нет аутизма». И эти слова так греют душу! Именно поэтому я и согласилась на интервью: пусть родители «детей дождя» понимают, что чем раньше они начнут заниматься своим ребенком, тем более ощутимого эффекта можно будет добиться.
Верьте в своего ребенка и никогда не отчаивайтесь!
Сейчас моему солнышку пять лет. Могу ли я назвать себя несчастным человеком? Конечно же, нет! Моя жизнь озарилась и стала ярче с появлением такого необычного ребенка. Если вам кажется, что ребенок с аутизмом – это сплошной комок нервов, плача и нежелательного поведения, то вы заблуждаетесь! Такие дети – искренние, открытые, добрые, никогда не соврут и не предадут. Они не умеют притворяться, они чистые и лучезарные. Их внутренний мир хрупок, такие малыши очень ранимы. Учите своих детей, что бояться различий других людей не следует, что все люди разные и, даже если у ребенка есть особенности характера и поведения, с ним тоже можно дружить и общаться».
Записала Наталья ЛЕШКЕВИЧ
Фото со свободных источников
«Я никогда подумать не могла, что такой необычный ребенок родится и у меня. Мой ласковый, добрый и безмерно любимый Марк – человечек с другой планеты.
Марк появился на свет настоящим богатырем – весом 4090 кг. В роддоме сразу отметили, что Марк крепкий, здоровый малыш. Как любой ребенок, он любил поплакать, и медсестры в шутку прозвали его Басковым.
Будучи совсем крохотным, Марк побывал в реанимации из-за осложнений после инфекции. Впоследствии многие компетентные врачи отмечали, что именно это могло послужить толчком к болезням Марка и особенностям его развития.
Время шло, мальчик рос и безмерно радовал родителей: первые шаги, первые долгожданные слова. В год мой чудо-ребенок имел в арсенале пять слов, однако немного позже говорить перестал совсем. К тому же у него были ярко выражены поведенческие проблемы: он мог внезапно заплакать, закричать, плохо спал и был неусидчивым. Марку исполнилось два с половиной года, а речь так и не появлялась. Уже тогда я стала осознавать: у Марка проблемы в развитии и с этим нужно что-то делать. Я подозревала, что проблема может быть неврологического характера. Однако на консультациях врачи заверили, что ребенок полностью здоров.
Внешне таких ребят отличить от обычных сверстников невозможно, а вот их поведение сразу бросается в глаза – истошные крики, истерики, неприемлемое поведение. «Избалованный, невоспитанный ребенок», – беспощадно вынесут свой вердикт прохожие, если ребенок закатит «концерт» на улице. «Лучше бы они были правы», – огорченно думала я. Ведь поведение непослушного сорванца можно исправить, походив на занятия к психологам и пересмотрев свою тактику воспитания. А какое будущее у аутистов? Пойдет ли ребенок в обычную школу, научится ли читать и писать? Не будут ли его обижать сверстники? Что ж, будущее моего сына неприглядное, перспективы туманны, но сдаваться я не собиралась...
В два с половиной года нам с Марком удалось попасть на комиссию в Брестский областной центр медицинской реабилитации детей с психоневрологическими заболеваниями «Тонус». Там нам посоветовали обратиться на консультацию к психиатру, после которой врач высказала свои подозрения, что у ребенка могут быть «элементы аутизма». Позже я стала изучать информацию о данном заболевании. Узнала, что «аутизм – болезненное состояние психики, погруженность человека в себя, стремление уйти от контактов с окружающим миром». Это точно не про моего Марка, думала я, ведь он открытый, жизнерадостный мальчишка, который любит обниматься, общаться с другими. Позже поняла, что каждый ребенок индивидуален.
Чем больше литературы я читала по этому поводу, тем больше убеждалась: моего сына захватил коварный монстр, имя которому «аутизм». Ни муж, ни мама, ни многочисленные родственники не верили в то, что у Марка есть такие проблемы. Я столкнулась с глухой стеной недоверия и непонимания своих родных.
С возрастом Марк становился все более неуправляемым, гулять с ним на улице выливалось в целую проблему: он постоянно плакал и кричал без причины; нарушился сон.
В три года мы с Марком отправились в Минск на комиссию в УЗ «Городской клинический психиатрический диспансер». Признаться, все это время, пока не знала диагноза Марка, время тянулось мучительно долго: я не могла спокойно спать, мне было тяжело общаться с людьми. Я ехала в надежде на то, что мне скажут: «Не волнуйтесь, ваш ребенок здоров». Однако мои опасения подтвердились, и нам поставили этот злополучный диагноз.
Раньше Марк ходил в обычный сад и общался со своими сверстниками. Он был не самым удобным ребенком в мире и уж точно проблемным. Однако я ни разу не услышала упрека от воспитателей, даже наоборот, они меня окружили поддержкой и заботой. Мне вообще повезло – на моем пути попадались открытые, добрые медицинские работники, специалисты, которые работали с моим ребенком, воспитатели.
Нам была оказана комплексная медицинская помощь: начиная от психологической и заканчивая психиатрической. Одним из самых переломных моментов была постановка ребенку инвалидности. Тяжело было принять эту ситуацию. Другим переломным моментом стал переход сына в коррекционную группу, где все дети были с особенностями психофизического развития.
Сейчас мы занимаемся по специальной программе, разработанной для детей с аутизмом (АВА, карточки ПЕКС). Раньше мы не могли выйти на улицу, поскольку ребенок падал, убегал. Он панически боялся транспорта и людных мест. К счастью, эти проблемы позади. Сейчас Марк говорит. Научился строить предложения. Мы смогли его социализировать: теперь он с удовольствием ходит на прогулки, общается со сверстниками. Нам все чаще говорят врачи: «Вы что, у вашего ребенка нет аутизма». И эти слова так греют душу! Именно поэтому я и согласилась на интервью: пусть родители «детей дождя» понимают, что чем раньше они начнут заниматься своим ребенком, тем более ощутимого эффекта можно будет добиться.
Верьте в своего ребенка и никогда не отчаивайтесь!
Сейчас моему солнышку пять лет. Могу ли я назвать себя несчастным человеком? Конечно же, нет! Моя жизнь озарилась и стала ярче с появлением такого необычного ребенка. Если вам кажется, что ребенок с аутизмом – это сплошной комок нервов, плача и нежелательного поведения, то вы заблуждаетесь! Такие дети – искренние, открытые, добрые, никогда не соврут и не предадут. Они не умеют притворяться, они чистые и лучезарные. Их внутренний мир хрупок, такие малыши очень ранимы. Учите своих детей, что бояться различий других людей не следует, что все люди разные и, даже если у ребенка есть особенности характера и поведения, с ним тоже можно дружить и общаться».
Записала Наталья ЛЕШКЕВИЧ
Фото со свободных источников