"Мне с самого рождения нелегко в жизни". Как украинская фигуристка выиграла золото для Германии

На своих пятых по счету Олимпийских играх 34-летняя фигуристка Алена Савченко, выступающая за Германию, достигла своей заветной мечты, выиграв олимпийское золото в спортивных парах вместе с Бруно Массо.

Без сомнения, ее уже сейчас можно назвать великой спортсменкой, доказавшей всем, что мир можно прогнуть под себя.

Чем удивлять, для чего отличаться от конкурентов, как преодолевать себя, не обращать внимание на неудачи, идти вперед и бороться до конца — об этом и не только в интервью Алены Савченко для SPORT.TUT.BY.

— Алена, скажите, использование обязательных шагов квикстепа в своих соревновательных программах и приглашение бывших танцоров в качестве хореографов для постановки программ — это целенаправленно и осознанно?

— Да, наверное. Это предложение шло со стороны хореографа. Ставил еще Джон Керр, поэтому и произошло смешение стилей. Вынашивали идею создать программы, чтобы смотрелось, как в танцах на льду, только с элементами «ультра си». Цель — разбавить парное катание, чтобы оно стало более интересным для зрителя.

— Тенденция, когда танцоры берут элементы парников, те же самые вращения, она имела место и ранее, а обратный отток элементов не наблюдался. По этой причине я обратила внимание на вашу постановку.

— Поэтому и попробовали. Это мы сами захотели использовать в программе не только парные элементы, но и танцевальные. Чтобы после просмотра у зрителей и судей появился эффект постановки программы для танцоров, владеющих парными элементами.

— Последнее время идут разговоры о том, не пора ли объединить парное катание и танцы в один вид, потому что танцы, как таковые, себя изжили.

— Если посмотреть непосредственно на танцы, там сейчас имеется много нового, и разнообразные поддержки, вращения с поддержкой, выезд, — много всего, что можно позаимствовать. А танцоры, в свою очередь, у нас элементы берут.

— Я так понимаю, такой симбиоз, по вашему мнению, имеет место быть?

— Конечно, нельзя сделать из танцевальной пары спортивную. Танцоры никогда не смогут выполнять многооборотные прыжки или выбросы. У них другие лезвия. А взять какие-то шаги или перебежки, почему бы и нет. Потому что перебежки и элемент — это легко. А шаги и элемент — связки из одного элемента в другой элемент, между этим только две перебежки — не все могут это сделать.

— Еще когда работали с Инго Штойером, вы всегда отличались от других пар своей оригинальностью и креативностью в поисках элементов. Выступали зачастую в качестве хореографа своих программ. Что подвигло вас на такое: рискнули попробовать себя в ином качестве или просто хотелось сделать программу и оказаться на шаг впереди остальных?

— Всегда хочется сделать под себя. Если себя не любишь, ты не будешь любить другого. Так и в нашем спорте. Если не постараешься для себя любимого, то и другие не полюбят то, что ты исполняешь. Поэтому в первую очередь мы хотели сделать что-то необходимое нам, чтобы себя продвинуть.

Нужно идти вперед. Мы всегда придумывали такие программы, которые в первую очередь нам было интересно катать. Что-то новенькое, с изюминкой. И, конечно же, чтобы стать лучше, чем другие.

— Можно сказать, что тенденция соавторства сохраняется и в новом дуэте?

— Очень много исходит от нас самих. Я принимаю участие в постановке программ. Сейчас и Бруно участвует. Мы все совмещаем. Вынашиваем и преподносим идею, а хореограф придумывает, как ее воплотить.

— Есть ли идеи реализации использования элементов, которые не связаны вообще с фигурным катанием?

— Проблема в том, что есть правила. Чтобы использовать какие-то фишки, нужно для начала дождаться разрешения. То есть необходимо точно знать, что они не окажутся нарушением, за которое судьи накажут. Очень много элементов, которые мы бы с большим удовольствием исполняли, но это нельзя делать.

Точно так же как мы поставили выезд из подкрутки, когда Бруно меня обкручивал вокруг себя и ставил на лед. Раньше никто не делал такого. Собирались использовать в программах. Но так как нет согласования с правилами ИСУ, поэтому приходится отказываться. Потому как новинка в итоге очень дорого нам обойдется. Нельзя терять баллы на каких-то мелких изюминках, к сожалению.

Алена Савченко и Бруно Массо	Знаменитая подкрутка Алены Савченко и Бруно Массо

— Креативность распространяется не только на новые хореографические элементы, но и на создание своих костюмов, когда вы сами себе модельер. Причем не только для выступлений, но и для тренировочных прокатов. Порой процесс тренировки превращается в своеобразный показ мод. Сложилось такое ощущение, что у вас имеется в наличии целый гардероб, рассчитанный на отработку каждого их элементов программы. Когда в нужный момент брюки легким движением руки превращаются в шорты и не только.

— Да, может быть и такое. Для разминки нужно, чтобы было тепло, затем, чтобы было удобно, а потом уже чтобы было красиво.

— А какие-то оригинальные штуки вы сами себе придумываете, чтобы было в чем тренировать, например, тот же самый выброс?

— Своеобразная подушка безопасности нужна. Приходится подкладывать на тренировках. Это перестраховка. Лучше пусть будет смотреться ужасно или смешно, но зато падение не окажется таким болезненным и можно дальше тренироваться.

Иногда с дури все убираешь, думаешь, а, все нормально, потом идешь и падаешь очень больно, и неделя уходит на то, чтобы все зажило. У нас, девочек, у всех эти места побитые. Если несколько раз падать на одно и тоже место, потом может оказаться так, что придется недели две не выходить на лед и вылететь из тренировочного процесса.

Алена Савченко, ее тренер Александр Кениг и супруг Лиам Кросс вне льда	«Брюки легким движением руки превращаются…»

— С мотивацией все понятно. Давно наблюдаю за вами, не переставая удивляться вашему железному характеру и такой огромной силе воли. Где же берете силы, чтобы снова и снова начинать все с нуля и в очередной раз подниматься на вершину?

— Это врожденная любовь к фигурному катанию. Наверное, передалось от моего папы, потому что он мечтал кататься, но у него не было возможности. И когда я родилась, он даже не думал и не пытался сделать из меня фигуристку.

Инициатива исходила от меня. Когда в два-три года начала просить коньки и постоянно ему говорить, что я хочу быть такой или я хочу быть вот такой, отец начал задумываться. Он понял, что мое желание серьезно. Поэтому я уверена, что это любовь к фигурному катанию дает мне такие силы прогрессировать в своей работе, заставляет идти вперед и пробовать все новое.

— Но ведь есть какие-то секреты, например, как сохранить здоровье, как грамотно выстроить тренировочный процесс, выйти на пик спортивной формы в нужное время, лавируя между взлетами и падениями? Или пока карьера в самом разгаре выдавать их не станем?

— На самом деле секретов никаких нет. Тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться. Любить то, чем занимаешься, и результат не заставит себя ждать.

— У вас весьма позитивно-оптимистический взгляд на жизнь. Оглядываясь на такую длинную спортивную карьеру с многочисленными победами и поражениями, взлетами и падениями, поделитесь опытом, как забыть о том, что случилось или не случилось вчера и начать новый день с нового листа?

— Ой, не знаю. Может, помогает мотивация, которая сильнее обстоятельств. Или все дело в том, что я выросла в таких условиях, когда мне ничего легко не давалось.

В то время, когда я жила на Украине, было очень тяжело, — у меня больной брат, и моя мама вынуждена была все свое время проводить в больнице. Возили меня на тренировки то сестры, то братья, то тети, то дяди, другие родственники.

В четыре года мне ежедневно приходилось два часа добираться до катка и обратно столько же. Не думаю, что каждый смог в таком возрасте просыпаться в четыре утра, чтобы присутствовать уже в шесть на льду.

И так длилось очень долго — тогда были очень сложные времена. Меня это закалило. Я теперь не задумываюсь насчет неудач. Ну подумаешь, вчера откаталась не слишком хорошо, это все лишь значит, что сегодня нужно побороться.

Еще, возможно, потому что, когда мама была беременна мною, она попала в больницу и должна была рожать седьмого числа, а я появилось только девятнадцатого. В общем, мне с самого рождения нелегко в жизни. Не исключено, что моя судьба такая — постоянно трудности преодолевать. Так что никогда не оглядываюсь назад.

— Вы часто видитесь со своей семьей?

— Да. Мои родители приезжают ко мне, когда у них появляется такая возможность. Папа занимается общей физической подготовкой с нами. Были они и на моей свадьбе. Я вот нечасто к ним выбираюсь, но они приезжают.

— Маме хватает нервов смотреть выступления дочери онлайн?

— Хватает. У нее много терпения. Знаю, что другие не выдерживают и уходят. Нет, мои родители спокойны. Отец сам выступал и знает, как это сложно.

— Спрашиваете у него, как лучше настроиться на прокат?

— У меня папа до сих пор дает советы, очень правильные, хочу сказать, и больше половины моего успеха — это его заслуга.

— В принципе у подавляющего большинства спортсменов родители участвуют в процессе в том или ином качестве, в котором они способны помочь своему ребенку. И эта поддержка имеет колоссальное значение, если это не финансовое участие, то морально поддержать ребенка, приехать на важные соревнования, все очень важно. Вот сижу и думаю, а какой вы станете мамой?

— Я? Когда буду мамой, тогда и смогу сказать, какая я мама (смеется). Тогда и поговорим.

— Одна мечта сбылась, у вас уже есть своя семья.

— Ну да. Но пока мамой я не собираюсь становиться, пока на повестке дня другие задачи.

— Мало ли, может, вы возьмете пример с семейства Волосожар — Траньков.

— Я никогда не смотрела и не смотрю ни на кого. У нас свой путь.

— Если подумать, получается, чтобы познакомиться со своим будущим мужем, вам необходимо было пройти сквозь определенную череду событий в спортивной жизни, поменять место жительства, партнера, себя в конце концов. Изменения привели не только к реализации себя как спортсменки, но в личном плане все сложилось.

— Я мечтала иметь рядом с собой такого мужчину, как мой папа, как мой муж сейчас. Но, чтобы я приехала в Оберстдорф и только там нашла его, подумать о таком не могла. Это подарок судьбы.

— Насколько Вам комфортно тренироваться в Оберстдорфе, все-таки много времени провели с другим тренером, иной командой и в других условиях? Переключится оказалось сложным?

— Да нет. Хотя вначале было обидно, что нас Инго Штойер бросил. Потом подумали, значит, к лучшему и нужно двигаться вперед. В Оберстдорфе очень красиво и спокойно. Для меня, если есть лед, мне больше ничего не надо. Есть горы — еще лучше. Выпал снег — вообще замечательно.

Я очень люблю снег и зиму. А если к тому же муж рядом, то чувствую себя счастливой. Дом и семья там. На данный момент мы очень любим Оберстдорф. Хорошие условия и каток. Нам жаловаться не на что.

— В свое время почему выбор пал на Бруно в качестве партнера? Ходили слухи, что даже Дилан Москович из Канады рассматривался.

— Во-первых, никогда не принимались во внимание канадские и североамериканские спортсмены, потому что гражданство получить очень тяжело, так что нет смысла в таком выборе.

Насчет Бруно. Почему он? Вообще, рассматривался Александр Энберт из России. Он не ответил на предложение, ответил позже, но к этому времени я уже решила кататься с Массо.

Я просмотрела видео двух партнеров. Потому что, если всех пересмотреть, фигуристов, с которыми я вижу, что могу сделать, на самом деле мало. И если я не вижу, то зачем мне беспокоить кого-либо.

Во-вторых, того, чего я достигла с Робином, мне уже не надо. Мне нужен был партнер, с которым возможно пойти иным путем и научиться новому. Для этого необходимы другие габариты, силы, эмоции. Поэтому рассматривались только эти два фигуриста.

Оглядываясь назад, понимаю, хорошо, что так вышло, — Энберт очень высокий. Так что у нас с ним большая разница в росте, мне это не подошло бы. Бруно согласился первым, и мы попробовали.

— Ну, от такого предложения не отказываются.

— Знаете, это легко сказать! Это с одной стороны кажется, что не отказываются. А если подумать, то это очень большой груз, это огромная ответственность.

— Соответствовать уровню, которого предлагается достичь? Трудности были?

— Были, есть и каждый день появляются. Поэтому труд ежедневный, чтобы их в итоге не оказалось.

— Ваша первая совместная медаль чемпионата мира 2016 года воодушевила ли вас, оправдала все трудности и искупила время, проведенное в ожидании разрешения французской федерации на переход Бруно Массо?

— Думаю, да. Она послужила своеобразным плюсом, позитивом, утверждением, что все было не зря и мы будем работать дальше. Такая маленькая конфетка в качестве вознаграждения.

— Я так понимаю, тогда и появилась уверенность, что основные конфетки еще впереди?

— Знаете, есть такие новогодние календари у нас в Германии. Они начинаются с первого ноября. Открываешь каждый день вплоть до рождественских праздников. И каждый день — новая конфетка. А потом последний день откроешь, а там — подарок! Так и в жизни.

— В одном из интервью вы сказали, что собираетесь кататься до тех пор, пока сами этого пожелаете. То есть вне зависимости от мотивации, а значит, и результата Олимпийских игр. Алена, в Минске в 2019 году будет чемпионат Европы. Ну вы понимаете, о чем я сейчас спрошу?

— Все может быть. Все может быть!

— А если случится, что с Массо ситуация, как и с Шолковы, повторится? И ваш партнер однажды сообщит вам, мол, пойду кататься в шоу. Мне достаточно того, что я уже выиграл. Что тогда, найдете нового и начнете все сначала?

— Я не думаю, что он скажет такое.

— Не тот случай?

— Нет, не тот. Я уверена, что у Бруно еще много потенциала, о котором он даже и не подозревает. И мне поначалу нужно было доказать, что он у него имеется, только давай работай и выплескивай.

— Я так понимаю, своего партнера вы тоже приучили трудностей не замечать.

— Паровоз идет и тащит за собой вагон (смеется). Так что, а какие у него еще варианты?

— В том смысле, куда же он денется с подводной лодки?

— Конечно, в начале пути оказалось тяжело, потому что появился другой темп работы, и вначале Бруно вел себя по принципу «как-то потише-потише», а потом привык.

Но я думаю, он и сам желал развивать себя как спортсмена.

— Возникали моменты, когда вы ругаетесь по какому-то поводу, не разговариваете друг с другом, а на лед-то выходить надо? Как с этим справляетесь?

— Нет, серьезных поводов не случалось. Если и есть разногласия, то по причине различных взглядов на что-либо. Для начала нужно в голову «вдуплить», донести, что это не то, о чем ты действительно думаешь. Так что иногда бывает, и это нормально.

— Кто тогда идет первым на примирение?

— Я иду. Потому что я уже прошла через это с Робином. Иногда теперь я могу сказать, что понимаю, как тяжело было ему со мною. Оказалось, что у нас с Бруно характеры похожи.

И сейчас я смотрю на ситуацию со стороны Робина. И думаю, что часто ставлю себя на его место, понимая, что ко многим вещам стоит относиться попроще. Сказать иногда «нет», или просто промолчать, чем спорить и доказывать, если не видишь, что партнер не желает идти тебе навстречу, не подпускает тебя к себе.

Тогда всегда есть шанс дождаться, что он потом вернется, извинится и выслушает тебя. Лучше сдержаться, чем сказать что-то сгоряча и обидеть человека. Если я уверена, что я права, все равно когда-то найду способ донести это до партнера.