"Я - счастливчик! У меня же колено есть". Как живут пострадавшие от взрыва газа под Логойском
Один человек погиб, четверо пострадали, молодой офицер лишился ноги — больше пяти лет назад, 8 февраля 2012 года, в военном городке Малиновка под Логойском взорвался бытовой газ. Полностью обрушился второй подъезд жилого дома. Трагедия подобного масштаба в стране случилась впервые.
REALTY.TUT.BY разыскал участников трагедии и узнал, как сложились их судьбы.
13.45
В военном городке Малиновка всего один многоквартирный дом — панельная трехэтажка на отшибе у леса.
Дом ведомственный, на момент трагедии числился на балансе Минобороны. Его жильцы долгое время жаловались на запах газа в первом и втором подъездах. Специалисты приезжали, но так и не выяснили причину. 8 февраля 2012 года в 13.45 в этом жилом доме прогремел взрыв.
Видео из архива Натальи Приходько
Накануне утром Наталья Приходько, как будто предчувствуя беду, настойчиво звонила в диспетчерскую «Логойскрайгаза», говорила, что в доме, в третьем подъезде, снова слышен запах газа.
— От меня снова отмахнулись, сказали, что начальство в курсе. Пришла на работу (в воинскую часть у дома. — Прим.TUT.BY), расплакалась и говорю девочкам: «Наш дом когда-нибудь взорвется»…
В 13.00 Наталья пришла домой на обед. Хотела разогреть еду, но газа вообще не было. Снова позвонила в диспетчерскую, говорила уже на повышенных тонах.
В момент взрыва в 13.45 она сидела перед компьютером. Квартира уцелела, женщина осталась жива.
Все страшное было во втором подъезде… Как потом установило следствие, взрыв прогремел в пустующей квартире № 10 на втором этаже.
За пару минут до взрыва в соседней квартире № 11 Светлана разговаривала по телефону с подругой из Минска. Незадолго до этого женщина вернулась с мужем из Логойска, куда ездили за продуктами. Светлана зашла на кухню, поставила на стол пакет с продуктами, не успела все разложить — зазвонил телефон. Женщина присела на стул в противоположной стороне кухни. Муж Светланы собрался принять ванну, но передумал и остался в зале. После взрыва на том месте, где хозяйка оставила покупки, не осталось ни кухонного гарнитура, ни стены. В ванной рухнул потолок.
— На пол упала рама от стеклопакета, осколки поранили щеку и пальцы на правой руке, — вспоминает Светлана. — Из-за пыли сначала и не видно было, что кухни нет. Из коридора услышала голос мужа, который пробирался ко мне по обвалившимся плитам. Когда открыли дверь квартиры, пришли в ужас — лестничного марша не было…
Из-за обвала подъезда сильно пострадали молодые офицеры, которые проживали на первом этаже второго подъезда — Володя и Дмитрий. В этот день к ним в гости зашел сослуживец.
В 13.45 Дмитрия, который в момент взрыва стоял у окна, выбросило на улицу, гостя спасло то, что находился в санузле. Их почти сразу нашли, а Володю накрыла плита перекрытия.
— Тут же из воинской части примчались ребята и когда увидели, что от квартиры Володи ничего не осталось, вручную начали разбирать завалы, — вспоминает Наталья Приходько. — Ромка Толкачев кричал: «Спасайте, Моняка! Володю ищите!». У Володи просто фамилия Моняк…
Соседи рассказывают, что в этот день у многих изменились планы, иначе жертв могло быть больше. Так, этажом ниже, в квартире № 9, в момент взрыва могла быть Наташа Савелина с двумя малолетними детьми. Но у молодой женщины закончилась в доме картошка, она взяла малышей и уехала к маме в Логойск.
По счастливой случайности во время взрыва не пострадали еще две женщины, которые жили на третьем этаже злополучного подъезда. Они вышли на улицу к автолавке.
— Это были Нина Яковлевна и ее молоденькая соседка, которая ждала ребенка. Машина задерживалась, женщины прогуливались у дома. Муж Нины Яковлевны остался дома отдыхать — и погиб. Как же она умоляла спасателей найти его! Разобрать завалы им удалось лишь к двум часам ночи, мужчина был найден мертвым…
«Картина, которую до этого никто из нас в реальности не видел»
Позже страну облетят страшные кадры дома с обвалившимся подъездом. На его фоне будет много спасателей, машин скорой помощи, официальных лиц и растерянных местных жителей.
С момента взрыва до приезда МЧС прошло около 9 минут. Сергей Успенский в тот день был начальником караула. Он рассказал, что когда им передавался вызов, то говорилось лишь о взрыве газовой плиты.
— Поэтому на вызов мы выехали эмоционально менее накрученными, чем на пожар, — рассказывает Сергей Юрьевич. — Горящий дом — это зачастую жертвы. С газом в основном обходилось без них. Бывало, что духовка взрывалась, плита вдребезги, а дом — целый. Вот едем мы на вызов в Малиновку, а там же дорога такая: едешь-едешь по лесу, а потом с правой стороны на горочке этот дом. Выезжаем из леса — а там картина, которую до этого никто из нас в реальности не видел: между первой и третьей секцией дома нет подъезда. Со стороны двора — еще хуже.
На место прибыло четыре машины МЧС. У спасателей, как и у медиков, на каждую ситуацию есть инструкция. Чтобы оценить масштаб трагедии и узнать предполагаемое количество пострадавших, специалисты проводят разведку и опрос местных жителей.
— Выяснили, что после взрыва в доме все еще оставались четыре человека: мужчина с третьего этажа, женщина со второго и два парня с первого этажа. В первый подъезд еще можно было зайти, а во втором ни одного лестничного марша не было.
Сложнее всего было с молодым парнем, которого привалило плитой на первом этаже (это был Володя Моняк, которого искали друзья. — Прим. TUT.BY). Его невозможно было достать вручную, ждали машину со спецоборудованием.
За спасение Володи и женщины со второго этажа спасателей Сергея Успенского и Владимира Колесеню представили к госнаградам.
О пострадавших расскажет в вечернем выпуске новостей главврач Логойской центральной районной больницы Юрий Будько: «Всего пострадали 14 человек. Десятерым помощь была оказана на месте, четверо — доставлены в больницу. Самый тяжелый пострадавший лишился ноги. У него также перелом свода черепа, ушиб головного мозга и внутричерепная гематома. Он нуждается в реанимационных мероприятиях».
Юрий Будько тоже был на месте взрыва. По его словам, на случай катастрофы больница всегда готова перестроить свою структуру для оказания неотложной помощи пострадавшим.
Впрочем, как бы ни был отрепетирован этот момент, он всегда неожиданный.
— У нас одновременно дежурит четыре бригады круглосуточно, но выезжает «в разведку» одна. Бригада должна сориентироваться на местности, узнать, сколько пострадавших. Мне сразу позвонили и сказали: «Юрий Владимирович, тут катастрофа — обрушился дом!». Буквально следом были отправлены еще три наших бригады.
По словам главврача, помощь также понадобились и тем, кто не был госпитализирован.
— Людей, лишившихся крова, разместили в санатории «Рудня». У большинства из них была психологическая травма, понадобилась помощь на месте. Также нужны были лекарства людям с хроническими болезнями, ведь они все оставили дома. Помню, как ночью мы открывали центральную районную аптеку, вызвали персонал и по списку, составленному из опроса пострадавших, собирали лекарства от диабета, гастрита, бронхиальной астмы…
Пострадавший Володя Моняк: «Я — счастливчик! У меня же колено есть…»
В операционной больницы хирурги боролись за жизнь молодых офицеров: Павла, который жил в квартире на втором этаже первого подъезда, Володи Моняка и его соседа по квартире Дмитрия.
Павла и Дмитрия к вечеру следующего дня перевели в военный госпиталь в столицу. С Володей пришлось повременить: боялись, что не довезут.
В Малиновку Володя Моняк попал в 2010 году после окончания Военной академии. Он был направлен в один из дивизионов 15-й зенитной ракетной бригады для прохождения военной службы. Ему и сослуживцу дали квартиру в том доме, который впоследствии взорвался.
— Сидел за ноутбуком, пил чай, а потом как будто выключили свет. Плита придавила так, что не мог шевелиться. Сознание приходило обрывками: слышал крики, понимал, что что-то случилось. Помню еще, что было жарко, — вспоминает Володя. — Очнулся от морозного воздуха, понял, что я на чьих-то руках — и тогда ощутил себя очень маленьким, как будто только вот родился (Володю нес Сергей Успенский, начальник караула МЧС. — Прим. TUT.BY). Еще спросил, куда несут, услышал про скорую и снова отключился.
В Логойской больнице Володя провел сутки. Сознание к нему вернулось только в скорой по дороге в военный госпиталь в Минск.
— Голова у меня практически не двигалась. Но я чуть повернулся, увидел отражение заката в стекле и на его фоне силуэт. Со мной ехал реаниматолог. Я спросил у него: «В Минск едем?». А он в ответ немного удивленно: «О, живой! Значит, будешь жить»…
В реанимации военного госпиталя Володя провел 23 дня.
— Первые семь дней помню урывками, потому что был под сильными обезболивающими. Готов был сдаться. Тогда врачи приняли решение уменьшить дозы анестетика, чтобы я вышел из тумана, встряхнулся. До этого думал, что свой порог боли знаю… Дозированные уколы обезболивающего не убирали полностью боль, но давали возможность ее терпеть. Это помогло прийти в себя. В тот момент на меня могли смотреть только родные и врачи: голова была прооперировала, череп на снимке напоминал паутинку. Ступню оторвало при взрыве, а то, что осталось, продолжал уничтожать некроз. Военные врачи не сдавались, боролись за колено.
Сейчас Володя живет в Бобруйске. Это его родной город: тут родители, сестра, друзья, любимая девушка и работа. Парень служит в армии в звании капитана, работает со СМИ. На встречу, правда, еле уговорили — прошлое вспоминать не хотел.
Увиделись с Володей в кофейне напротив кинотеатра «Товарищ». По городу парень передвигается в машине с автоматической коробкой передач, которую купил на сумму компенсации вреда, которую ему заплатили по решению суда. Ходит парень при помощи протеза.
— Да я же счастливчик! У меня колено есть, — улыбается Володя и потирает спасенное колено. — Ух как за него боролись! Я видел, как врачи стараются, и сам начинал бороться. У нас получилась хорошая связка «врач — пациент». Потому что нельзя ожидать от врача чуда, а самому ничего при этом не делать и ныть. Понял, что волшебная палочка — это я сам, мое стремление выкарабкаться. Колено врачи спасли, и я счастлив, что у меня почти две ноги.
Ампутация, которую пережил Володя, считается сложной. На ноги Володя стал через год после взрыва. Реабилитацию и восстановление он проходил в Белорусском протезно-ортопедическом восстановительном центре.
— 5 января 2013 года надел протез на культю и почувствовал боль, но был так счастлив — сам стою, без костылей! Костыли психологически сильно ломают. Мне хотелось ходить. Через боль стал ходить на протезе по коридору туда-сюда. Потом снимал протез, говорил, где болит. И так много раз, пока не подогнали под меня. Ходить на протезе больно до сих пор, но это другая боль, ее можно терпеть. Главное, что я живой, работаю, занимаюсь личной жизнью.
Пять рабочих дней Володя ходит на протезе. Хотя врачи говорят — столько ходить вредно.
— Снимаю протез в обеденное время и в выходные даю ноге отдохнуть. Да, натирает, болит, но я жить хочу, точнее, я живу.
Володя ежедневно занимается физподготовкой: делает силовые упражнения, подтягивается на перекладине. Признается, что очень скучает по бегу.
— До учебы в Военной академии бегать не любил, а там научили. Надевал наушники и устраивал себе марш-броски на 9-м километре в Уручье. Особенно любил ноябрь, когда сухо, первый морозик, почва уже твердая и можно бежать по пересеченной местности. Каждые выходные бегал, бегал, бегал. И сейчас, когда еду на машине и вижу, как люди бегают, я так им завидую…
Экс-зампред Логойского райисполкома: «Люди не хотели, чтобы дом восстанавливали»
После взрыва дом выглядел настолько ужасно, что люди были уверены: больше туда не вернутся.
— Неделю решался вопрос, что делать дальше с этим домом, — рассказал Сергей Стражникевич, который в 2012 году был заместителем председателя Логойского райисполкома. — Люди были очень напуганы, многие просили, чтобы дом не восстанавливали, а взамен построили новый в Логойске. Ситуация была двоякая: с одной стороны, дом находился на территории Логойского района, с другой — ведомственный, был на балансе Минобороны. Нужно было время, чтобы восстановить информацию о том, как люди получали в нем жилье, кто хозяин, а кто — нет. В итоге облисполком принял решение о восстановлении дома.
На территории района у нас имелось строительное ПМК, которым руководил Николай Гиль — заслуженный строитель республики. Он понимал, как это нужно сделать. На заседании облисполкома восстановление дома поручили ПМК, а мне — курировать работы.
На время работ люди жили сначала в санатории «Рудня», потом в гостинице, затем снимали квартиры.
— На аренду жилья райисполком выделил по 50 долларов, — рассказывает Тамара Георгиевна, одна из жительниц дома. — Когда в район приехал Батура, пошла к нему на прием и рассказала о том, что квартиру в Логойске дешевле 100 долларов снять невозможно. Благодаря его распоряжению нам начали погашать аренду в размере ста долларов. Позже выяснилось, что эти деньги выделял не райисполком, а благотворительный фонд, который был создан после взрыва в нашем доме.
Сергей Стражникевич рассказал, что проектные и строительные работы шли почти параллельно. Изначально проектный институт в Минске хотел восстановить дом в точности таким, какой он был до взрыва.
— Тогда я попросил: давайте строительную часть сделаем как было, а вместо газа запроектируем замену подстанции, кабельных линий и поставим электроплиты. Просто я понимал, что люди уже на этом один раз обожглись и им будет попросту страшно подходить к этой газовой плите. В итоге там поставили электроплиты.
Поскольку средства на восстановление выделял облисполком, дом перешел на его баланс, позже — на баланс комхоза.
Сейчас жители уверены, что за эти деньги, которые потратили на восстановление дома, можно было построить новый с нуля. По их словам, жить тут по-прежнему страшно. И не из-за воспоминаний, которые пусть и притупились, но никуда не исчезли, а из-за качества восстановления здания.
— Смотрите, какой потолок в зале. Плита провисла, по ней идет трещина. Специалисты посоветовали не оставлять в этой комнате внучку, которая приезжает ко мне погостить, — рассказывает Наталья Игоревна. — Когда была приватизация, мы посоветовались с детьми и решили не оформлять квартиру в собственность. На наш век с мужем хватит, оставлять потом ее детям попросту страшно — это опасно. У соседей такие же проблемы.
— Прошло пять лет, и о нас забыли. Когда дом был на балансе Минобороны, трижды в день сюда приезжал автобус из Логойска, возил детей в садик и школу, взрослых — на работу. Теперь же мы никому не нужны — считайте, списанный материал, пенсионеры. Из транспорта — только такси. Обещали асфальтированную дорогу сделать к дому, но так и забыли об этом…
Виновные уже на свободе
В августе 2013 года суд установил: директор и руководитель аварийной службы «Логойскрайгаза» не реагировали в установленном порядке на неоднократные сообщения жильцов, в том числе и в день взрыва, о газоопасных инцидентах и аварийных ситуациях, чем допустили несоблюдение требований соответствующих нормативных технических актов.
Следствие установило, что причиной взрыва явилось воспламенение газовоздушной смеси, образовавшейся в результате утечки газа из системы газоснабжения дома.
Суд признал виновными фигурантов дела — директора и старшего мастера «Логойскрайгаза» — в совершении преступления, предусмотренного статьей 428 УК (Служебная халатность), и приговорил каждого к трем годам лишения свободы в колонии-поселении с лишением права занимать руководящие должности сроком на пять лет. Сейчас они на свободе.