Мясникова, 76. Квартира Янки Мавра с красивым балконом и две трагедии из-за любви
Дом на улице Мясникова, 76 построили в начале XIX века. И выглядел он не так, как сейчас. Здание было двухэтажным, с мезонином и фронтоном по центру. Изюминкой дома был и остается до сих пор балкончик необычной формы с ажурной оградой. До 1939 года в этом мезонине жил белорусский писатель Янка Мавр. Тут родилась его младшая дочь Наталья, ставшая впоследствии невесткой Якуба Коласа. О том, какие страсти в этом доме и его дворе бушевали тогда и как живется в нем сейчас, рассказываем в нашем материале.
Из истории дома на Мясникова, 76 известно, что его первым владельцем был некто по фамилии Ляхович. Улица изначально называлась Новозахарьевской, затем — Московской, а с 1893 года — Ново-Московской (современное название получила в 1932 году).
С 1904 года двухэтажное строение было занято 5-м приходским училищем, состоящим из одного класса, и 7-м двухклассным женским училищем с классом рукоделия. Позже дом передали Минскому еврейскому добровольному обществу, по решению которого в нем была организована женская гимназия.
Женская еврейская гимназия просуществовала до 1917 года. Вероятнее всего, именно после революции верхний этаж дома — мансарда — частично был отдан под жилье. О том, что в квартирке с симпатичным балкончиком жил белорусский писатель Янка Мавр, вспомнила жительница этого дома Элеонора Петрович. Женщине сейчас 82 года, и о знаменитом жильце она знала не только из рассказов родителей, но и сама однажды видела писателя у дома.
— Янка Мавр приезжал сюда с племянником, показывал ему квартиру с балкончиком, — рассказала Элеонора Николаевна.
— Да, в этой квартире действительно жил Янка Мавр, — подтвердила его внучка Мария Мицкевич. Она поделилась мемуарами своей матери Натальи Мицкевич (младшая дочь Янки Мавра Наталья вышла замуж за младшего сына Якуба Коласа Михаила. — Прим. TUT.BY), которая провела в доме на Мясникова, 76 (тогда еще Ново-Московской улице) свое детство.
Этот отрезок жизни Наталья Мицкевич подробно восстановила в книге мемуаров «Доўгая дарога ад дома Янкі Маўра да дома Якуба Коласа». Ее воспоминания помогают увидеть четкую картину того, как выглядел и чем жил дом в те далекие времена. «У 1924 годзе нарадзілася і я. У той час сям’я жыла на трэцім паверсе дома на Нова-Маскоўскай (цяпер Мяснікова, 76). Па сутнасці на трэцім паверсе быў толькі адзін нармальны пакой з балконам, а астатнія тры пакоі і кухня з’яўляліся перабудаваным гарышчам. (…) Уваход у нашу кватэру быў з двара праз асобную лесвіцу з цёмнымі закуткамі і адным маленькім акенцам».
Янке Мавру с женой и детьми принадлежали три комнаты с общей кухней на мансардном этаже. Первый и второй этажи дома по-прежнему были нежилые — там размещалась средняя школа № 31.
Наталья Мицкевич вспоминала, как ее сердобольные родители отдали одну из комнат молодой семье Кантаровичей. Их, ожидающих рождения ребенка, чиновники поселили в кладовке общей кухни за деревянной перегородкой.
«Надыходзілі халады, і бацькі пашкадавалі маладых і прапанавалі ім на восень і зіму перабрацца ў пакой, які займалі браты. А калі ў Кантаровічаў нарадзілася дзіця, то сумленне не дазволіла бацьку папрасіць іх аслабаніць памяшканне. Так яны і засталіся жыць на доўгія гады, пакуль не атрымалі кватэры. (…)
Наш большы пакой стаў агульным, тут мы снедалі, абедалі, рыхтавалі ўрокі, займаліся музыкай і прымалі гасцей. А вечарам, калі ўсе клаліся спаць, бацька садзіўся за работу. У гэтым жа пакоі знаходзілася і бацькоўская бібліятэка, адна з лепшых на той час у Мінску», — писала Наталья Мицкевич.
Остальные комнаты, по воспоминаниям Натальи, были небольшие, с узенькими окошками, через которые можно было вылезать на крышу. Когда на улице было тепло, этим пользовалась детвора, чтобы позагорать на крыше или почитать.
Во дворе двухэтажного дома на Ново-Московской был еще одноэтажный деревянный дом на две квартиры. В первой квартире жила женщина с дочкой, во второй — многодетная семья Платоновых. Дети Янки Мавра дружили с их младшенькими.
В мемуарах Наталья Мицкевич писала, что в какой-то момент во дворе стали происходить одна за другой трагедии. Сначала из-за безответной любви к соседской девочке повесился в своей комнате сын Платоновых Коля. Паренек, писала Наталья, был горбатый, переживал, что красавица-соседка не полюбит калеку и поэтому свел счеты с жизнью.
Соседи не остались в стороне от трагедии. Янка Мавр с женой Степанидой поддерживали соседских ребят, жалели. Но у них самих, по воспоминаниям Натальи, денег было немного.
Следом случилось еще одно горе: трагично закончилась жизнь старшего брата Коли — Гриньки. Парень в то время уже работал, получку тратил на младших братьев и сестер, которых растили кое-как пьющие родители.
«У Грынькі (старшего сына Платоновых. — Прим. TUT.BY) ужо з’явілася любімая дзяўчына. Яна ўгаворвала яго перайсці да яе, але Грынька не мог пакінуць у бядоце сваіх меншых братоў і сястру. Калі ж ён на заробленыя за некалькі месяцаў грошы купіў сабе першы прыстойны касцюм, то яго маці, раззлаваўшыся на такую трату грошай, крыкнула: „Каб табе на смерць гэты касцюм адзець!“ Нервы ў хлопца не вытрымалі і ён застрэліўся з дробнакаліберкі, якую пазычыў у Арсеня» (сын Янки Мавра от первого брака, Наталья — младшая дочь от второго брака писателя, который женился после смерти жены на ее свояченице Степаниде. Пара, напомним, воспитывала четверых детей. — Прим. TUT.BY).
Вспоминает Наталья Мицкевич и еще одну трагедию, которая случилась непосредственно в их доме. Рядом с лестницей, ведущей на третий, мансардный, этаж, где жила семья Янки Мавра, была однокомнатная квартирка. В ней жила одинокая женщина, которая работала в школе.
Однажды она взяла к себе на квартиру студента, который прожил у нее на полном пансионе все время учебы. За это время женщина успела влюбиться в студента, родила ему двух сыновей. А он, когда окончил университет, съехал от нее. Старшему мальчику было всего три годика, младшему — пару месяцев. «У хуткім часе пасля ад’езду іх бацькі жанчына прывяла старэйшага хлопчыка да суседзяў і папрасіла пакінуць яго на ноч, маўляў, заўтра забярэ. Але раніцай яна не прыйшла. Тады суседзі пайшлі да яе, дзверы былі зачынены, а на стук ніхто не адклікаўся. Адчуўшы нешта нядобрае, давялося клікаць домакіраўніка і міліцыянера. Дзверы ўзламалі, увайшлі ў кватэру. У пакоі ўсё было прыбрана, на стале ляжаў клуначак з адзежынай і цацкамі сына і яго метрыка. Дзверы на кухню былі шчыльна зачынены. Калі зайшлі туды, то ўбачылі… на падлозе ляжыць жанчына, прыгарнуўшая да сябе немаўлятка. Абодва мёртвыя. А ў адчыненай печы яшчэ тлелі галавешкі. Атручэнне чадным газам. Гэтая трагедыя ўзрушыла ўсіх жыхароў нашага двара. Бацька казаў маці, што можна зразумець гора пакінутай жанчыны, але не можна зразумець, як яна, маці двух дзетак, магла так з імі абысціся — трохгадовага пакінуць без маці, а немаўля забраць з сабою ў магілу. Бацька дзяцей з’явіўся на пахаванне, пасля доўга сядзеў у пакоі і плакаў. А пасля забраў сына, яго нешматлікія рэчы і больш яго ніхто не бачыў. Мой бацька быў выбіты з каляіны з-за гэтай трагедыі».
Минский краевед Владимир Воложинский, когда изучал историю улицы Мясникова, нашел любопытное стихотворение-воспоминание еврея-эмигранта о жизни на этой улице. Там есть строки и о дворе на Мясникова, 76. Публикуем отрывок (полный текст стихотворения читайте ТУТ):
Новомосковскую давно забыли,
Носить чужое имя обрекли.
Булыжник посреди установили (проектировался памятник Мясникову. — TUT.BY)
На маленьком клочке родной земли.
Не радостно жилось и не богато,
Но в том ничьей не видели вины.
И можно было поиграть гранатой,
Лежавшей в огороде с той войны.
Хлебнули мы и радости и горя,
Но было чем гордиться детворе:
Ведь изловили Савинкова Борю (Борис Савинков — террорист, лидер антисоветского подполья)
Не где-нибудь, а в этом вот дворе. (16 августа 1924 года)
У пьяного героя Захаркова
Костыль был вместо шашки боевой.
Какой-то там мужик держал корову
У самого Совмина под стеной.
Министра Шемпеля индюк и куры (на самом деле — директор Института сельского хозяйства АН БССР, позже ректор Белорусской сельскохозяйственной академии)
Выклевывали бабушкин посев.
И бегал по двору Ходыко Юра,
Который ныне лидер в БНФ.
А рядом с институтом, где заразы (институт бактериологии)
Хватило б на врагов и на друзей,
Веселый Янка Мавр писал рассказы (дед известного политолога Андрея Федорова),
Пугая папуасами детей.
Девять лет, пока шла реконструкция дома, владельцы квартир жили в подменном фонде
В 1939 году Янке Мавру выделили отдельную четырехкомнатную квартиру в двухэтажном деревянном доме на улице Танковой, куда он и переехал с семьей. Полностью жилым дом на Мясникова, 76 стал уже после войны, когда здание восстановили и передали Министерству просвещения БССР.
— Мой отец в 1948 году работал в этом министерстве, и ему дали здесь квартиру, — делится воспоминаниями Элеонора Николаевна. — Когда заселялись, в нашем подъезде еще не все работы были завершены — ведь от дома после войны оставалась лишь коробка. Рядом, помню, строился второй подъезд, который впоследствии стал первым.
Элеонора Николаевна рассказала, что в этом же доме получил квартиру и замминистра просвещения БССР Степан Андреевич Умрейко (должность занимал с 1943-го по 1964 год. — Прим. TUT.BY). Позже этот дом передали инязу.
Свой теперешний облик здание получило после реконструкции, которая началась в 1990 году, а закончилась лишь в 1997-м. На время ремонта жильцов временно отселили в квартиры подменного фонда на улице Фроликова. Элеонора Николаевна рассказала, что случилось это раньше:
— Уже в 1988 году мы переехали в квартиру на Фроликова, а вернулись домой только через девять лет.
Говорят, что процесс реконструкции затянулся из-за проектировщиков, которые изначально отнеслись к делу формально и не учли, что нужно сохранить первоначальный облик фасада.
Из-за этого работы приостанавливались, проводились дополнительные исследования и дорабатывался проект. Автором проекта-реконструкции был архитектор Евгений Веричев, научным руководителем — Наталья Лаврецкая, на то время курировала вопросы исторической застройки в комитете архитектуры и градостроительства Мингорисполкома.
В конце августа 1997 года жители наконец вернулись в свой дом после реконструкции. Дом заметно изменился: к существующим двум этажам надстроили еще два сверху, плюс добавили мансардный. За счет этого увеличилось и количество квартир. Многим жильцам, которые ютились по нескольку поколений в одной квартире, после реконструкции дали еще по одной.
Сейчас в доме почти не осталось старожилов, но в большинстве квартир продолжают жить их внуки и правнуки.
В квартире с самым красивым балкончиком в Минске живет уже третье поколение минчан. О себе хозяева рассказывать не захотели и просили их не беспокоить. Что же, имеют право. А мы откроем вам один секрет: после реконструкции дома исчез выход на балкончик. Выбраться на него можно только через кухонное окно, что не очень-то удобно. Но суть не в этом. Теперь, проезжая мимо этого дома, вы будете знать, какая интересная история связана с этим балкончиком.
Снова ремонт
К слову, через двадцать лет в доме снова начался капремонт. Жильцы говорят, что ремонт уже давно напрашивался из-за внешнего вида фасада, с которого начала отслаиваться штукатурка. И как уже было в 1990 году, дело приостановилось.
Теперь уже из-за того, что на фасаде образовалась трещина в той части дома, которая была когда-то пристроена.
Информацию о приостановке фасадных работ в ходе капремонта дома № 76 по Мясникова подтвердил главный инженер КУП «ЖКХ № 1 Московского района Минска» Максим Тишук:
— Сейчас работы по капремонту в части фасада приостановлены. Дело в том, что при скрытых работах была выявлена трещина, из-за чего провели дополнительное обследование дома, а проект отправили на доработку. Пауза необходима для того, чтобы специалисты сделали заключение и дали рекомендации по работе в фасадом в связи с новыми обстоятельствами. В то же время капремонт продолжается, но не в части фасадных работ.
Автор благодарит за помощь в подготовке материала Элеонору Петрович, жительницу дома № 76 по улице Мясникова, а также внучку Янки Мавра Марию Мицкевич, которая поделилась с редакцией мемуарами своей мамы — Натальи Мицкевич.