"На работу вышла через месяц после родов": как белоруска бросила IT, чтобы открыть школу танцев
«Раз, два, три, четыре… Держим линию, девочки». Маленькие танцовщицы в голубых купальниках старательно тянут носочки и почти бесшумно порхают над паркетом. Тренировка уже походит к концу, но на усталость никто не жалуется. Не до капризов: все-таки репетируют номер, с которым поедут покорять Европу. Единственный зритель — преподавательница Александра Буяльская — кажется, довольна.
Восемь лет назад Александра бросила работу в IТ-фирме и открыла свою школу танцев SMART DANCE, где теперь занимается около пятисот человек. Стройная мама двоих сыновей, она успевает находить время и для семьи, и для работы. Про зарплату педагога в 100 долларов, родителей, которые просят сделать из детей «звезд» и быстрый секрет восстановления после родов Александра Буяльская рассказала в нашем интервью.
«Из IT ушла на зарплату педагога в 100 долларов»
— Как вы сами пришли в танцы?
— Изначально я занималась художественной гимнастикой. У меня были хорошие успехи, я даже защитила звание мастера спорта, но не хватило буквально одного подтверждения, чтобы мне его присвоили. А потом в школе поменялась смена и тренер не смогла со мной заниматься. Мне предлагали перейти в школу олимпийского резерва, но мы с мамой решили, что я не буду связывать жизнь с профессиональным спортом, а пойду учиться.
На тот момент мне было лет 12. В этом возрасте я и попала в танцы. Прошла кастинг в ансамбль современной хореографии «Антре». Тогда коллективов было немного, и этот считался одним из лучших.
Времена, конечно, меняются. Раньше все было проще. То, что делают наши дети сейчас в 10 лет, мы, наверное, делали в свои 20. Уровень техники, постановок растет с каждым годом. Но тогда тоже был строгий отбор. В ансамбле я прозанималась до 25 лет, около года руководила им. Но поняла, что нужно делать что-то свое. Потому что мое видение танцевальной школы отличалось — хотелось идти за новыми веяниями.
— Родители не говорили: «Танцы — это не серьезно, получи нормальную профессию»?
— Говорили (смеется). Собственно я и отучилась на нормальную профессию. Закончила БГЭУ по специальности «экономическая кибернетика», отработала по распределению в IТ-фирме. С доходами все было хорошо. Когда родители получили дочь-экономиста, я не переставала мечтать об учебе в университете культуры. Поэтому сразу после экономического поступила в БГУКИ.
— Не страшно было оставлять перспективную должность, стабильный заработок?
— Конечно, страшно. Открыть школу я решилась благодаря моему мужу. Он сказал: «Что ты мучаешься? Иди делай то, что тебе нравится». Я ушла с высокой зарплаты на зарплату педагога дополнительного собрания — на тот момент это было меньше 100 долларов. Мама очень переживала, но поддержала, спасибо ей большое за это.
— С какими трудностями столкнулись, создавая школу?
— Знаете, я не завидую людям, которые сейчас открывают свои танцевальные студии: большая конкуренция. Тогда вход в этот бизнес был достаточно простым — надо было хорошо знать саму сферу хореографии. Плюс мне помогло экономическое образование.
Сложности были с поиском помещения (сейчас с этим, кстати, проще — открылось много бизнес-центров). Хотелось свое: для танцевальных залов, рецепций, раздевалок нужна большая площадь, и вариант снимать никак не подходил из-за высокой арендной ставки. Достаточно много средств пришлось вложить в рекламу. Плакаты в метро, листовки… Уже потом привлекать клиентов помогало сарафанное радио.
Я набрала команду сильных педагогов. Но это тоже непросто — найти своих людей, которые будут видеть процесс преподавания в том же ключе.
— Хороший педагог — это заслуженный танцор?
— Не обязательно. Уметь танцевать и знать методику преподавания хореографии — это совсем разные вещи. Мало просто дать группе задание: педагог должен, как мы говорим, «ковыряться» в ногах и руках, лепить ребенка. Не все могут это. И, конечно, педагоги должны быть профессионалами и яркими харизматиками. Нужно болеть своим делом, любить детей — без этого ничего не получится.
«Не назвала бы тверк танцем»
— С какого возраста ребенка можно отдавать на танцы?
— С момента, когда он к этому готов. Одни готовы и в 2,5 года, а другим и в 4 рано. Мы советуем привести ребенка в три года попробовать. Сейчас высокие требования даже на любительских конкурсах, поэтому чем раньше ваш сын или дочка начнет заниматься, тем больше будет уметь к моменту выступления. А если родители хотят, чтобы ребенок танцевал просто для себя, для здоровья, для удовольствия, то можно в любом возрасте приводить. Никогда не поздно.
— Бывают случаи, когда мамы приводят детей в студию, чтобы реализовать свои несбывшиеся мечты?
— Честно? Бывают и, к сожалению, очень часто. Типичный случай: мама мечтала стать балериной, не сложилось, хотя способности были, а у ребенка задатков нет. Он мучается, мама мучается и злится на педагогов, потому что они не могут вырастить «звезду». Если ребенку не нравится танцевать, не надо его заставлять. Оставьте свои мечты и амбиции. Танцы, если мы говорим о профессиональном образовании, — это достаточно жесткая система. Успех во многом зависит от природы, от вовлеченности родителей в процесс, от мастерства педагога и, самое главное, бесконечного труда самого ребенка. Педагог в одиночку не может сделать чудо.
У меня вот все спрашивают: «Старший-то танцует?» Нет, и не собирается. Он говорит, что ему хватает посмотреть.
— А зачем взрослые идут на танцы?
— Я думаю, для души. Возможно, для самореализации, поправить здоровье, похудеть. Кто-то приходит научиться танцевать для клуба.
— Какое танцевальное направление сейчас популярно среди белорусов?
— Я бы выделила две большие группы: кому-то больше нравится уличная культура (хип-хоп, брейкданс, поппинг, локинг), а кому-то классика (контемпорари, модерн). Первое чаще выбирают подростки, второе — категория постарше. В Минске, мне кажется, контемпорари набирает популярность: люди начинают узнавать, что это такое, смотреть современные балеты. А вот интерес к бальным и восточным танцам сейчас угасает. Среди молодежи 20−30 лет популярны социальные парные танцы.
Если говорить о детях, которые занимаются профессионально, то они должны пробовать разные направления. Когда я создавала свою школу, смотрела на опыт Америки. У них дети начинают заниматься с трех лет балетом, чечеткой и джазом. Позже добавляется современная хореография, уличные направления. И на базе этих дисциплин развивается все, что нужно для универсальности.
— А что скажете насчет популярного теперь тверка?
— Я не понимаю этот стиль. Не назвала бы это танцем. У меня все-таки хореография ассоциируется с чем-то более серьезным. Но если людям нравится — пожалуйста. Помните, как некогда был популярен тектоник? Народ махал руками и никто не понимал, зачем это нужно. Но красиво же махал, к тому же прекрасно развивалась координация (улыбается). Примерно то же самое сейчас переживает тверк. Мой прогноз — еще немного, и о нем забудут.
«Дотошность в мамских делах загоняет женщину в угол»
— Три месяца назад вы стали мамой во второй раз. Многие женщины откладывают рождение детей на потом, чтобы это не помешало карьере…
— Я считаю, что никогда не будет подходящего момента. Ребенок появляется тогда, когда он желанен. Любую работу, если тебе действительно хочется работать, можно подстроить под график своего малыша. Я вышла преподавать через месяц после рождения второго сына. Большое спасибо мамам детей, с которыми я занимаюсь: пока я веду занятия, они гуляют с моим Степой. Муж опять-таки приглядывает: он видит, что мне надо выбраться на пару часиков, отвлечься и вернуться счастливой. Так что ребенок не мешает карьере.
— Вы говорите, что смогли выйти на работу уже через месяц после родов. Как удалось так быстро восстановиться?
— А мне кажется, родные люди, поддерживающие тебя, любимая работа — это и есть секрет восстановления. Если долго сидеть дома, то можно и потолстеть, и запустить себя, потому что (чего тут скрывать) малыш — это одно и то же, рутина. Есть, конечно, женщины, которые видят себя только в материнстве. Но я не такая. Всю жизнь бегаю, как электрический веник (смеется). Фактически ничего не изменилось: теперь я бегаю по делам со Степой, выстраиваю свое расписание так, чтобы и со старшим Тимофеем все успевать, и, конечно, поработать — потому что в зале меня ждут мои танцевальные дети. И я не считаю себя плохой мамой. Самая большая похвала — когда старший сын говорит, что ему понравился мой новый номер. Значит, не зря бегаю (улыбается).
— Услугами няни пользовались?
— Когда нашему первому сыну было два года, мы брали няню. Она, конечно, очень помогла. Сейчас пока сами справляемся. Но я не вижу в няне ничего плохого, главное, подобрать человека, которому будешь доверять.
— Стремитесь быть идеальной мамой?
— Не нужно к этому стремиться. Все эти курсы развития с трех месяцев… Зачем? Не бывает идеальных мам. И это отлично! Потому что педантизм, дотошность в этих мамских делах только загоняют женщину в угол. Нельзя все делать по учебнику. Нужно чувствовать своего ребенка и развиваться, как вам нравится обоим.