Как живут в районе Красноармейской, где хотят снести дома и "уплотнить" двор многоэтажкой

До конца июня в администрации Ленинского района идет общественное обсуждение проекта изменений в границах ул. Ульяновская — ул. Первомайская — ул. Пулихова — ул. Смоленская — ул. Ленина. Недавно прошла презентация проекта, где местные жители возмутились: зачем застраивать самый центр Минска, который стоило бы, наоборот, сохранить?

REALTY.TUT.BY поговорил с жителями домов, которые хотят снести, и с теми, чей двор хотят уплотнить «свечкой».

«Отчисления на капремонт делаем больше 60 лет, а с нас еще и за побелку деньги берут»

Дома в Казарменном переулке и на улице Красноармейской строились после войны. Двухэтажки на Красноармейской возводили в 1946 году пленные немцы. Местные старожилы рассказывают, что изначально немцы строили и сами жили в этих домах — здесь было общежитие.

— Родители мужа моего получали тут квартиру, дом немцы пленные строили. Как построили — так все тут и осталось. Очень долго грелись мы печками, потом уже их заменили на радиаторы. Но никаких капремонтов нам никто тут не делал, — рассказывает жительница дома на Красноармейской, который идет под снос, Екатерина Денисовна.

По проекту, который презентовали местным жителям, под бульдозер хотят пустить жилые дома на улице Красноармейской № 20, 22. Дома двухэтажные, на четыре квартиры. Люди здесь категорически против — все родились и выросли тут. И уезжать из центра города никто, понятное дело, не хочет. Хотя состояние домов и оставляет желать лучшего.

— Наши дома специально так запустили, чтобы потом говорить, что снести их дешевле, чем ремонтировать, — уверен Юрий, живущий под угрозой сноса уже больше 30 лет. — Во всем этом больше всего раздражает неопределенность: уже бы сказали конкретно, сносят или нет. А то ни ремонт не сделать, ни планов построить.

— На капремонт дома мы отчисления делаем с самого появления этих отчислений, и ни разу нам его не провели. Только вот недавно пришли и покрасили побелкой стены в подъезде. И что вы думаете? Сняли с меня за это еще полпенсии — 200 рублей! Зачем мне такая побелка? Мы бы сами все покрасили, и не за такие сумасшедшие деньги, — возмущается Екатерина Денисовна.

И все же среди жильцов «домов под снос» есть те, кто и готов бы уже уехать в новую квартиру.

— Дом у нас в очень плохом состоянии, ремонтировать его отказываются, а жить в таких условиях страшно: каждый год, когда включают отопление, боимся, что трубы рванут, — говорит женщина, отказавшаяся называть свое имя. — Конечно, жалко, что такую историю архитектурную сносят, но наше мнение мало кого волнует.

Другие старожилы тоже готовы уехать.

— А если про выселение говорить, то я бы уже, наверное, хотела переехать. У меня больные колени, а лестница у нас со второго этажа слишком высокая, поэтому никуда не выхожу. А так бы еще бегала, консультировала людей, я же врач, — улыбается Екатерина Денисовна.

«Все жили как одна большая семья»

Жителям Казарменного переулка, который тоже попал в проект, архитекторы предложили два варианта «благоустройства» двора: снести там баню и на ее месте построить либо детский сад, либо многоэтажку.

Людям оба варианта не по душе: дома представляют собой отдельный маленький «город», огороженный рекой и почти уже не функционирующим заводом.

Сталинки в Казарменном переулке строились в 1953—1957 годах. Квартал состоит из семи домов, замкнутых по периметру в квадрат. Строили здесь жилье для работников станкостроительного завода им. С.М. Кирова. Внешние фасады домов богато украшены лепниной, барельефами, вазами, а вот с внутренней стороны стены — это просто кирпич.

—  Вообще, жалко это все, ведь Минск вошел в Транснациональную серийную номинацию Всемирного наследия «Социалистическая послевоенная архитектура стран Восточной и Центральной Европы», где есть Берлин, Варшава. Это такая важная часть нашего города: и проспект, и эта застройка, где три дома являются памятниками архитектуры. И зачем проектировщики хотят сюда «посадить» высотку? Чем они руководствуются? — удивляется местная жительница, архитектор Тамара Матыль.

В домах есть красивые парадные входы. Теперь ими уже не пользуются — с внутренней стороны двора есть свои входы в подъезды.

Во дворы раньше вели красивые въезды с калиткой и воротами. Теперь такой въезд остался лишь возле одного дома.

Внутри дворов еще не так давно стояли двухэтажные сараи: местные жители держали в них свои пожитки и даже кур и кроликов.

— Я когда переехала сюда, в 2001 году, просыпалась от пения петухов, — улыбается Тамара. — Потом, в 2005 году, все сараи снесли, некоторые даже не успели свои вещи из них вынести, так и закатали бульдозером чьи-то банки и закатки. Сараев, понятно, не жалко. А вот двор наш — очень. Он такой дружный, такой спокойный и красивый. К нам сюда мамы с детками приходят гулять, потому что на площадках на набережной сильный ветер, а здесь тишь и благодать. И зачем нам здесь вместо бани детсад, а тем более многоэтажка? В детский сад тут ходить уже некому — детей тут мало осталось. Да и раньше был детсад в доме № 34, большой и красивый. А потом его закрыли и отдали помещение прокуратуре Ленинского района. Теперь хотят новое здание для детей строить. В чем логика? Дайте людям пространство, зачем его забирать? Во всей Европе давно делают так, чтобы люди могли проводить время во дворе, а не бежали сразу домой.

Многие квартиры в домах в Казарменном изначально были коммунальным жильем: имели общую кухню и нескольких владельцев отдельных жилых комнат. В нижних этажах домов были детский садик, детские ясли для совсем маленьких обитателей, магазин продуктов, ателье по пошиву обуви, в отдельно стоящем здании до сих пор работает стоматологическая клиника.

— В основном тут жили работники заводов Кирова, Ворошилова. Все были как одна семья, у многих была общая кухня. Жили всегда дружно, всех соседей знали. Теперь уже все поумирали, не знаю, кто рядом живет, — говорит одна из первых жительниц дома Рахиль Израильевна. — Не надо нам тут строить высотку или детсад. Жалко очень, если двор застроят. Он такой уютный и красивый. Таких мало осталось в городе. Здесь деревья стоят полувековые, иностранцы удивляются, когда приезжают и видят в центре города такой лес.

— Я купила квартиру у жены директора завода Кирова. Она, когда продавала, рассказывала, что во дворе у них заливали каток каждый год. И вот однажды она на нем подвернула ногу, так ее сосед через весь двор нес на руках! Когда у человека есть такие светлые воспоминания о месте, где он жил, это очень здорово. Здесь, правда, хороший район. И я всегда была уверена, что нас не тронут, мы же полуостров, до нас не доберутся, — говорит Тамара.

Завод Кирова по проекту планируют вынести за пределы города. Работающих цехов там осталось уже не так много, еще три корпуса завода должны выставить до конца года на аукцион. Несколько помещений завода уже сдают: под кружок танцев, кафе.

— Почему бы здесь не сделать лофты, пространства для мероприятий и культурных событий. Вся Европа так делает, но у нас этим никто не будет заниматься — невыгодно. Проще снести, продать, построить дорогущее жилье и снова продавать, — рассуждают местные жители.