Катар оградил забором леса в Логойском районе. Как живут местные с новым соседом

Четыре года назад президентскими указами с грифом ДСП государству Катар выделили участки земли в Логойском и Смолевичском районе. Один — маленький, 25 гектаров, у Дубровского водохранилища — отдали под будущую резиденцию государства Катар. Еще два — в Логойском районе — под охотничьи угодья. О размерах участков, переданных на 99 лет под охотугодья, информации в открытых источниках нет. REALTY.TUT.BY объехал катарские земли и выяснил: всего Катару сдали почти 25 квадратных километров белорусских лесов, болот и полей. Земли оградили забором с колючей проволокой.

Охотничьих участков два. Один — около 15 квадратных километров — от Плещеницкого водохранилища до деревни Булаховка. Второй — между деревнями Выгор, Лесники, Камено и Погост — около 7 квадратных километров. Видеофрагменты о жизни первого участка нам прислал пользователь TUT.BY.

У Плещеницкого водохранилища: зона, на которой стреляют

К участку, который занимает около 15 квадратных километров, мы подъехали со стороны деревни Слобода — аккурат за Плещеницами. Дорогу спросили в Слободе. Местные охотно поделились информацией. Слобода от забора пострадала серьезно: ей отрезали прямой путь к водохранилищу, за сеткой с колючей проволокой остались все ягодники и грибные места.

— Всю жизнь ходили на дамбу купаться по прямой, в лес — за грибами, за ягодами, — говорит местная жительница. — Теперь кругом три километра. Весь лес стал недоступен. Наш лес, наших родителей… Нас лишили всего.

Люди, с которыми мы говорили, могли много рассказать о заборе. Но о том, чья земля за забором, только гадали.

— Может, это Лукашенко себе отгородил? — это была основная догадка.

Все говорят: никто с ними этот забор не обсуждал. Просто однажды приехала техника, строители. Люди до конца не верили, что территория станет запретной, что по верху пойдет колючая проволока.

Дорога, мощеная булыжником, идет в лес и утыкается в КПП. За сеткой домик охраны, какие-то беседки, сельхозтехника, припаркованы машины с минскими номерами. Главный охранник весело балагурит, сообщает, что были тут уже когда-то наши коллеги. Но внутрь нельзя. Чья территория — не скажет. Если повредим забор, он вызовет милицию. Если пойдем вдоль забора, обязательно наткнемся на змей, их в этом году много. А если решим обойти весь забор, то надо брать ссобойку, потому что не хватит сил.

Решили пройтись вдоль забора слева — посмотреть, оградили ли берег водохранилища.

Сетка сделана на совесть, три метра в высоту плюс колючка. От желающих сделать дырку — сигнализация по всему периметру. Снаружи — народная тропа. Внутри — хорошо накатанная грунтовка. Всю дорогу нас сопровождает охранник на синей «Ниве». Проедет вперед, подождет, пока покажемся — и вперед, в очередную засаду.

Через пару километров уже видно водохранилище. Забор идет метрах в 10−20 от воды. Из-под ног удирает змея. Змей не боимся, успеваем рассмотреть: без «ушек» — не ужик. Не врал охранник. Позже мы поняли — про ссобойку он тоже не врал.

— Это чтоб олени не уплыли, а так бы и берег отгородили, — кивает на забор рыбак, с которым остановились побеседовать. — Далеко вы там не пройдете, там болото, — предупреждает. — Хотя, если босиком, не утонете. Только куда вы идете? Вам вдоль забора до ближайшей деревни, до Булаховки, километров 11 идти.

Всю дорогу мы сквозь сетку наблюдали хороший лес с ягодниками.

Видели пощадку для разделывания туш, но ничто не говорило о том, что ее недавно использовали.

Не утонули, но подмерзли — болотная жижа холодная. Болото ближе к пикнику-отелю «Экспедиция» и дамбе с мини-электростанцией перешло в насыпь. Оказалось, к катарскому анклаву от «Экспедиции» через дамбу ведет хорошая дорога. Там тоже есть ворота. Естественно, на замке.

У дамбы забор сделал резкий поворот и пошел вдоль болотистой поймы речки. Карта показывала — жилья там нет. Решили дальше объезжать катарские земли на машине.

К землям за забором примыкают леса Завишинской Рудни — но там местным жителям остались их грибы и ягоды, до забора несколько километров.

А вот деревня Булаховка реально пострадала. Мы разговорились с местными жителями — Марией и Иваном.

— У нас пару километров до этого забора, по лесу — рассказала женщина. — Так местный лесхоз эти два километра леса испоганил: резал делянки, оставил валы из веток — не пролезть. Так что и нас без грибов оставили… Разве так можно — нарезать и пусть лежит это галье? А там, за забором, были самые грибы и ягоды. Теперь этот забор не обойти… На Загорье через лес дорога шла, теперь чтоб до Загорья добраться, нужно в объезд ехать на машине. Прямая дорога была на Плещеницы, 12 километров на велосипедах ездили, да и пешком ходили. Теперь 27 километров в объезд. А автобус в Булаховку нашу не ходит.

— Хлопцы, которые работали, когда этот забор ставили, говорили — 27 километров забора, — рассказывает Иван.

К сетке, говорят люди, страшно подходить. Там, за ней, стреляют. Сетка от пули не спасет.

Изнутри, вдоль забора, местные видят объезжающую территорию синюю «Ниву».

— Там собака еще сзади сидит, черная, мордатая — ротвейлер, наверное…

Местные задаются вопросом: почему их не пускают в лес, когда не охотятся? Это же их лес.

— Почему не сделать калитку? — спрашивает Мария. — Разве можно вот так отобрать лес? Он же всем принадлежит? Кто так делает?

Говорят, страдает от забора и дикая живность — ее пути миграции перекрыты. Видели местные кабанов, которые ходят по кругу вдоль забора, молодого медведя. Вспоминают историю лося: он хотел попасть за забор, запутался передними ногами и рогами.

— Хлопцы шутили: лось с горя удавился.

— Нам бы посмотреть, что они там за зверей разводят.

— Так вот по той дороге, там поле за забором. Хорошо перепахали, вышки поставили — косули выходят пастись на открытую местность, олени, их с вышек и стреляют, — подсказали люди.

Мы нашли эти жирные сельхозземли за забором без труда. Три десятка косуль паслось на поле, еще пара десятков — на самой опушке леса. Заметили нас, поэтому не удалось снять животных вблизи.

Зато стало понятно, почему на КПП стояли сеялки и бороны — о корме для будущей добычи заботятся.

Следующая деревня, которая живет у забора, — Загорье. Ей не повезло совсем. До колючки — пять сотен метров.

Местные жительницы говорят:

— Самое страшное — это закрыли дорогу на Хотевичи, на кладбище, по ней напрямую четыре километра было. А там все мои родные, мой муж, — говорит Ольга. — Теперь, чтоб на могилы сходить, надо через Плещеницы ехать. Теперь я не дойду уже… Там озеро напрямую по дороге было близко, внуки приезжали, ходили купаться. Теперь тоже кругом едь… В Завишинскую Рудню ходили пешком — теперь тоже не пройти.

— Такой забор — как в тюрьме, — соглашается соседка Мария. — Сюда минчане ездили за грибами, все Плещеницы ездили. Знали — тут грибные леса, прекрасные. А сейчас приедут на машине, поцелуют забор — и обратно… По выходным там музыка гремит — в хате слышно.

На подмогу женщинам приходит старшая по деревне — Леонида Григорьевна.

Говорит, к забору они тоже стараются не подходить — боятся выстрелов.

— Стреляют чаще всего по средам, четвергам, в субботу.

— А кому принадлежит земля за забором знаете? — спрашиваем у женщин.

— Люди говорят, Лукашенко.

— Так он же не охотник.

— Так сыновья его охотники.

— Эту землю отдали Катару в аренду на 99 лет, — просвещаем.

— А что такое Катар? Арабы? На 99 лет! Так ни мы не доживем до того, чтоб этот забор сняли, ни наши дети, ни внуки. Пусть бы уже и нас тогда этим катарактам отдали, как наш лес и нашу дорогу к кладбищу.

— Их катарцами называют.

— Ну, катарцам. Обидели нас, — задумчиво кивают женщины. — Все наше Загорье обидели. А Лукашенко же говорил, что нельзя обычных людей обижать.

— То есть вы не видели, кто приезжает сюда охотиться?

— Какое приезжают? Тут по деревням и дорог-то асфальтированных нет к этому забору. Там, наши дети по спутнику смотрели, вертолетная площадка у болота, они, наверное, из Минска на вертолете прилетают. Озеро себе выкопали, домики построили.

— Мы со спутника только озеро рассмотрели… А как так получилось, что вы не знаете, кто ваш лес отгородил?

— А кто скажет? В сельсовете говорят — мы ничего не знаем, это по указу президента. Только и смотрели, как забор ставят: машины с бетоном одна за одной в этой грязи топились, метр забора под землей, три метра сверху. Ай, ничего уже не сделать. Но напишите: хай бы дали нам дорогу на кладбище. Может, дадут, как думаете?

Тут можно оценить масштабы первого участка.

Еще одна зона охоты: Выгор — Лесники — Погост

От деревни Избище на Выгор и Лесники идет хорошая грунтовка. Если ехать по этой дороге, забора не миновать: он параллельно мосту перекрывает реку Дзвиноса. Сетка до воды. Рыбе не мешает, да ее тут и нет почему-то. Человеку, чтобы попасть на запретные земли, можно поднырнуть. Впрочем, никто не рискует.

С другой стороны моста видим какие-то старенькие беседки под крестами. Потом местные расскажут: в лесу било пять освященных криниц — туда народ ездил за самой чистой водой. Криницы теперь на катарской территории. Людям отдали беседки, они расчистили не столь шикарную криничку на своей стороне и поставили эти крыши-беседки рядом.

Впрочем, судя по запустению, почтения к этой кринице меньше, и, говорят местные, вода не такая хорошая.

У въезда встречаем двух дачников. Мужчина готов разговаривать, жена, услышав про катарский забор, пугается: «Не говори с ними! Завтра они в газете пропишут, и тебя посадят! Тебя за эти разговоры посадят, слышишь!» Женщина не шутит.

Проходим пять метров вперед и видим над красивым домом бело-красно-беслый флаг. А рядом на дереве — аистиное гнездо.

Хозяина дома и идеально ухоженной земли зовут Лявон, говорит он по-белорусски. И флаг над его домом реет с 1996 года.

Приглашает на кофе и раскрывает карту Логойского района, показывает примерные границы катарского забора.

Хуже всего Выгору — у него забор прямо за дворами. Но забрали грибные места и у Лесников, Камено, Сахова, Погоста. Забор идет от них в 2−3 километрах — ну так деревенским было не привыкать ходить и за пять километров в лес по грибы-ягоды.

— Сасновыя бары магутныя там засталiся, крынiцы з найлепшай вадой, — говорит Лявон. — Тут, у студнях, вада вельмi дрэнная. Байдарачнiкi гэты забор таксама клянуць — iм не прайсцi па Дзвiносе.

За забором оказалось несколько километров реки.

Говорит, когда ставили забор, сказал: ляжем тут на дорогу, не дадим. Ложиться никто не стал, но, пока ставили забор, милиция и местное начальство волновались — ездили тут регулярно, смотрели, не собрались ли «майданщики». Сейчас с обратной стороны забора по грунтовке раз в час, как и на втором участке, проезжает синяя «Нива» — патрулируют. Местные парни раз прорвались за колючку — на них вызвали милицию, ребята получили штрафы.

Жители деревень, чьи леса отгородили забором, злятся, но в основном, похоже, смирились.

Люди объяснили, где КПП: ехать от Погоста в сторону Избищ, съезд направо. Первый съезд, оказалось, ведет к территории фермерского хозяйства. Оно прямо под забором. «Хотели нас отжать сначала, а потом передумали, обогнули», — говорят хозяева.

Второй съезд идет по лесу, к просеке под ЛЭП, за ним — КПП, такой же, что и у второго участка. Домик как под копирку. Вольер с овчаркой. Машины снаружи с минскими номерами.

Румяный охранник тоже немногословен. Говорит, внутри работы сейчас не ведутся, никто ничего в последнее время не строит. И не охотится.

— На участке под Плещеницами, местные говорят, стреляют три раза в неделю.

— Да глупости, что они там слышат? Я что-то тут охотящихся за три года не видел. Приезжает начальство проверять, раз в год катарцы с инспекцией — и все. Да вы у местных поспрашивайте. Они все знают. И где снять живность лучше подскажут.

— Местные говорят, что у вас олени на поле пасутся. Мы их снимали, только на втором участке. А еще жители говорят, что у вас зарплаты — тысяча-две долларов и работаете сутки через трое.

— Хорошо бы, две тысячи — хорошая зарплата, — веселится охранник.

— А еще, что на втором участке лось в сетке удавился: перекрыли привычные пути миграции диким животным.

Это сообщение тоже кажется охраннику забавным. Но тут наш фотограф говорит: «Лоси!» И правда, в тридцати метрах остановилась под забором пара лосей — самка и лосенок-подросток. Увидели нас, оценили опасность и скрылись в лесу.

На катарскую землю им попасть не придется. Мы видели у всех заборов с наружной стороны следы копытных, и даже их тропки вдоль забора — ищут, как пробраться. Но шансов нет, даже трубы с отводом воды — с решетками.

— А еще местные говорят, что существует четвертый участок с таким же забором, у деревни Заколюжье.

— Я знаю только про два участка, — говорит охранник. Отвечает на звонок мобильного и отходит подальше. Больше пообщаться не удалось — не вернулся.

Тут можно оценить масштабы второго участка.

Резиденция Катара — у Дубровского водохранилища

Пару лет назад, когда только начинали строить забор, которым обнесены 25 гектаров у Дубровского водохранилища, о нем писали многие. Миноблисполком выделил «участок для строительства и эксплуатации резиденции» в апреле 2013-го. Поворот на Дуброво находится на 25-м километре трассы М3 Минск — Витебск. Ехать по бетонке меньше километра, но за счет холмистого рельефа с дороги не видно ни озера, ни забора. Его, кстати, установили в 2014-м.

Дороги нормальной к въезду так и не построили. Бетонка переходит в плохую грунтовку.

Мы без труда обошли его. Катарский участок в воду не уходит — забор идет метрах в тридцати от воды и тут — просто сетка, без колючки. Мало кто знает, что со стороны воды есть живописные площадки, на которых можно устроить пикник, половить рыбу.

Лес за забором — девственный, старый, не чищенный. Наученные предыдущим опытом, мы решили оставить КПП напоследок — чтобы вопросы к охране накопились. Но КПП оказался без охраны, без камер. Не самые толстые граждане без труда пробрались бы туда через щели под воротами. Мы не полезли — спутники показывали: никаких объектов там нет, смотреть нечего. Есть только этот домик, ворота, к которым не ведет вообще ни одна дорога, и пустующий домик охраны.

Большие секреты

Общестроительными работами и установкой забора занималась компания «Монолит Групп» — так гласил паспорт на необычном объекте. Но там рассказывать о своих трудах категорически отказались. Будущие объекты за заборами проектирует еще одна белорусская компания, которая постоянно работает с катарцами. Там, услышав про эти объекты, даже секретарь занервничала и бросила трубку со словами «информация не разглашается». Пока все покрыто тайной. Впрочем, свежие снимки спутников показывают: никаких замков, домов за заборами пока нет. И второй большой секрет — вопрос, что Беларусь получила взамен от катарских друзей.