Остановить время: как живёт белорусская часовщица с полувековым стажем

Мерное тиканье нескольких десятков часов: наручных, настенных, будильников, модных водонепроницаемых и стареньких командирских. Галина Короб работает часовщицей уже почти полвека и говорит, что на рабочем месте никакой другой музыки ей и не надо.

О том, почему сегодня профессия часовщика стала редкостью, о каких часах мечтали наши мамы, и верить ли приметам, связанным с этим атрибутом, — в интервью с Галиной Ивановной.

Галина Ивановна родилась и выросла в небольшой деревеньке. Часовщиков там, конечно, не было, да и сами часы считались роскошью.

— Мой отец много раз рассказывал, как потратил когда-то на наручные часы почти всю первую зарплату, и с тех пор очень их берег, — вспоминает мастерица. — Семья жила небогато, и уже после восьми классов я решила идти осваивать какую-нибудь профессию. Хотела идти в парикмахеры, но мне отказали: мол, возраст слишком юный. Но предложили поехать в Гродно учиться на часовщика.

Предложение обсудили на семейном совете, и пришли к выводу, что профессия не только нужная и уважаемая, но и по тем временам хорошо оплачиваемая (при средней зарплате в 100−150 рублей, часовщик получал почти в два раза больше). Так у 15-летней девушки Гали по воле случая начался роман с часами длиною в жизнь.

— Премудростям часового дела нас обучали два года, — вспоминает Галина Ивановна. — Было всякое: и скрупулезное закручивание вручную металлического волоска, который отвечает за баланс в часовом механизме, и полная разборка часов на отдельные детали, которые потом нужно правильно собрать обратно, и работа над сложными механизмами всю ночь напролет.

Набор инструментов часовщика — почти как у хирурга: десятки разнообразных отверток, пинцетов, кисточек, кусачек, какие-то загадочные клюбы и пуансоны, и, конечно, лупа часовщика, без которой никуда.

— До 40 лет я, честно говоря, обходилась без лупы: видела всё и так, — говорит Галина Ивановна. — Но теперь жалею об этом. Потому что зрение я себе, конечно, посадила. Можно сказать, это одно из основных профессиональных заболеваний часовщика.

Из-за сидячей работы у большинства часовых мастеров болят ноги и спина. По словам Галины Ивановны, изначально профессия часовщика была «мужской». Существовали целые династии, где секреты мастерства передавались из поколения в поколение. Женщины-часовщики стали появляться в советские времена. Тогда эта профессия была достаточно востребована и популярна. Механические часы в доме тогда были у всех и каждого, а владеть наручными часами было престижно. Самым шиком среди мужчин в то время были командирские, особенно именные, с гравировкой, а мечта женщин — самые миниатюрные часики, какие только можно встретить в продаже.

— Ох, и намучились мы тогда, ремонтируя эти крошечные механизмы! Вот уж поистине ювелирная работа. А если уронишь какую-то деталь — полчаса с магнитом ползаешь по полу. Собственно, именно за этим занятием часовщики полжизни и проводят, — шутит мастерица. — Со временем мода менялась. Приходилось мне держать в руках и настоящие золотые часы (но внутри у них, конечно, все сделано не из золота), и с множеством разных функций и дополнительных циферблатов, и водонепроницаемые… В последнее время замечаю, что молодежь отдает предпочтение крупным моделям часов, девушки носят часы, которые похожи на мужские.

По сравнению с советскими временами, конечно, украшения на циферблатах и ремешки стали гораздо разнообразнее. Глаза разбегаются. Вот только качество нынешних часов, по большей части китайских, со старыми добрыми часами «Луч», «Победа», «Маяк», «Янтарь» не сравнить.

Галина Ивановна говорит, что китайские часы называет «одноразовыми». В них и механизма-то часового нет: только плата и батарейка. Если в механизме можно заменить сломавшуюся деталь, то в плате ничего не заменишь. И дорога таким часам через полгода, а бывает и через месяц-два, — прямиком на свалку.

— Но, с другой стороны, учитывая такую копеечную цену, можно с легким сердцем менять часы хоть каждый сезон, — соглашается она. — Вообще, конечно, наручные часы сейчас носят гораздо меньше. Время можно посмотреть и в мобильных телефонах, и в компьютерах, даже в плитах и микроволновках, — говорит Галина Ивановна. — Лет пять назад, когда мобильные стали обычным делом, мы вообще неделями могли простаивать: если иногда и приносили ремонтировать часы, то люди в возрасте. Но потом часы снова вошли в моду у молодежи — и работы нам хоть немного, а прибавилось.

Но все равно, по объективным причинам, профессия часовщика потихоньку уходит в небытие. И молодых, которые бы приходили на смену прежним мастерам, Галина Ивановна уже много лет не наблюдает.

Галина Ивановна вспоминает, что, когда только начинала, в крупных белорусских городах было по одной-две часовых мастерских, где работали по конвейерной системе около десятка человек. С приемных пунктов, разбросанных по всему городу, сюда поступали сотни часов. И за каждым мастером была закреплена своя задача: кто-то разбирал часы, кто-то промывал детали специальным раствором, кто-то вставлял колесики, кто-то — анкерную вилку, кто-то настраивал стрелки, и так далее. Теперь все эти операции в частных мастерских проделывает один человек.

— В среднем на один ремонт у меня уходит час. Чаще всего приносят часы, в которых нужно заменить стекло, колесики, еще какие-то детали. Нередко просят спасти часы, которые побывали в стиральной машине. Есть и сложные случаи, когда приходится повозиться часа четыре, — говорит Галина Ивановна. — Но для меня это не мучение, а удовольствие. Я свою работу очень люблю, и хотя давно могла быть на пенсии, все равно тружусь в мастерской. Потому что, ремонтируя часы, я отдыхаю, отвлекаюсь от повседневной суеты. Все эти годы меня не перестает завораживать красота и продуманность часовых механизмов. Присутствует и спортивный интерес: сделаю или не сделаю? Всегда хочется докопаться до сути: что же именно сломалось?! Есть своя магия и в том, что ты как будто воскрешаешь часы: вот они молчали, а в твоих руках вдруг ожили и пошли.

Кстати, есть много примет и суеверий, связанных с часами. С тем, что нельзя дарить часы, — ни капли не согласна! Уж сколько я за свою жизнь часов подарила — не счесть. Многие собраны с нуля своими руками из запасных деталей. Я и себе ни разу в жизни в магазине часы не купила. Точно так же собираю по своему вкусу из запчастей от неисправных часов. Даю этим механизмам второе дыхание.

А еще, к примеру, многие наблюдают такую картину, что часы останавливаются в доме, где умирает человек. Никто не может объяснить почему, но так бывает. Поэтому я, например, верю в то, что «мертвых», остановившихся часов, особенно настенных, в доме быть не должно. Пусть они идут, пусть тикают, пусть жизнь продолжается!