Вадим Слав: Почему мы их так хотим, а они нас не очень?

«Вряд ли…», - сказал бывший директор "Гомсельмаша" Валерий Жмайлик о вероятности изменении позиции собственников «Ростсельмаша» по отношению к Беларуси и кооперации со своим главным конкурентом.

Президент Беларуси Александр Лукашенко на встрече с губернатором Ростовской области России Василием Голубевым заявил, что белорусским и российским предприятиям надо не конкурировать, а действовать на своем рынке по-партнерски.

«Красной нитью» в его словах видна проблема отношений между белорусскими и российским и производителями зерноуборочной техники.

Здесь у нас с россиянами, как в отдельно взятой семье, не сложилось. Уже давно забыли, кто первый начал и кто на самом деле виноват, но что-то «большое и вонючее», которое пробежало когда-то между нами мешает нормальной жизни, удобной обеим сторонам.

Вкратце дело было так. Беларуси достался с союзных времен парк зерноуборочных комбайнов. Не очень хороших, не очень плохих – каких-то средних. Но и он начал постепенно перекочевывать в металлолом. Молодая, самостоятельная социально ориентированная страна оказалась в сложном зерноуборочном положении: чем убирать то, что вырастили?

Беларусь выпускала много разной техники для сельского хозяйства, но зерноуборочной своей не было и в проектах. А вокруг границ, и частично проникнув внутрь, заморские купцы предлагали свои сгустки инженерной мысли. И чего там только не было, и чего только не обещали… И нас, журналистов кормили, возили, «заджинсовывали», пугали, обманывали… В одном хозяйстве даже организовали агро-шоу: убирает зерно, пашет сеет, боронует, вносит удобрения. И, как уверяли, все под контролем из космоса. Другая компания договорилась в Беларуси создать «сборочное производство» (прикручивать только колеса) - так деньги раздавали, чтобы о них до поры «ни гу-гу». В этих условиях ростсельмашевцы, хоть и косились на «фирмачей», но чувствовали себя уверенно, так как алтайские комбайны не для белорусских полей создавались и, пользуясь безвыходностью Минска, слегка задирали цены.

Но в Беларуси сильна была вертикаль власти, и решение грянуло как гром среди ясного неба: комбайн будет свой! Не просто со своей биркой, а «с нуля». И в стране закипела работа. Глаза боялись, а руки делали. И сделали!

Вот здесь что-то с россиянами и треснуло. Это как свой сынок: пусть косоглазенький, а родная кровинушка. Глазки потом, конечно, подлечили. Но на первых порах для первенцев условия в Беларуси установили мягче.

И затопали представители теперь конкурирующей организации ногами, и забрызгали слюнями (не в сторону Минска, а в российскую) и ненадолго связались с Джон Диром, а потом плюнули и занялись в Москве продюсерированием шоу-бизнеса. С тех пор Джон Диры, Кейсы, Нью Холланды и прочие претенденты на белорусский рынок забылись, а ростовские в «репрезентативе».

Ни раз, ни два и ни три белорусская сторона предлагала Ростову разные варианты: «картельный сговор», взаимное проникновение, создание общего юрлица, купить в конце концов «Ростсельмаш». «Козьи глаза» напротив. Так пока и не договорились.

Вся проблема кроется в том, что у нас один тип хозяйствования, а у них – другой. Дырочки в розетках у нас разные. И никакой губернатор владельцев «Ростсельмаша» не наклонит, скорее они его.

Стратегическим собственником "Ростсельмаша" остается компания «Новое Содружество». А ребята там собрались не совсем простые: не только у себя, они и в Канаде «это дело» подкрутили, сейчас США щупают.

Как было отмечено на встрече Александра Лукашенко с губернатором Ростовской области, между профильными ведомствами Беларуси и России существует договоренность, что до 5 июня должна быть представлена программа совместной кооперации предприятий "Гомсельмаш" и "Ростсельмаш". Но владельцы "Ростсельмаша" ведь под этим не подписывались. Отсюда возникает вопрос: Какова будет цена этой самой программы по совместной кооперации?