"Чужой. Завет": 8 из 10. Главная премьера недели в гифках
Сегодня в столичный прокат выходит долгожданный фильм Ридли Скотта «Чужой. Завет». Долгожданный настолько, что зал на самом раннем утреннем сеансе был заполнен больше чем наполовину. AFISHA.TUT.BY посмотрела премьеру и рекомендует ее в первую очередь тем, кому пришелся по душе «Прометей».
О чем кино:
Экипаж колониального корабля «Завет» направляется к планете, которую собирается заселить. Но по пути обнаруживает другую планету, которую, к своей глупости, решает проверить. Само собой, то, что сперва кажется раем, оборачивается сущим адом. Единственный житель новой планеты — Дэвид, уцелевший член миссии «Прометей», который обитает здесь уже десять лет.
Когда Ридли Скотт представил «Прометея», он подчеркнул, что это не сиквел и не приквел «Чужого», а фильм с его ДНК. Про «Завет» можно сказать то же самое. С чем он плотно связан, так это с самим «Прометеем» — как с мифом, так и предыдущим скоттовским фильмом. И если в классическом «Чужом» можно бесконечно наслаждаться созданными Скоттом вместе с художником Хансом Гигером декорациями и монстрами, то в новых фильмах режиссер все больше размышляет, нежели увлекается изобразительным.
Прометеевский миф о вызове богам в «Завете» расцветает еще пышнее. Андроиды совершенствуются, но по-прежнему не являются эталонной формой жизни. Человек вовсе остается несущественной помехой на пути к большим достижениям. У Скотта получается раскручивать историю, опираясь не столько на свою фантазию, сколько на ранее созданное человечеством богатство. Он разбрасывает по фильму культурные отсылки в таком количестве, что иди по ним Гензель и Гретель, они бы не просто не заблудились, а вовсе вышли на дорогу, пялясь в смартфон. Впрочем, эти крошки легко не заметить, если прийти на сеанс в поисках острых ощущений и в надежде пощекотать нервишки.
Скотт отдаст дань уважения и вам: «Завет» не забывает, в пространстве какого жанра существует, и нагоняет саспенса пушечной мощностью. Но за всей этой кровавой мишурой с перерождением ксеноморфов в грудной клетке стоит основательное размышление 80-летнего режиссера о месте человека в мире и о том, на что он имеет право.
Уже вступительная сцена сообщает нам столько всего и про Скотта, его героев, новый фильм и нас самих, что вполне можно было бы устраивать антракт — на переваривание не столько начос, сколько авторской идеи. Созданный человеком андроид затевает с создателем спор, едва проснувшись, сам дает себе имя (и какое! Дэвид — глядя на гигантскую статую Давида Микеланджело), а затем играет вагнеровский «Вход богов в Валгаллу» из «Золота Рейна». Надо ли говорить, что история Франкенштейна в «Завете» находит свое переосмысление. Скотт в меньшей степени говорит о этическом — ответственности ученого за его творение, — а больше о религиозном — примерке человеком функций богов. Но делает это косвенно: упоминание религии и Бога у Скотта скорее между строк, чем в них (чего стоит снимок счастливого экипажа корабля, явно ссылающийся на сюжет «Тайной Вечери», но с Джеймсом Франко во главе стола).
Но Монстр не был бы Монстром, если бы не восстал против своего создателя. И это восстание — центральная тема в «Завете». Причем ополченские настроения коснутся сразу нескольких поколений сверхсуществ. Да-да, ницшеанское у Скотта никуда не делось, скорее приумножилось.
Кому не стоит тратить время на нового «Чужого», так это поклонникам космических блокбастеров. Во-первых, заявлено еще несколько сиквелов, а значит, никакой точки «Завет» не поставит (не сочтите спойлером). А во-вторых, на одну батальную сцену Скотт заготовил по четыре цитаты из мира искусств, разгадывать которые не так увлекательно, как смотреть на ксеноморфа в 3D. Хотя именно они и придают фильму тот объем, который пока еще не в силах обеспечить высокие технологии. Если верить Скотту, только «пока».