Как выходец из МТЗ создал белорусского разработчика и производителя боевых машин

Созданная им в 1991 году компания разработала целую серию боевых машин во главе со «Сталкером». «Ежедневник» представляет эксклюзивное интервью главы белорусской компании «Минотор-Сервис» Валерия Гребенщика.

«Минотор-Сервис» - это одно из ведущих предприятий военно-промышленного комплекса Беларуси и единственное белорусское предприятие, выполняющее серийный ремонт и обслуживание военной техники по заказу Министерства обороны России. Сейчас у него новый этап – строительство в белорусской столице нового ультрасовременного завода по выпуску колесных и гусеничных машин для вооруженных сил.

Все ресурсы умещались в кармане - авторучка

Валерий Гребенщиков

- Почему вы ушли с государственного предприятия?

- Я бы, наверное, до сих пор работал на МТЗ, если бы были другие обстоятельства. Завод большой, любая большая организация со временем приобретает бюрократические привычки. Они не позволили реализоваться моим идеям, импульсам 28-29-летнего человека. Там прекратили заниматься тем, что было мне интересно - выпуском военной техники. Поэтому я оттуда ушел. Причинами увольнения не были поиски больших денег или, самоутверждения – меня это совсем не интересовало.

На заводе я занимался испытанием и обслуживанием машин, которые уже были отгружены в армию и требовали сопровождения. Это предопределило дальнейшие действия.

- Вспомните, как начинался «Минотор-Сервис».

- Мы образовались летом 1991 года - все мои ресурсы – авторучка в кармане в буквальном смысле. Все что я умел – делал своими руками, со мной ушли 11 коллег.

Начинали с технического обслуживания, ремонта машин в войсках – того, от чего отказался тракторный завод. Для меня это решение МТЗ до сих пор остается загадкой, завод потерял очень много. Никто ничего не хотел делать.

Мы ушли, зарабатывали какие-то деньги на текущую жизнь. Ни про какие инвестиции нельзя было говорить. Что зарабатывали, сразу тратили. При невероятной инфляции, что получали в начале месяца, казалось много, в конце месяца - совсем мало.

Самое важное – мы заработали опыт самостоятельной работы. Главное – старались никого не подводить. Пообещали – делали. Сформировали хорошее мнение у заказчиков о себе, и до сих пор опираемся на него.

По географии контрактов сначала был Советский Союз, Россия, Беларусь, Украина. Потом пошли другие страны, другие темы.

- «Минотор» - выстраданная аббревиатура?

- Очень долго пытались найти красивое, лаконичное название. У нас ничего не получалось, потому что они все были заняты. Потом в голову пришло – давай аббревиатуру сделаем: Минск, техническое обслуживание, ремонт. Сейчас уже никто не задумывается, что это значит.

- Пока самая ваша известная машина «Сталкер»?

- Проектированием начали заниматься в 1993-м. У нас появились конструкторы. Первым был проект модернизации «Шилки» (зенитная самоходная установка). Мы привлекли около 300 конструкторов. В 1998 году появился опытный образец, в серию пошел в 2013-м. С точки зрения человеческой жизни – это пропасть во времени, а проекты иногда реализуются десятилетиями.

У нас появились новые машины, которые изменили взгляд на многие вещи, например «Сталкер» (гусеничная боевая разведывательно-диверсионная машина). Он повлиял на мысли конструкторов во многих странах. Мы узнаем их в конструкциях других машин. Это очень интересный практический, а не имиджевый проект. Но он не получил того развития, на которое мы рассчитывали.

«Сталкер» разрабатывали для очень больших армий, у которых есть средства уничтожения целей на расстоянии несколько сотен километров – ракетных, авиационных систем. Это «сенсор на гусеницах» с бронезащитой, с малой заметностью, с высокой скоростью – чисто разведывательная машина. Она принесла нам много выгоды, в том числе и финансовой, привела к позиционным изменениям на рынке. Предполагаю, еще много и принесет. В ближайшем будущем «Сталкер» может появиться в новом обличье с другой системой вооружения и разведки, по крайней мере, такие работы мы ведем.

«Сталкер» развивает на грунтовой дороге скорость больше 100 километров в час. Чтобы научиться поворачивать, тормозить, маневрировать, на высокой скорости, двигаться в управляемом заносе, нам пришлось не только повышать навыки водителя, но и идти по пути усложнения конструкции.

На гусеничной машине после 70 километров в час начинается не вождение, а пилотирование. Чтобы управлять машиной весом в 30 тонн на такой скорости нужна специальная подготовка. Нельзя посадить за штурвал юношу после небрежной подготовки. Он уничтожит машину и себя.

Выше поднимать скорость бессмысленно - нет в Европе дорог, где можно долго двигаться с такой скоростью. Подавляющее число гусеничных машин в мире двигается со скорость до 65 километров в час, кое-кто до 75.

- Правда, что «Сталкер» обошелся в три миллиона долларов?

- Значительно дороже.

- «Сталкеры» делаете до сих пор?

- Да, делаем.

- Какие новые машины от вас требует время?

- Есть машины, которые навязываются обстоятельствами. Российской армии понадобилась грузовая бронированная вкруговую машина на гусеницах - мы сделали – «Мул» (транспортная машина, предназначенная для перевозки боеприпасов, горючего и другого оборудования для войск на линии фронта). Это результат знакомства с чеченской компанией изнутри.

Разрабатываем сейчас семейство колесных и гусеничных легких бронированных машин с силовой конструкцией кузова. Я связываю перспективный коммерческий успех с ними. Образцы находятся в стадии испытаний. Ведем переговоры в нескольких странах об их приобретении.

Новое семейство машин называется «Витим» по имени одной из крупнейших рек Восточной Сибири, правого притока Лены. Она легче «Хаммера» - ближе к российскому «Тигру», только наша еще и плавает. Есть с колесной формулой 4х4 и 6х6.

- Гражданская версия предполагается?

- 100% нашей продукции - военная. Если увидим заказчика гражданской версии наших машин семейства «Витим», мы вступим с ним в переговоры. Эта машина с ее проходимостью, плавучестью может заинтересовать инкассаторов, в том числе для доставки из труднодоступных районов драгоценных металлов. «Витимы» могут представлять интерес для геолого-разведывательных партий, где необходима высокая проходимость. Для обслуживания в сложных географических условиях газовых, нефтяных месторождений, рудников.

У «Витимов» несущий корпус, нет рамы – броня играет роль защиты и силовой конструкции. По согласованию с заказчиком верх бронезащиты можно снять, сделать из обычного тонкого металла, поменять нынешний брутальный дизайн на более привлекательный. Мы не отказываемся ни от каких заказчиков.

Интересного, привлекательного очень много:  машины для строительства, для утилизации строительных материалов. У нас не хватает, к сожалению, на все времени, внимания. Не исключаю появления на предприятии новых подразделений для создания гражданских товаров. Мы уже наладили выпуск оловянных солдатиков. Говорят, в Минске покупают. Попытаемся продавать в России, других странах.

- Как формируются цена на продукцию?

- Технические решения, которые мы закладываем в конструкцию своих машин, не хуже, чем у конкурентов. Технологическое оборудование, система управления на производстве позволяют делать машины по цене и качеству не хуже аналогичных производств. У нас есть все шансы быть выбранными заказчиками.

- Вынуждены «подтягивать животик» по цене?

- Безусловно. Здесь нельзя распускаться. Нужно уметь ладить с заказчиком на невысоких ценах. Это всегда бюджетные деньги и в каждой стране к ним относятся очень внимательно, тщательно считают. Изначально следует стремиться делать эффективным производство, что позволяет при относительно небольшой цене сохранять рентабельность.

- Но военная продукция не бывает дешевой...

- Летит самолет ценой в 50 миллионов долларов, а вы хотите его сбить дешево? Это нереально. Или идет танк ценой 7-8 миллионов долларов. А вы собираетесь его уничтожить чуть ли не палкой. Шанс есть, но он призрачный. Если мы рассчитываем противостоять системам с очень высокой ценой, бессмысленно сделать это за плевые, бросовые деньги. Никто на танк на велосипеде не поедет.

Сейчас боевую машину без кондиционера не продашь. Условия комфорта не могут быть бесплатными. Но эти деньги должны быть адекватными техническому преимуществу, получаемому за них.

- Как с кадрами?

- В области военного производства специалистом сразу не станешь, даже если очень хочешь. Лет 5-7 надо чтобы толком понимать, что делаешь. За полгода, за год ли по какому-то решению эти специалисты не возникнут. Они могут появиться при создании школы, когда проектировщик не только работает на бумаге или в компьютере, а когда его труд продолжается образцом и заканчивается серией. Когда идут продажи, отрабатывается конструкция, убирается все лишнее, устраняются ошибки. Тогда у людей появляется опыт, они становятся настоящими специалистами, способными принимать самостоятельные технические решения. На все это требуется время. Сейчас я могу сказать точно, что в «Миноторе» создана школа, которая готовит специалистов проектирования военной техники внутри себя.

Со старших курсов вузов – с младших времени жалко – приглашаем студентов на практику, выбираем выпускников. Большинство из них остается работать у нас. Это очень серьезный ресурс – хотя не все начальники подразделений хотят с ними работать, тратить внимание. Хочется, чтобы с понедельника студент начал работать и лучше их самих. Настойчиво убеждаем наших начальников.

Станочников берем очень мало – нет вакансий. Если человек пришел он здесь остается надолго. Текучесть практически нулевая 1% в год или меньше – уходят на пенсию или по состоянию здоровья. Человек нужен, если купили дополнительно станок, которого раньше не было.

- «Минотор-Сервис» располагается на собственных площадях или «в примаках»?

- Предприятие самодостаточное - не занимает арендных площадей, хватает своих. Развитие связано только размерами заказов, других ограничений нет.

Мы много лет пытались получить в удобном месте площадку под строительство завода, сейчас этих проблем у нас нет - получили.

Властью в прошлом году были приняты решения, которые позволяют «Минотору» забыть об ограничениях своего развития. Единственное ограничение – наша производительность, заказы. Никаких бюрократических или иных внешних ограничений у нас нет. Все зависит только от нас.

- Конкуренты наступают на пятки?

- Конкуренты есть, они были, будут, но это нормально. Всегда будут желающие что-то забрать. Одни используют альтернативные возможности своего продукта перед заказчиком, убеждают в целесообразности приобретения их предложений. Другие пытаются принизить конкурента любым образом.

Конкуренция очень серьезный стимул к увеличению скорости. Если постоянно находится в зоне финансового комфорта, это приводит к разврату принятия решений. Нужно думать над чем-то новым, а это становится неинтересным, потому что существующее вполне комфортно. Когда есть конкуренция, обстановка постоянно меняется, появляются новые идеи.

- От кооперации с Украиной пришлось отказаться?

- У нас очень широкая кооперация в Беларуси и за ее пределами, большее двухсот поставщиков.

Была и с Украиной, но мы оттуда сразу ушли – на следующий день после того, как я увидел по телевизору, что на Майдане раздают печенье. На следующий день утром на совещании поставил задачу разорвать в течение месяца все кооперационные связи. Мы покупали там очень много материалов, комплектующих. Некоторые освоили у себя, на других белорусских предприятиях, нашли альтернативу в России. Во многих случаях даже дешевле получилось с тем же качеством.

Есть поставщики из Европы. Некоторые заказчики настаивают на определенном двигателе, трансмиссии, радиосвязи, электрической установке. Россия требует российскую или белорусскую комплектацию.

- Что ждать через 10 лет?

- Хочу построить в Минске новый современный завод по выпуску колесных и гусеничных машин. Хочу, чтобы отношения Беларуси с Россией были более плотными. Чтобы позиции на рынках в дальнем зарубежье изменились - доля экспортных заказов увеличилась, мы могли получать ресурсы для разработки новых интересных машин. Думаю, что так и случится в целом.

О себе

- Расскажите про детство?

- Родился я больше 50-ти лет назад на Украине недалеко от Одессы в КУНГе (кузов унифицированный нормального габарита, тип закрытого кузова-фургона для грузовых автомобилей, состоявших на вооружении Советской армии – прим. автора), когда маму везли в военный госпиталь – папа был военный.

Учился в восьми школах - везде, учился хорошо. Если стараешься, то получается. С папой переезжал по всему Советскому Союзу, как и все дети военных в то время. Это было сплошное путешествие. Под конец службы отца перевели в Минск. Так я здесь оказался. В Минске учился только пару месяцев, заключительных.

Традиции гарнизонных школ и минской очень сильно отличались. Например, в наших школах было стыдно не отвечать на уроке хорошо. Здесь я почему-то услышал шипение за спиной «Почему ты руку тянешь? Тебе что, больше всех надо?». И это «больше всех надо» сохраняется очень долго. Почему-то не любят многие тех, кому больше всех надо.

- Драться в школах приходилось?

- Бывало, конечно. Надо было кого-то ставить на место, но никогда не начинал первым, я ни к кому не придирался. Хулиганы бывали во многих классах, приходилось решать вопросы и так. Я в детстве много занимался спортом, поэтому мне это было не трудно. Хотя душевные напряжения всегда есть в таких ситуациях.

- Были любимые предметы?

- У меня через всю школу прошли любимые предметы - история и геометрия. Любой нормальный мальчишка влюбляется в первый предмет, который возникает в очередном классе, в первую учительницу, которая появляется новая, и в тетрадку, которая чистая. (Смеется) Через некоторое время новая тетрадка, новая тетрадка…

В детстве мечтал стать археологом, не было мечты стать летчиком. Хотя, если бы я прожил несколько жизней, то по очереди поменял бы очень много профессий: и лесника, и археолога, и военного. Чем больше знакомишься, тем больше любопытства к новым темам. Увы, жизнь одна, хотя и говорят, что их восемь.

- Как сложилось после получения аттестата?

- В институт поступил с шестого раза. Первая работа у меня была грузчиком на МАЗе на складе запасных частей. Я там проработал месяц. И ушел. Мне это было чрезвычайно любопытно, не ожидал, что бывает такая жизнь тоже. Увидел другую, изнаночную форму жизни. Меня это ошеломило. Это не понравилось не только мне, но и родителям. Отец убедил меня уйти оттуда на военное предприятие в Минске. Если отбросить этот месяц грузчиком, ни дня я не проработал не в военной промышленности.

- Помните первую зарплату?

- Работа - это глубокое хобби, это никакой не бизнес, это интерес. Не столько финансовый, сколько удовлетворение любопытства. Чем больше узнаешь, чем больше граница с неизвестным, тем больше ты замечаешь нового интересного. В Советском Союзе не было никого бизнеса, конечно деньги были нужны, в том числе для увлечений, нужна была зарплата для жизни.

Хорошо помню свою первую зарплату, заработал 80 рублей. Отец мне добавил и на эти деньги мы, простояв долго в очереди, в ГУМе купили фотоаппарат «Зенит-Е» с фотообъективом «Гелиос». Фотоаппарат стоил очень дорого в то время. Помню цену - 110 рублей. Я очень сильно увлекался фотографией, слайдами. У меня их было 5-6 тысяч штук.

Собрал одну из самых больших коллекций значков гербов Российской Империи.

- Какие увлечения «держат»?

- Последнее время отпуска провожу на рыбалке. Езжу на Волгу - у меня корни из Астрахани по маминой линии. Очень помогает голову в порядок привести. Снасти - в зависимости от сезона и спиннинг, и зимняя рыбалка, и донные удочки, и карпа фидером (разновидность снасти – прим. автора). Не научился еще хорошо ловить нахлыстом - никак не получается найти время.

- Самый «зачетный» трофей?

- Самая крупная рыба – сом на 56 килограммов, лови с квоком (приспособление для выманивания сома – прим. автора) на ракушки, тянули часа полтора-два.

На охоту меня пару раз приглашали, хорошее занятие, но как-то оно «не прилипло» ко мне, не увлекаюсь.

- Первая машина была своя или сразу с шофером?

- В восьмидесятых было трудно получить права на автомобиль. Учиться надо было долго в ДОСААФ. Мне подвернулась такая возможность поучиться на водителя, но я отказался, потому что искренне верил: машины у меня никогда не будет - она очень дорого стоит. Зачем тратить время на получение прав, если водителем я работать не планировал.

Потом ситуация изменилась, мне не было и 30-ти лет, я купил себе очень бывшую в употреблении у машину в Германии, отучился на права. Машина у меня появилась раньше прав.

- Ездите сами?

- Предпочитаю при любой возможности ездить за рулем сам, У меня, конечно, есть водители. Люблю мощные машины, джипы. У меня их, наверное, шесть.

- Какой любимый?

- Любимый - «Toyota Land Cruiser», машину специально под меня сделали, у нее очень высокие внедорожные качества, рейдовые. Объем бака 300 литров – можно уехать далеко в тайгу не переживая, я ездил в Забайкалье к своим друзьям-археологам несколько лет назад.

- Охарактеризуйте себя как руководителя.

- Как и каждому человеку, мне свойственны ошибки. Хотелось, чтобы их было поменьше. Есть и настроение, и лень, которую нужно преодолевать. Все как у любого нормального человека, только намного быстрее и намного дольше. Рабочий день 11-12 часов – это норма.

- От подчиненных того же требуете?

- От подчиненных этого не требую. Одни должны делать то, что должны, а я, то, что могу.

- Есть два типа руководителей – который все берет на себя и который все раскладывает по другим. Вы ближе к какому?

- Моя задача координировать усилия многих в нужном мне направлении. До определенного размера предприятия можно тянуть все на себе, дальше это становится невозможно. Ты не сможешь все решать единолично вовремя и правильно. Нужно использовать интеллект и силы людей, которые с тобой работают. В «Миноторе» совещания бывают очень редко, здесь нет директивного управления. Горизонтальных связей несопоставимо больше вертикальных. Это позволяет каждому руководителю сосредоточиться на перспективе.

Если сравнить с водителем автомобиля: неопытный смотрит перед капотом и не видит впереди яму. Начинает тормозить перед ней двумя ногами и пассажиры падают с кресел, опытный смотрит дальше и может легким шевелением руки объехать яму так, что никто и не заметит. Надо своевременно принимать решения.

Информация по делу

 «Минотор-Сервис» - занимается разработкой, производством, модернизацией, ремонтом и обслуживанием боевых гусеничных машин, поставкой запасных частей для них.

Предлагает изделия собственной разработки:  боевая разведывательная машина БРДМ 2Т «Сталкер», самоходный миномет СМ-120 на базе МТ-ЛБу, быстроходное гусеничное шасси ТГМ 3Т, имитационный макет танка Т-72 ИМТ-72,транспортная машина переднего края ТМПК на базе МТ-ЛБу, передвижной пункт медицинской помощи ППМП на базе МТ-ЛБу, транспортно-заряжающая машина ТЗМ-122 на базе МТ-ЛБу, машина технической помощи МТП-300Т, одноместный боевой модуль БМ-30, передвижной сварочно-технологический модуль СТК-59ГМС на базе АТС-59Г, противотанковый ракетный комплекс «Москит» на базе ТГМ 3Т, универсальное быстроходное бронированное шасси 778 и на его базе машину радиоэлектронной борьбы Kiwi. Выпускает стволы для минометов калибром до 120 мм.

Также «Минотор-Сервис» модернизирует МТ-ЛБу, ЗСУ-23-4 «Шилка», БТР-50ПК, БТР-50ПУи ПТ-76, БТР-70 и создает машины на его базе.