Три десятка семей отдали деньги на строительство квартир на Курганной. "Нас как будто нет!"
В редакцию REALTY.TUT.BY обратились почти три десятка семей, которые в 2012- 2015 годах отдали деньги на строительство квартир в доме по Курганной, 35. Дом стоит, но люди ключей не увидели: по документам участок под недостроем принадлежит неким двум женщинам, а большая часть стройматериалов — строительной фирме.
Троих брестчан, заключавших договоры на строительство долей в этом доме и собравших с граждан почти миллион долларов, осудили за незаконную предпринимательскую деятельность и мошенничество. «Дольщики» оказались в суде свидетелями. Их не признали потерпевшими, и никто из правоохранителей даже подсказать не может, что дальше делать. Хотя все участники схемы по строительству дома не отрицают: деньги «дольщиков» вложены в дом.
Дом 35. Версия пострадавших
Улица Курганная — островок частного сектора между Юго-Западом-5 и Юго-Западом-6. Несколько лет назад обычные люди, которые хотели купить жилье в этом районе, наткнулись в интернете на предложение построить квартиру в доме на Курганной. Малоэтажный дом в городе — это же мечта!
Конечно, люди узнавали, и кто строит.
— Выяснили: Игорь Бышнев в Бресте построил больше двух десятков таких домов, в них люди живут и всем довольны, — объясняет одна из пострадавших, Елена. — Цены тут не были такими уж низкими, — процентов на 10 ниже городских. Ну так и строилось же не коммерческое многоэтажное жилье, а частный дом, тут у застройщика были совсем другие расходы. Мы заключали кто договоры совместного строительства, кто — предварительные, купли-продажи доли дома, кто — займа. Часть договоров даже регистрировали нотариально.
Потенциальные соседи собрались самые разные — это и айтишники, и менеджеры, и воспитательница детского садика, и даже работники одного силового ведомства, из Минска, Бреста, других городов. Теперь чтобы продемонстрировать, что они — есть, они живые и их нельзя списать, семьи пришли на встречу к дому по Курганной, 35.
— Самая тяжелая ситуация, пожалуй, у меня — рассказывает Александр. — Мы продали квартиру в Малиновке и все отдали на строительство квартиры в этом доме. Пока дом строился, появился третий ребенок. И мы стали многодетной семьей… А когда получим долгожданные квадратные метры — неизвестно…
— А вот парню родители хотели тут маленькую квартирку построить, он тогда только учиться в Минск поступил, — показывают на молодого мужчину соседи. — Так он уже окончил вуз.
— Мы строили квартиру в Минске, потому что работали в Минске, тут недалеко офис, — говорит Денис. — Но сейчас кризис, пришлось искать работу в своем городе.
— Мы с мужем начинали строить квартиру тут, но к этому времени уже развелись, — говорит Елена. — Теперь я с дочкой снимаю квартиру. Зарплата упала, теперь вот триста рублей, квартира съемная столько же. Так что скоро, чувствую, приду сюда жить в палатку…
— Там на балконе окно разбито, — переживают люди, которые обошли дом по периметру.
— Да, мы переживаем. Этот дом построен за наши деньги. Это наш дом! А нас считают невидимыми людьми. Нас в упор не видят! — озвучивают объединяющую мысль пострадавшие.
Увы, у «дольщиков» нет такой бумажки, где было бы указано, что дом принадлежит им, и нет документов, подтверждающих, что их деньги пошли в строительство именно этого дома. Да и дома-то нет — это официально аккуратно сложенные стройматериалы, на участке, который принадлежит двум женщинам (в материалах уголовного дела одна называется подставным лицом).
Так кто и как строил 35-й дом?
Чтобы понять, что происходило в 2013-м, нужно в том числе прочитать приговор с мотивировочной частью. Итак, суд установил (далее — данные суда, переведенные с казенного языка, где это возможно): брестчанин Игорь Бышнев строил многоквартирные дома давно. В Бресте и под Минском. В Минске по Курганной, 35 Бышнев строил «в сговоре» с Олегом Голенко и Сергеем Лаптенком. Приобрели старые дома по Курганной, 75, 81, половину — по Курганной, 35. Хибары их не интересовали — важны были участки. Старые дома шли под снос, на участках должны были расти новые. По бумагам — блокированные на 2−3 квартиры.
Суд установил: «на имя подставного лица, а именно Анастасию Г.» (дочка Олега Голенко) эта тройка зарегистрировала половину старого дома, стоявшего там. Вторая половина дома зарегистрирована на Татьяну П. Татьяна П. заключила договор подряда на строительство с директором стройфирмы Сергеем С. Суд подчеркивает: Сергей С. не состоял в сговоре с обвиняемыми. Он просто «организовал и осуществил от имени Татьяны П. строительство трехэтажного трехподъездного блокированного дома площадью почти 1,5 тысячи квадратных метров, на 20 изолированных помещений».
Игорь Бышнев на суде рассказывал, что в Минск строить он пришел, потому что его знакомый брестчанин Олег Голенко обещал, что все трудности «разрулит» некий его минский друг. Сергея Лаптенка наняли как человека, соображающего в продажах — он был риелтором. По словам Бышнева, он рассчитывал, что они построят дом по Курганной, 35 совместно с «минской стороной» — представителем Татьяны П. — Сергеем С. Сергей платит — они строят. Но уже в начале 2013-го Сергей С. отказался на 100 процентов финансировать всю стройку, потребовал, чтобы каждый финансировал свою половину. Денег у них не было, пришлось продавать квартиры, чтобы было на что строить «брестскую» половину.
В приговоре перечисляется, кому и за сколько «брестская тройка» квартиры продавала. У одного взяли 64 тысячи долларов, у второго — 76 тысяч, 60, 56, 98 тысяч долларов… Суд акцентирует: квартиры (доли) в будущих домах продавали гражданам на стадии строительства. В письменных обязательствах указывались характеристики будущих квартир.
«Дольщики» говорят, даже схема была: вносишь 100% — будет метр по 800−850 долларов, вносишь частями — 1000−1200. Большая часть людей платили поэтапно. Причем передача денег проходила или в кафе, или прямо на улице, в машинах людей. Брали деньги в основном Лаптенок и Бышнев. Три договора — на Голенко.
Всего, по данным, озвученным в суде, брестчане собрали с «дольщиков» под миллион долларов.
Кое-что о Курганной, 75, где должен был появиться очередной гигантский дом
В приговоре указано: «тройка» приобрела на подставных лиц и дом № 75 по Курганной. Строить там по бумагам должны были двухэтажный двухквартирный дом. Брестчане и там продали несуществующие 10 квартир. Суммы: 50 тысяч долларов, 55 тысяч, 13 тысяч, 5, 40… Итого под маркой строительства дома по Курганной, 75 собрали почти 320 тысяч долларов.
Сносить ветхий дом, за который «тройка» заплатила 240 тысяч долларов, администрация Московского района запретила — как раз началась борьба с самостроями. На участке был фундамент, теперь и его засыпали.
Еще пара нюансов о мошенничестве
Суд пришел к выводу, что «тройка» занималась незаконной предпринимательской деятельностью и получила доходы в крупном размене. Также все получили сроки за мошенничество. Продали несколько квартир повторно. Пострадавшими от мошенничества признаны трое, и только один — Игорь М. — шел в деле с иском как потерпевший, с озвученной суммой нанесенного ему ущерба. С него взяли деньги за 80-метровую «трешку», заключал договор в 2013-м году сам Олег Голенко.
Игорь Бышнев в суде говорил: о том, что квартиры перепродаются по два раза, он не знал — учет дольщиков вел Сергей Лаптенок. И Лаптенок просто ошибся. В суде не отбивался от договоров и людей, которые говорили, что отдали свои деньги на строительство квартир. Бышнев рассказал, что когда узнал о двойных продажах, предложил Игорю М. построить квартиру по Курганной, 75, тот согласился, договор перезаключили.
У Игоря М. другое видение ситуации — ему отказались возвращать деньги, сказали, что его договор — ничтожный, и заставили подписать второй, пригрозив, что иначе он денег своих не вернет.
Версия брестчанина Олега Голенко, с которой он пытался защититься в суде, выглядит иначе.
Голенко рассказывал, что всего лишь хотел построить квартиру дочке, на нее совместно с Татьяной П. купил дом под снос. И дочка — никакое не подставное лицо. По проекту «квартира дочери» должна была состоять из 700 квадратных метров, «чтобы он мог в ней поселиться со своей семьей и близкими родственниками». А потом начались финансовые трудности, и Бышнев пообещал найти людей, которые одолжат деньги. Нашел троих, в том числе и Игоря М. А в качестве гарантии возврата долга Голенко заключил с ними договоры на строительство квартиры. И вообще Голенко хотел просто отдать им потом деньги, и даже не планировал продавать квартиры в доме по Курганной, 35.
Лаптенок вину признал частично. Согласился с незаконной предпринимательской деятельностью, с тем, что брал у людей деньги, чтобы построить им квартиры. Но в мошенничестве не сознался: объяснял, что перепродавал одни и те же квартиры случайно — запутался просто.
За ветхие дома (а по факту — участки) по Курганной, 35 и 75 отдали по 240 тысяч.
Суд указывает, что около 70 граждан были втянуты в противоправные действия обвиняемых и гражданам не был возмещен ущерб. «Тройке» суд первой инстанции дал по 5−6 лет колоний с конфискацией. У Лаптенка учли рецидив преступления — его определили в колонию строгого режима, Голенко и Бышнева — в колонию усиленного.
Суд постановил взыскать в пользу Игоря М. как единственного заявившего гражданский иск о возмещении вреда, солидарно, заявленные средства. Либо в добровольном порядке, либо продав арестованное имущество обвиняемых.
Но приговор пока не вступил в законную силу.
Если бы не правоохранители, все бы жили в своих квартирах?
Версия части пострадавших: Игорь Бышнев достроил бы дом, если бы у него не начались проблемы с правоохранителями по поводу незаконной предпринимательской деятельности. И в аферы он влез только в надежде, что хватит сил выплыть и со всеми рассчитаться. Но так ли это — уже узнать не получится.
Версия не такая уж и сомнительная: до 2013-го года (когда Генпрокуратура обратила внимание на то, что в стране массово под видом частных домов строятся и распродаются многоквартирные) строительство такого дома ничего, кроме барышей, не сулило.
Дольщики обращались в прокуратуру, к милиции, спрашивали, что им теперь делать?
— Все советовали: подавайте в суд в гражданском порядке, — говорит пострадавший Сергей. — То есть все сочувствуют и отсылают в суд. Но госпошлина за иск — это 5% от отданных на квартиру денег. Не у всех такая сумма есть. А кроме того, кто эти деньги возвращать будет? У брестской «тройки» денег нет. Деньги вот — в трехэтажном трехподъездном доме на 20 квартир.
Но и дома нет. Был бы, если б владельцы долей хотя бы подали заявление на консервацию этого объекта. Однако разрешение на консервацию от местной администрации есть.
Версия дольщиков — не подают, потому что опасаются: в момент, когда набор стройматериалов станет законсервированным строением, дольщики предъявят свои права на части дома. (Забежим вперед — владельцы половины участка ниже объясняют: не в этом дело, не дольщики их пугают.)
Мы решили найти «документальных» владельцев — или людей, которые себя называют владельцами, и послушать, что они думают о сложившейся ситуации. Таких двое — Татьяна П. (ей принадлежит половина участка, вторая половина, повторимся, по данным суда, зарегистрирована на подставное лицо — Анастасию Г.) и Сергей С. — его фирма строила для Татьяны П. ее половину дома, и Татьяна с ним еще не рассчиталась.
Сергей С.: мы вложили более 60% стоимости строительства этого дома
— С Татьяной П. мы заключили договор, по которому наше предприятие за свой счет и за счет кредитных средств должно было осуществить строительство. После возведения Татьяна П. должна была с нами рассчитаться и оплатить услугу строительства — договор возмездный. Второй стороной в строительстве был Олег Голенко — он представлял интересы дочери. Естественно, мы должны были сотрудничать, поскольку строили один объект.
Изначально все договорились, что мы (минская сторона) как предприятие будем заниматься поставкой строительных материалов, техники, заключать договоры на механизмы, оплачивать транспорт. Со стороны Голенко будут только рабочие и оперативные мелкие расходы, без которых не обходится ни одна стройка. Позже возникли вопросы со сроками и неравномерным вложением в строительство, и мы договорились, что финансировать должны они свою часть, мы свою. Если у них не получится так, то в дальнейшем распределение долей в построенном доме будет пропорционально вложениям. В конце 2014-го выяснилось, что их сторона (Голенко) взяла у сторонних лиц деньги, заключила договоры по продаже некой доли в доме — причем доли этой еще не существовало — и с нашей стороной это согласовано не было. Но как потом выяснилось, Голенко взял деньги и подписал расписки только у троих граждан, которым обещал доли в своей квартире или под гарантию этой доли готов был после сдачи дома вернуть им взятые деньги. По последней сверке (конец 2014-го года), отраженной в нотариальном договоре 29.01.2015 г., Голенко вложил в этот дом сумму, эквивалентную 255 тыс. долларов. Остальное финансирование было за счет нашего предприятия и нашей стороны.
Так называемым дольщикам показывали доверенность, выданную от Татьяны П. и Голенко на сбор исходных данных — люди даже, похоже, не читали эту доверенность. Но это полбеды, вторая часть беды в том, что деньги так называемых дольщиков в этот объект не попали. Брестская сторона вкладывала взятые деньги в другие объекты и перераспределяли их уже на иные цели по своему усмотрению, в том числе и на покупку других участков. Все это есть в уголовном деле. Но, к сожалению, органы следствия не стали устанавливать в деталях, куда именно пошли деньги «дольщиков» и почему они не пошли в этот дом. О том, что их деньги пошли именно на этот дом, нет ни одного документа, кроме договоров и расписок от мошенников. Из-за этого момента страдаем и мы.
— Сколько вы вложили в этот дом?
— Это тоже есть в материалах дела — кредитом и собственными средствами оплачено более 60% стоимости всего дома. То есть вторая сторона — Голенко — вложили оставшиеся деньги. Это отражено в договорах. Но сумма, собранная «третьими лицами» с так называемых дольщиков, и близко не вложена в этот дом. Он весь полностью с земельным участком стоит меньше.
Сергей С. опасается, что власти попытаются учесть положение «дольщиков» за счет его предприятия. Тогда как у него вообще с ними финансовых отношений не было. Предприниматель уверен: нужно консервировать объект, с ним все в порядке. Было разрешение построить трехэтажный блокированный дом — такой и построили. Сергей отмечает: дом существует, и есть выводы Минскградо, что на этой территории может быть и многоквартирный дом, нужно (через проект реконструкции с прохождением всех необходимых согласований и новых разрешений) достраивать его как многоквартирный дом.
— Мы предлагаем собственникам — как Татьяне П., так и Насте Г. мирные пути урегулирования ситуации, поскольку суд — дело дорогое, долгое и хлопотное, — настаивает Сергей. — Но пока ни к чему не пришли. И пока мы продолжаем нести убытки в виде ежемесячных процентов банку по обслуживанию взятого кредита на строительство этого дома.
Версия владельцев участка по Курганной, 35
Озвучить позицию владельцев, в частности, Татьяны П., решил ее представитель, супруг Федор П.
— Мы знакомы с Сергеем С. очень давно и совместное строительство вели по другим объектам. Он предложил нам строиться по Курганной, 35 — хотя мы с женой рассматривали другой участок. Он нас и познакомил с брестской стороной проекта, Голенко и Бышневым. На мою супругу и дочь Голенко купили дом по Курганной, 35, с Сергеем С. супруга заключила договор: он должен был построить нашу часть дома и сдать. После чего мы должны были заплатить за сделанное.
Сергей С. сейчас говорит, что у него есть документы чуть ли не на 70% построенного. Притом что изначально договаривались строить 50 на 50. У меня есть подозрения, как именно брестская сторона компенсировала ему его вложения и почему по документам вышло, что брестская сторона так мало вложила, а у него есть все накладные, подтверждение на каждый вложенный рубль.
Пока строили этот дом, Сергей предложил поучаствовать в строительстве еще одного, по Курганной, 73. Дом под снос там приобретен на три физлица: мою сестру, на отца Сергея и мать банкира, еще одного из участников стройки. Строила дом по Курганной, 73 вторая фирма Сергея С. Оказалось, что у Сергея средств вытянуть второй дом не хватает.
На покупку и строительство дома по адресу: ул. Курганная, 73 я потратил уже 150 тысяч долларов, в т.ч. 60 тысяч кредитных денег, выплаченных процентов банку на 28 тысяч… Кредит до сих пор не погашен, банк продлил срок выплаты долга и процентов до ноября 2017 года. Платить уже просто нечем. Хочу заметить, в моей ситуации есть некое сходство с ситуацией, в которой оказались дольщики. Мои деньги потрачены, затраты продолжают расти, а документов, прямо подтверждающих, что они пошли на строительство дома, также нет. Теперь я понимаю, что в этом тяжелом положении я оказался с легкой руки Сергея С. При этом он имеет весь необходимый пакет документов и совершенно не берет в расчет средства, потраченные мною. В чем и убеждает всех заинтересованных лиц.
Кроме того, я уговорил сестру стать (наравне с другими владельцами долей дома по Курганной, 73) поручителем по кредиту на миллион долларов, который тот же банк, чей руководитель решил тут строиться, оформив долю на мать, выдал второй компании Сергея С. как бесцелевой, под 12% годовых. Сейчас есть исполнительный лист — сестра должна платить. Читай — я. Благо не весь миллион использован. В исполнительном листе сумма больше 778 тысяч долларов. По отношению к отцу Сергея и матери банкира тоже есть исполнительное производство — но оно приостановлено пока. А в отношении моей сестры — нет. Арестовано ее имущество…
То есть интересный финт выходит: он вложил 300 тысяч в 35-й дом, а с моей семьи возьмет 800 тысяч? И я ему еще за 35-й дом должен останусь?
В 2013-м к уже ставшему под крышу трехэтажному 35-му дому появились вопросы. Нас стали вызывать в прокуратуру, в администрацию района. У брестской стороны расследовалось уголовное дело. Обнаружилось, что дом — с признаками многоквартирности. Но мы такой не заказывали: в договоре был двухквартирный блокированный дом, который Сергей должен был нам сдать под ключ. То есть рассчитаться нам с ним пока не за что.
Мы предлагали: устрани признаки многоквартирности, дострой дом до пригодного для жилья состояния. А он добивается, чтобы мы с дочкой Голенко зарегистрировали дом. Как только мы создадим право собственности в виде незавершенного капитального строения, мы согласимся с тем, что строили именно такой дом. Многоквартирный.
— Это же консервация?
— Да, но по закону с объектом уже можно производить действия — его можно даже продавать. Мы с момента консервации будем должны с Сергеем С. расплатиться. Мало того, после регистрации объекта у правоохранительных органов будут все основания возбудить в отношении нас (моей супруги) и дочери Голенко уголовное дело. Поскольку физические лица построили по факту многоквартирный дом. А это лицензионный вид деятельности. Вся ответственность будет на нас, а не на том, кто строил.
Я думаю, это заготовка. В тюрьме брестская сторона, теперь готовят такое нам. Нас сажают, у Сергея есть документы на дом. Он получает 35-й дом, моя сестра своим имуществом покрывает кредит за 73-й. Прекрасная схема.
— Какой вариант вы видите?
— Все просто: разрабатывается проект, убираются признаки многоквартирности, дом сдается как двухквартирный блокированный. Мы полностью рассчитываемся с Сергеем.
По поводу дольщиков Федор уверен: их деньги есть в «брестской» половине дома. Но поскольку они шли налом, никак подтвердить сколько и чьих — без разбирательства следствия — не получится.
Кто может разрешить ситуацию?
Сергей С. утверждает, что можно всем договориться. Но пострадавшие семьи, выслушав его доводы, договариваться на его условиях отказались. А значит, должны быть максимально независимые арбитры — следствие и суд. Но очевидно — не по отдельным искам о мошенничестве, и даже не по коллективному иску. То, что случилось на Курганной, — случай беспрецедентный для Беларуси, и правоохранители именно так должны к нему подойти. В теории. TUT.BY будет следить, как события будут развиваться на практике.
