"Переговоры по "Титанику" шли 5 часов". Откровения экс-директора кинопроката
20 лет назад во многих кинотеатрах Минска делали что угодно — торговали, играли, танцевали, ели, выпивали, только не показывали кино. Ситуация изменилась в 1997 году, когда на пост генерального директора УП «Киновидеопрокат» пришел Василий Петрович Коктыш. Он создал объединенную сеть кинопроката и руководил ей до сентября этого года.
AFISHA.TUT.BY встретилась с Василием Петровичем, и он рассказал, каково это было — привозить в Беларусь «Титаник» и «Аватар» и как изменился прокат за последние годы.
«Кому-то не понравилось, что закрыли дискотеку — негде стало выпить пива и погреться»
В 1997 году, когда меня пригласили возглавить «Киновидеопрокат», никто же не верил, что можно возродить интерес к кино, да и у людей, которые там работали, глаза не горели. В советское время ведь строили дворцы, а не кинотеатры. Содержать их после распада было очень дорого. Поэтому большинство помещений были розданы под аренду. Вот здесь, в «Авроре», работал только один зал. В другом продавали кастрюли, в третьем — мебель. Первое, что мы здесь сделали, — это купили дерматин, поролон и обтянули кресла. Было важно начать хоть что-то делать, чтобы и зрители, и те, кто работает в кинотеатрах, видели перемены к лучшему. Хотя не все были с ними согласны. Например, в «Берестье» уборщице после ремонта приходилось практически дежурить в туалете — буквально на второй день после открытия там разбили все зеркала. Кому-то не понравилось, что закрыли дискотеку — негде стало выпить пива и погреться. Но танцы и кино — это вещи несовместимые. Вообще, вандализма поначалу было много, но планомерное приведение кинотеатров в порядок эти случаи свело на нет. Я всегда знал, что будущее за многозальными кинотеатрами.
«Кинотеатр „Беларусь“ — один из первых по рентабельности»
Строительство «Беларуси» — моя особая гордость. Этот кинотеатр стал возможным при поддержке города и лично мэра Павлова. И все равно очень трудно было — даже на восемь месяцев приостановили проектирование, потому что многие там хотели другой объект, не кинотеатр. Архитекторы вредничали — мол, здание слишком большое. И это все тянулось-тянулось, пока на одном из очередных заседаний один из поддерживающих проект архитекторов не сказал: «Может, хватит издеваться над "Киновидеопрокатом"?». На такой же площади в Барселоне стадион построили, а вы все никак кинотеатр не привяжете». Привязали, но внесли корректировки: вместо шести залов осталось пять. И все равно получился шикарный кинотеатр, хотя мог бы быть еще лучше! Один из первых по рентабельности. Но это было еще все впереди. А в 1997-м нам очень помог Джеймс Кэмерон.
«Переговоры по фильму „Титаник“ шли 5 часов»
Переговоры по этому фильму были самыми тяжелыми в моей жизни. Западный продюсер или представитель западной кампании не приедет на переговоры один — он всегда берет с собой хотя бы юриста и финансового директора. Мы себе такой роскоши позволить не могли — пришлось одному. Переговоры шли 5 часов! Но я этого времени даже не заметил, настолько был нацелен на результат. Я там, конечно, привирал немножко, но врал уверенно и недалеко от истины. (Улыбается.) И после завершения переговоров мы пожали руки и распили бутылку сухого вина. Мы, кстати, именно после этого подружились с Ханс Бодо Мюллером, главой компании «Двадцатый Век Фокс». Он потом, когда в Минск приехал на премьеру, увидел очереди, схватился за голову — мол, как это он так дешево продал. И это он еще не знал, что мы умудрялись одну копию сразу в двух кинотеатрах показывать. В начале сеансов была разбежка, так что мы первые две части пленки показывали в «Октябре», отматывали, грузили в машину и перевозили в «Москву». Пока там шел, здесь заканчивался, меняли. Количество показов-то не было ограничено — в договоре ничего не прописано. Им же в голову не приходило, что так можно, а «голь на выдумку хитра». (Смеется.) Фильм прошел при аншлагах.
«Частных кинозалов сегодня столько же, сколько государственных»
Киноиндустрия огромна, в ней работают очень умные и толковые люди, и они нацелены сегодня на зарабатывание денег. А это самый сильный стимул.
При этом какие бы плазменные панели ни устанавливали в наших домах, они не перекроют эффект присутствия, который дает большой экран и полный зал людей. А учитывая, что кинопроизводство идет по пути повышения зрелищности, то у наших таких больших кинотеатров, как «Москва», «Октябрь», «Дом кино», «Салют» и «Киев», где экраны шире 20 метров, просто огромные перспективы. С другой стороны, сегодня любой может снять кино хоть на камеру, хоть на мобильный телефон — вон даже фестивали таких фильмов проводят, так что маленькие залы тоже будут востребованы.
С прошлого года стали активно открываться частные кинозалы, и сегодня их столько же, сколько у "Киновидеопроката" — 24. Вместе получается 48, а это уже на грани. Да, отдельные залы поражают комфортабельностью, в некоторые чуть ли не до дверей можно на машине подъехать, кресла там трансформеры — это элементы аттракциона. А зрителю в первую очередь интересно следить за эмоциями на экране. Хорошее кино стартует и идет во всех залах одновременно. И его не так уж и много. А что дальше показывать? Много залов — много фильмов — много мусора: зритель может разочароваться.
«В свое время пришлось доказывать, что взрослые тоже могут любить мультики»
Зритель ориентируется лучше, чем кинопрокатчики. Потому что мы чаще ошибаемся, а зритель не ошибается никогда. Да, у каждого зрителя свое кино: у нас есть поклонники и артхауса, авторского кино. И «Киновидеопрокат» такое кино тоже показывает. Минчане знают, что за фестивальное, философское, авторское кино у нас «отвечают» «Ракета», «Победа» и «Центральный». Зритель разный — нужно разное кино. Но иногда и ему нужны подсказки. Например, в свое время пришлось доказывать, что взрослые тоже могут любить мультики.
Интерес к анимации на постсоветском пространстве начался с «Истории игрушек». Мы тогда еще картины по «твердому счету» покупали (раньше за фильм платилась установленная цена. Сегодня фильмы в прокат предоставляются бесплатно, за процент от сборов. — Прим. авт.). Помню, на переговорах в Москве пришлось не один час убеждать снизить цену, потому что тогда наши зрители были уверены: если это мультипликация — то это автоматически за 10 копеек и сугубо для детей. Но мне уступили, и она очень хорошо прошла. И уже «Шрека» мы ставили на вечерние сеансы — это был первый фильм, куда пошли взрослые. Понятно, что до этого на анимацию ходили семьями, а тут уже перестали прикрываться детьми. (Смеется.)
Сегодня анимация очень востребована. Смотрите сами: в прошлом году «Миньоны» заняли первое место по кассовым сборам. В этом году — «Зверополис» и «Тайная жизнь домашних животных».
«Даже прибыльная кинопрокатная сеть нуждается в финансовой поддержке»
Грядет очередной скачок развития — новые технологии в кинопроизводстве ведут за собой новые технологии в кинопрокат. И этот процесс ускоряется с каждым годом. Очень показателен в этом плане переход на цифру. Если вспомнить: переход от немого к звуковому кино растянулся на десятилетия, а здесь все произошло просто стремительно. Но Минск успел со всем миром, не отстал: 40% — были собственные средства «Киновидеопроката», остальное — деньги из бюджета города. Кстати, в таких же пропорциях происходило переоборудование в кинотеатрах Парижа. И это лучшая иллюстрация того, что даже прибыльная кинопрокатная сеть нуждается в финансовой поддержке. Да, на содержание кинотеатров, их ремонт и эксплуатационные расходы она в состоянии зарабатывать сама, но на развитие нужны гораздо большие деньги: оборудование устаревает сегодня просто мгновенно.
Сейчас все киношники замерли в ожидании второго «Аватара». Еще первый фильм потряс всех, и второй наверняка будет еще более фантастическим зрелищем и приведет за собой новые технологии, потребует переоснащения кинотеатров. Это нужно предвидеть уже сегодня.
Переговоры о «Сибирском цирюльнике» шли 8 месяцев
Все разбираются в кино, все уверены, что работать в этой сфере — праздник. На самом деле так не бывает: пришел случайный человек - и сразу все закрутилось-завертелось-заработало. Нужно самому быть киношником. Мне повезло: я прошел школу Госкино и школу частного бизнеса. В начале 90-х создал частную кинокомпанию, организовал проведение крупных международных кинорынков в Минске и Астрахани, активно содействовал воссозданию системы кинопроката в новых экономических условиях. Так что я не просто понимал суть процесса, но и, что называется, имел знакомства. В конце горбачевской перестройки было неважно откуда ты, раз ты в кино — ты свой человек.
Кстати, это помогало и при покупке фильмов. Коллеги меня поддерживали, снижали цены, оказывали содействие. Например, мы никак не могли договориться о «Сибирском цирюльнике» с компанией «ТриТЭ» Михалкова. Переговоры шли 8 месяцев. С «Двадцатый век Фокс» и то проще было — «Титаник» мы показали спустя полгода после премьеры. В конце концов фильм мы купили у Госкино СССР — они частично финансировали проект и имели права. И получилось это сделать, только потому что я сам в свое время работал в Госкино республики: меня все знали, я всех знал. Так что в развитие Минского «Киновидеопроката» немалый вклад внесли и мои зарубежные коллеги.
«Киноиндустрия вынуждена работать на интересы массового зрителя»
Сейчас кино стало слишком коммерциализированным. У продюсеров уже нет той свободы, потому что уже нет той поддержки, они рискуют своими деньгами. У актеров зарплаты высокие — окупаемость сложная. Почему артхауса в прокате стало меньше? Потому что кино стало очень дорогим, а зрителей, готовых смотреть такое кино на большом экране — меньше. Киноиндустрия отныне вынуждена работать на интересы массового зрителя. Единственный фильм-притча, который представлял кино как философию и был успешен в прокате, — «Парфюмер» Тома Тыквера. Это единственный европейский фильм, который вошел в десятку самых кассовых. Но такое вряд ли еще когда-нибудь повторится. Эпоха мэтров «старой» киношколы закончилась. Началась эпоха индустриального кино.