"Нужно начать уважать самих себя". Рачковский рассказал, почему наш хоккей развивается правильно
Неудачное выступление сборной Беларуси на двух последних крупных турнирах подорвало веру болельщиков в светлое будущее белорусского хоккея и возродило разговоры о необходимости очередных кардинальных перемен. Иного мнения придерживается председатель ФХРБ Игорь Рачковский. В интервью SPORT.TUT.BY он рассказал о системе развития хоккея в Беларуси, натурализации канадских легионеров и эмоциях президента.
«После чемпионата мира у меня состоялся серьезный разговор с Дэйвом Льюисом»
— Уже полмесяца прошло с момента завершения олимпийской квалификации. Было много времени все проанализировать и взвесить. Как считаете, непопадание на Игры было несчастным случаем или присутствовали системные ошибки?
— Понятно, что фортуна играет свою роль в спорте; да, где-то нам не повезло, но я не считаю правильным ссылаться только на это. Впрочем, и о системных ошибках говорить не стоит. В первую очередь мы имеем дело с естественными нюансами, возникающими у растущей команды. У нас все-таки по сравнению с чемпионатом мира произошло 10 изменений в составе. Не сомневаюсь, обновление будет происходить и дальше. Я за то, чтобы доверять молодым. Нехватку опыта они компенсируют огромным желанием.
— Дэйв Льюис на пресс-конференции после игры со Словенией сказал, что планирует встретиться с вами на следующий день. О чем разговаривали с главным тренером?
— По правде говоря, на встрече был не только Дэйв. Мы собрались с ним, Крэйгом Вудкрофтом, Яри Каарелой, Олегом Антоненко и откровенно пообщались в тесном кругу без посторонних. Каждый высказал свое мнение, поделился наблюдениями. Да, вспомнили и голевые шансы в овертайме, и откровенные судейские ошибки, но в итоге пришли к одному итогу: за команду, как я и обещал еще до начала турнира, стыдно не было. И мне кажется, с этим согласятся все.
— О своих недочетах Дэйв или Крэйг рассуждали? Возможно, были ошибки в подготовке или комплектовании?
— Нет, не думаю, что мы ошиблись с ростером. Да и вариантов усиления, прямо скажем, не так много. Грабовский, Коробов и Денисов могли бы усилить команду, но не сыграли по состоянию здоровья.
— Как и Калюжный?
— Насколько я понимаю, Алексей и вовсе решил закончить карьеру.
— После пресс-конференций и публичных выступлений складывается впечатление, что ваша поддержка Дэйву Льюису безгранична. Неужели вы с ним даже никогда не спорите?
— Спорим, и еще как. После чемпионата мира, например, был очень серьезный разговор. Мы с Дэйвом можем все что угодно высказывать друг другу в лицо, но это не является оскорбительным или уничижительным. Есть вещи, в которых я разбираюсь лучше него. В первую очередь это менталитет белорусских игроков. Приходится объяснять Льюису, что он серьезно отличается от североамериканского.
К примеру, Дэйв предлагал не заселять команду в гостиницу, а отправить всех по домам, чтобы они жили с семьями и просто приезжали на игры. В Канаде и США это возможно, у нас — нет. Дома их головы заняты семейными делами: кого-то нужно отвезти в садик, решить бытовые вопросы. В итоге теряется акцент на хоккее. Сначала мы с Льюисом спорили, но после турнира он признал мою правоту.
Кстати, знаете, как Дэйв впервые вошел в тренерский штаб сборной Беларуси? Перед Олимпиадой в Ванкувере его пригласил Руслан Салей. И Льюис, испытывающий к Руслану огромное уважение, это предложение принял. Причем его не беспокоил тот факт, что он не будет в этом штабе главным. Это вообще характерно для канадцев. Посмотрите на их сборную — пять главных тренеров клубов НХЛ работают вместе в сборной на Кубке мира. И у них нет никакой конкуренции — все трудятся над одной целью.
И еще один момент, характеризующий Дэйва. Когда мы искали нового тренера сборной, он был единственным, кто не ставил условий по заработной плате. Льюис сразу сказал: «Давайте я год поработаю, покажу результат, а уже затем вы решите, каких условий я заслуживаю». Для него главная мотивация — не деньги, а профессиональные успехи. И я его за это уважаю.
— Состав вы определяете вместе. Бывают ли ситуации, когда Льюис хочет взять в состав игрока, но общим решением ему в этом отказывается?
— Нет, до такого не доходит. Хотя случается, что по отдельным кандидатурам возникают споры. В таких ситуациях главный тренер берет ответственность на себя. В конце концов, именно он — полководец в этом сражении.
«Нас учить патриотизму не нужно»
— Вы, наверное, уже устали от этой темы, но давайте все-таки поставим в ней точку. Помимо Лаланда, на главный турнир года были заявлены голкиперы, занимающие в чемпионате Беларуси 12 и 13 места по проценту отраженных бросков. Не кажется ли вам это решение авантюрным?
— А я задам ответный вопрос: «Как вам игра Карнаухова?».
— За вычетом первой шайбы больших претензий к нему нет, но по ходу матча складывалось впечатление, что команда ему не совсем доверяет, боится идти в атаку.
— Ну почему же, не боялись! Шли вперед, атаковали, просто несколько поменяли рисунок игры. Чем мы руководствовались при выборе хоккеистов? Мы исходили из их физической формы и морального состояния в конкретный момент. К примеру, почему играл Хенкель, а не Дюков? Они хоккеисты одного уровня, но к началу квалификации Крис уже провел несколько матчей, а Роман только начинал подготовку.
Теперь вернемся к вратарям. В июне к нам пришел новый тренер вратарей Яри Каарела. Его квалификация и объективность вопросов не вызывает. Кстати, интересно, что он при приглашении также не поднимал финансовый вопрос. Это мне очень импонирует. Так вот, Яри я сразу же попросил посмотреть всех наших вратарей и выбрать голкиперов, которых мы будем готовить к олимпийской квалификации.
Лаланд — самый подготовленный из наших голкиперов. Это очевидно, кто бы что про него ни говорил. К слову, Яри прекрасно знаком с Кевином по работе в ЦСКА. Что касается Карнаухова и Кульбакова, то в них подкупило желание. У этих ребят горели глаза, они очень хотели выступить в олимпийской квалификации.
— Кстати, о Лаланде. После его замены в матче с Польшей Кевин как будто испарился. Его не видно и не слышно…
— Сейчас он восстанавливается после полученного в матче с Данией сотрясения мозга. Недавно общался с генеральным директором «Динамо». Похоже, Кевин пропустит около трех недель.
— Когда смотрите за игрой Бена Скривенса, не боитесь, что наши вратари могут снова остаться без практики?
— Пока нет.
— После неожиданного невызова Мильчакова и разрыва его контракта с «Динамо» отношения с ним не испортились?
— Да нет. Все это нагнетал его агент. Он звонил мне с рассказами о том, какой крах ждет белорусский хоккей. Но вы же понимаете, какие цели преследуют агенты. Они обычные продавцы, товар которых — живые люди. Риторика этих людей мне хорошо известна, цели тоже знакомы. Хочу сразу оговориться, что и среди них есть порядочные люди, здраво оценивающие профессиональный уровень и качество подготовки своих подопечных. Нас не нужно учить патриотизму, с этим, к счастью, проблем нет. Но я придерживаюсь мнения, что прислушиваться нужно к тем, у кого нет собственных проблем. Тут же получается ситуация, в полной мере отражающая пословицу о соринке в глазу. Ведущие хоккейные державы — Канада, США, Швеция, Финляндия и другие — не указывают нам на недочеты, а лишь предлагают взглянуть на организацию процесса в их странах и при желании взять это на вооружение. Мы бы с радостью переняли опыт и российских коллег, но и их решения и методы работы далеко не всегда последовательны. Поэтому не нужно учить нас любить нашу Родину — Беларусь. Любите свою.
— Вам не кажется, что репутация Мильчакова несколько несправедлива? Вы вот тоже сказали, что он воспринимается как третий голкипер. Но в то же время Дмитрий во всех турнирах, где он выступал вместе с Кевином, имел статистику лучше Лаланда.
— Любая статистика не имеет смысла без аналитики. Нужно ведь смотреть на эффективность этих цифр. Я ничего плохого не могу сказать о Диме. Были даже случаи, когда помогал ему в каких-то личных вопросах. Но мне кажется, что для него настал хороший момент, чтобы переосмыслить свои выступления, понять, что ему нужно выжимать из себя больше, чтобы попасть в сборную.
Похожая ситуация сложилась перед чемпионатом мира, когда Льюис отсеял перед турниром Кулакова. Да, вероятно, Саше тогда было обидно, да и не все хоккеисты приняли то решение, но он все правильно понял и к сбору перед олимпийской квалификацией подошел в отличной форме.
«Президент — болельщик, который точно так же, как и мы, переживает за команду»
— Обычно после крупных турниров проходит встреча с руководством страны. У вас она уже была?
— Еще нет.
— Но ведь планируется?
— Должно состояться олимпийское собрание, где пройдет разбор не только хоккея, а всей спортивной сферы.
— И какой позиции на этой встрече вы будете придерживаться? Выступите за развитие нынешнего курса или перемены?
— Знаете, у нас в последние годы и так было столько перемен. Я за эволюционный путь развития. Нужно учитывать опыт успешных в хоккее стран в преломлении на наши белорусские особенности.
Первого сентября у нас заработал Центр подготовки молодежных сборных, которым руководит ассистент Дэйва Льюиса в национальной сборной Юрий Файков. В структуру входят молодежные сборные U-16, U-18 и U-20. Команда U-20 выступает в чемпионате Беларуси, и, кстати, посмотрите, как выросли их результаты. Это ведь неслучайно. В межсезонье была проделана большая работа, за физическую подготовку отвечал Владимир Буре. На этом примере видна вертикаль, которую мы выстраиваем. Файков, набираясь опыта у Льюиса, передает его молодежным командам.
— Получается, они будут играть по той же тактике, что и национальная команда?
— Именно. И это не является каким-то белорусским ноу-хау. Такой же философии придерживаются канадцы, шведы, американцы, финны. Канадцы собирают молодежную сборную за неделю до чемпионата и прекрасно выступают. А все потому, что им не нужно сыгрываться — хоккеисты уже знают, что от них будет требовать тренер. И это то, к чему мы стремимся. Чтобы не было ситуации, когда U-18 играет по одной методике, потом хоккеист переходит в U-20, там уже совсем другая тактика, а в национальной сборной у тренера вообще свой собственный взгляд на хоккей. Из-за такого болтания от берега к берегу и пропадают молодые хоккеисты.
— Но чтобы эта система работала, должны давать результат детско-юношеские школы. А у нас, если судить по драфту НХЛ, с их эффективностью большие проблемы.
— Куда легче попасть на драфт НХЛ, если ты уже проявил себя в молодежных североамериканских лигах. И у нас в этом году туда уехали десять человек. Причем речь о ведущих молодежных чемпионатах — USHL, CHL, OHL. В прошлом году наши ребята съездили на турнир в Калгари, хорошо там выступили, потом выиграли отбор в топ-дивизион, и на них обратили внимание скауты и тренеры. Сейчас они должны развиваться дальше, потому что мотивацией должны быть не деньги, а профессиональный рост.
— Давайте вернемся к теме собраний у президента. Вы сейчас рассказали про выстраиваемую вертикаль, центр подготовки. А насколько глубоко он вникает в эти нюансы? Или судит просто по результату?
— Да нет, это, наверное, ошибочно сложившееся мнение, что он смотрит только на результат. Президент в первую очередь человек. Человек, который искренне любит хоккей и всячески пытается помочь его развитию. И когда сделано, казалось бы, все возможное, вложены большие деньги, а результата нет, то вполне логична эмоциональная реакция на это. У нас часто вспоминают хоккейные дворцы, говорят, что лучше бы вместо них что-нибудь другое построили. Но ребята, которых этим летом заметили североамериканские тренеры и пригласили в свои клубы, выросли уже в этих самых дворцах. Большой рост числа занимающихся хоккеем у нас начинается с ребят 1998 года рождения. Это сборная U-18. Сейчас мы начинаем видеть плоды активного развития хоккея.
Да, понадобилось время, но Ральф Крюгер развивал швейцарский хоккей 15 лет. И в итоге их сборная из середняка второго по силе дивизиона дошла до финала чемпионата мира. Детские школы работают, трибуны заполняются, чемпионат развивается, спонсоры вкладывают деньги, но при этом каждый год на обучение детских тренеров Швейцарией тратится два миллиона долларов.
Мы, кстати, тоже молодым специалистам стараемся помогать. В этом году 22 человека за наш счет отправлены на обучение в Высшую школу тренеров. Если мы не будем их двигать, то никого они и не воспитают. Вообще весь этап подготовки профессионального хоккеиста я разделил бы на три части. До 10 лет ребенок только знакомится с игрой, старается понять, нравится ли ему это. С 10 до 15 он уже целенаправленно готовится в своей школе, на которой и лежит ответственность за его становление. И после этого он уже под наблюдением Центра подготовки молодежных сборных, про который я ранее и рассказывал.
— После успешного чемпионата мира — 2015 президент охарактеризовал выступление словом «позорище», а после олимпийской квалификации, во время которой не было вопросов к самоотдаче, заявил, что игроки вместо подготовки отдыхали на курортах. Не обидно слышать такую оценку?
— Что касается «позорища», то это была характеристика поражению 0:7 от России. А вообще нельзя забывать, что президент — болельщик, который точно так же, как и мы, переживает за команду и эмоционально реагирует на ее выступления.
Мы живем в той стране, в которой живем. Работаем с теми игроками, которые у нас есть. И каждый на своем месте должен стараться из имеющихся возможностей выжать максимум.
— Хоккей — недешевый вид спорта. В то же время лучшие атлеты, как правило, - из деревень, маленьких городов и заводских районов. Им не всегда по карману сборы и дорогостоящая экипировка. Не теряется ли из-за этого целый пласт потенциальных хоккеистов?
— А братья Костицыны разве вышли из респектабельной семьи? Отнюдь нет. Конечно, обеспеченным родителям легче содержать детей-хоккеистов, но мы видим, что хорошие игроки вырастают в абсолютно разных семьях. Я бы выделил другой момент, и он часто поднимается директорами спортивных школ. Бывает, что родители любят хоккей намного больше своих детей и водят их на тренировку из-под палки. Получается, ребенок ходит на занятия без особого желания и просто отбывает номер.
«Не думаю, что североамериканцы потеряют мотивацию выступать за сборную Беларуси»
— Один из механизмов развития хоккея — минское «Динамо». Вы довольны сотрудничеством с полпредом в КХЛ?
— Да, вполне.
— На пресс-конференции после чемпионата мира вы говорили, что стараетесь привлекать молодых белорусских тренеров в сборную, чтобы они перенимали опыт иностранных тренеров. А почему этого не происходит в «Динамо», где, за исключением Андрея Мезина, работают сплошь зарубежные специалисты?
— Сейчас к нему присоединится еще и Сергей Стась. Он закончил работу в «Гомеле» и начал трудиться в федерации. Для начала я предложил Сергею пройти стажировку в минском «Динамо» у Крэйга Вудкрофта. И это не единичный случай. Мы будем привлекать к тренировкам и наставников молодежных сборных, будем приглашать их на тренерские советы. Это все обговорено и с Вудкрофтом, и с Льюисом.
— Объясните ситуацию с легионерским лимитом в «Динамо». Сначала он сокращается с семи до пяти, потом уже перед сезоном квота расширяется, подписывается шестой легионер.
— Я вообще против конкретной константы. Со временем мы должны отказаться от лимита. В НХЛ его вообще нет. Конкретно сейчас квота существует для того, чтобы давать шанс белорусам, но в какой-то момент нужно будет от этого отказаться.
— Вам тоже показалось, что белорусы выходят на более важные роли в «Динамо»?
— А это все видят. Если раньше наши игроки терялись на фоне легионеров, играли второстепенные роли, то теперь они на равных с иностранными хоккеистами. Это я связываю с назначением главным тренером Крэйга Вудкрофта.
— Среди белорусских игроков «Динамо» есть и много натурализованных хоккеистов. Но за почти два года вашего руководства ни один игрок не получил паспорт. Вы отказываетесь от этой практики?
— На конкретном этапе развития натурализация нужна. Свежая кровь дает импульс всей команде. В тот момент приглашение этих игроков было необходимым. И я считаю, что все они многое дали нашей сборной. Другое дело, что у нас какая-то странная реакция на этих ребят. Когда они получают паспорт, все кричат: «Какое счастье, что они будут за нас играть!». Как только что-то не получилось: «Бездари, да их только наши деньги волнуют». Да то же самое про всю сборную. Такое непоследовательное отношение — это уже вопрос культуры. Если мы хотим, чтобы нас уважали, нужно начать уважать самих себя.
— Североамериканцы не потеряют мотивацию после невыхода на Олимпиаду?
— Я думаю, что не потеряют. Джефф Платт — профессионал высшей гильдии. Он играл с серьезной травмой, имел полное право отказаться, но все равно вышел и отдал всего себя. Я против массовой натурализации, но точечная, считаю, имеет право на существование. Россия и то на зимней Олимпиаде брала золотые медали силами корейских и американских спортсменов.
— Многие болельщики «Динамо» негативно относятся к статусу клуба как базовой команды сборной. «Зубры» собирают аншлаги по 30 раз за сезон, а национальная команда играет всего несколько раз в году.
— Наверное, так рассуждают очень молодые люди. Они еще максималисты и не видят картину целиком. Всё в нашем хоккее подчинено интересам национальной сборной, успех которой и является показателем развития хоккея в стране.
— Год назад белорусских хоккеистов лишили льгот в КХЛ, признав их легионерами. Тогда это решение вызвало много негодования. Скажите, вопрос закрыт или имеет какое-то развитие?
— Никто лапки не свесил. Мы регулярно напоминаем об этой ситуации на самых различных собраниях. Да, сейчас по разным причинам вопрос так активно не прорабатывается, но мы держим руку на пульсе.
— А насколько это договороспособный партнер? Мутко или Третьяк могут пообещать одно, а потом сверху поступит сигнал, и они возьмут свои слова обратно.
— Не могу это обсуждать, потому что не знаю, каков корень этих проблем. Мы можем догадываться, но как оно на самом деле — сложно сказать. Но решение об отмене статуса белорусских игроков было очень неприятной новостью и осадок оставило. Перед игроками стал выбор. Кто-то ушел из сборной, но те, кто остался, на мой взгляд, заиграли еще лучше. Как видите, критичной для нас ситуация не стала, но игрокам проблем добавила. И все эти детские оправдания КХЛ и российского Минспорта про то, что они друг друга не поняли, звучали очень неприятно.
«Когда жизнь станет стабильнее, тогда и поговорим о втором клубе КХЛ»
— Четвертого октября «Динамо» сыграет с «Локомотивом», а в нескольких километрах, в Чижовке, «Юность» встретится с «Фрелундой». Вы на какой матч пойдете?
— Посмотрим. Но скорее всего, выбор сделаю в пользу «Юности».
— Как вы оцените выступление команды Михаила Захарова?
— Считаю, это успех. Хотя Захаров год назад скептически говорил об этом турнире, а после чемпионства «Юности» рассуждал, в какой сложной лиге им предстоит выступать, говорил, что делать там нечего. Но мы все знаем про это качество Михаила Михайловича и относимся с небольшой иронией. Важно другое — лига действительно очень представительна. В следующем году турнир будет менять формат, и мы очень хотим вновь принять в нем участие. Поэтому успехи «Юности» очень важны, они являются хорошим доводом при принятии нашей заявки.
— Но не секрет, что Михаил Захаров хочет играть в другом турнире — Континентальной хоккейной лиге.
— Давайте для начала со всем миром выйдем из этой непростой экономической ситуации. Вот когда общими усилиями жизнь станет стабильнее, мы и поговорим о втором клубе в КХЛ. Проект это очень серьезный и недешевый.
— Хоккеем у нас, как правило, руководят военные. Как считаете, почему именно им президент доверяет вроде бы непрофильное занятие?
— Да я как-то не зацикливался на этом факте. В первую очередь он требует определенных человеческих качеств. Военная служба подразумевает конкретику в исполнении. Возможно, именно это ему необходимо от руководителей. А умные люди, как и дураки, есть везде.
— Как в одной лодке уживаются два генерала? У многих были опасения, найдете ли общий язык с Игорем Шуневичем, которому доверили минское «Динамо».
— Никаких проблем нет. Мы сразу же поняли, что работать нужно вместе, осознавали, что сборная должна быть на первом месте. Поэтому и договорились даже по моментам, которые могли затруднить выступление клуба. Например, поздний старт в КХЛ делал очень непростым начало сезона, ведь нагрузка на хоккеистов выпадает колоссальная. Но, как мы видим, «Динамо» не только справилось, но и выдало лучший старт в истории.
— Владимир Бережков, когда вернулся в хоккей, сказал, что почувствовал себя в банке с пауками. Согласны?
— Я считаю, что нужно быть оптимистом и во всем стараться видеть хорошее.
— От хоккея отдохнуть, кстати, удается?
— А я и не считаю, что от него нужно отдыхать. Для меня это интересная работа, которую хочется выполнить достойно. Моих предшественников часто критикуют, но я с этим не соглашусь — каждый из них внес свою лепту и принимал решения, необходимые в тот конкретный момент времени. Они создали базис, от которого мы сейчас отталкиваемся и делаем все возможное, чтобы вывести белорусский хоккей на более высокий уровень.