"Жду от Герасимени весточки". Как 93-летний ветеран войны и рекордсмен СССР страдает без плавания
Ветеран, пловец и рекордсмен, заслуженный тренер Советского Союза — 93-летний Александр Корсак из Минска посвятил жизнь плаванию с перерывом на войну, а теперь страдает из-за запретов на посещение бассейна. SPORT.TUT.BY встретился со спортсменом-долгожителем на благотворительной акции в Доме офицеров, где в 1936 году его учили плавать.
В мае 2016 года гандболисты СКА собирали средства на нужды ветеранов Великой Отечественной войны. На эти цели «армейцы» обещали направить всю выручку от продажи билетов на матч с Брестским гандбольным клубом имени Мешкова. Она составила 5745 рублей.
Накануне Дня независимости, который празднуется в день освобождения Минска
от немецко-фашистских захватчиков, гандболисты столичного клуба с подарками отправились навестить ветеранов. Они побывали в гостях у Василия Сокола, Паи Герцовской, Антонины Шимаковской, Михаила Наливко, Лидии Волковой, Василия Шишова, Ивана Падалки и Антонины Тарабиной.
Встреча с еще одним ветераном Александром Корсаком прошла в Доме офицеров. Корсаку подарили телевизор.
До войны Александр Яковлевич был перспективным пловцом, являлся рекордсменом Советского Союза. Свою главную победу в спорте он одержал в 1939 году на всесоюзном юниорском первенстве СССР по плаванию, когда первенствовал в эстафете 3 по 100 метров. Помимо Александра Корсака в чемпионском составе были Николай Крюков и Арон Метлицкий.
Кстати, именно при Доме офицеров в 1935 году открылся первый в Беларуси и шестой в СССР бассейн. Корсаку было четырнадцать лет, когда он пришел сюда в секцию по плаванию.
— Мой спортивный стаж идет с 1936 года, — сказал ветеран, которого тренировал Леонид Мамат, чемпион СССР в плавании на 50 метров с гранатой.
Труд самого Александра Яковлевича в послевоенные годы был отмечен званием заслуженного тренера Советского Союза.
Меж тем в бассейне Дома офицеров он бывал в последний раз пятнадцать лет назад. Конечно, Корсак не отказался от того, чтобы спуститься в воду и поплавать здесь снова. 93-летний старичок плюхнулся в воду с бортика, продемонстрировав полное бесстрашие, и плавал в течение сорока минут.
— Мой любимый стиль — это кроль. Мне кажется, он самый продуктивный, ритмичный, позволяет развивать высокую скорость. Еще мне нравится брасс.
Когда Александр Яковлевич вылез из воды, он рассказал, как плавание помогло ему успешно бороться с тяжелыми травмами, полученными на войне, как он спасал детей из пионерлагеря от фашистов и сражался под Сталинградом.
«За Родину! За Сталина…» Хреновина все это»
Александр Корсак уверен, что, не случись у него аппендицит незадолго до войны, его, как и Николая Крюкова, в Москву забрало бы спортивное общество «Динамо» — готовиться к соревнованиям в Прибалтике. Однако после операции 18-летнего пловца отправили физруком в пионерлагерь «Талька» близ Пуховичей. Тренеры надеялись увидеть Корсака в расположении сборной после полного выздоровления.
Александр Яковлевич приехал в «Тальку» 21 июня 1941 года. На следующий день началась война. Несмотря на это, детей продолжали привозить в лагерь. Совсем скоро их пришлось экстренно эвакуировать.
Железнодорожный состав, который должен был сделать это, до лагеря не доехал, так как оказался на линии огня. В российский Кузнецк детей отправили на поезде, который возвращался с линии фронта, куда отвез танки. По прибытии более трехсот детей определили в приюты.
Корсак вспоминает, что приехал в Кузнецк с босыми ногами.
— Хорошо еще, что по дороге мне оказали помощь в виде тридцати рублей. Так я на них купил брезентовые туфли в Куйбышеве.
Оттуда Корсак решил отправиться в Алма-Ату.
— Узнал, что там находится белорусский театр, актеры которого в Минске квартировали в гостинице «Европа». А там работала моя мама. Ее в Алма-Ате не оказалось, она была где-то на территории России.
В Алма-Ате Александр Яковлевич решил податься в физкультурный техникум. Здесь он планировал завершить образование после двух лет учебы в Минске.
— Документов у меня не было: ни паспорта, ни метрики. Лишь благодаря знакомству директора техникума с моим тренером Леонидом Маматом удалось убедить его, что я пловец. Мне зачли два курса обучения, последний год я отучился в Казахстане.
После окончания техникума Корсак рвался на фронт. До войны он не сумел пройти медицинскую комиссию по зрению. В военном училище в туркменском городе Чарджоу его снова забраковали, а в Гурьеве приняли в солдаты. Александра Яковлевича определили в 258-ю стрелковую дивизию, 999-й стрелковый полк.
— В армию пошел, чтобы только получить крышу над головой и кусок хлеба. А на зрение мое в 1942 году никто уже не смотрел, никто не проверял его.
Я начал воевать с противотанковым ружьем. Шел против танков и отстреливался. А чтобы остановить танк, надо было попасть либо в ствол, либо в смотровую щель, лишив танкиста зрения, либо поджечь двигатель.
Утром нас гнали в наступление, днем мы залегали на занятых позициях. Ночью тянулись к кухне, чтобы пожрать. Когда начинало светать, нас еще раз кормили, а затем был еще один полный ужасов, голода день. Трудно было прожить.
Первый мой бой состоялся под Воронежем. А после столкновений под Сталинградом от дивизии практически ничего не осталось — всего четверо живых. Тогда ее обновили, что не было последним таким случаем. Честно говоря, людей в то время использовали как пушечное мясо.
Поэтому не было такого: «За Родину! За Сталина…». Хреновина все это, никто такого не кричал. Это придумали идеологи. А на фронте все прятались, все боялись. Думали только о том, как бы остаться в живых! Многих останавливал от побега лишь заградотряд НКВД. Пойдешь назад — и все, снова не жилец.
И никогда я не слышал, чтобы солдаты кричали «Ура!». Какое ура? Людей вокруг убивали.
«Москва не ожидала, что к ним приедет калека»
Воевать Александр Корсак быстро закончил.
— Многочисленные ранения я получил 29 декабря 1942 года. Это случилось под Сталинградом, где я провел к тому моменту четыре месяца. В хуторе Зимовский меня скосила автоматная очередь, пришедшаяся на правую руку и колени. Это немцы, засевшие под сгоревшим танком, отстреливались. Хорошо еще, что пули разорвались при контакте с замерзшей шинелью. В итоге я получил многочисленные осколочные ранения. Так и лежал. Старался не уснуть, так как это означало бы верную смерть. А я надеялся, что с приходом ночи меня спасут.
Так и случилось: меня вытащили с поля боя за штаны. После перевязки ночевал в доме без крыши, попросил положить поближе к печке. На следующий день меня повезли на какую-то станцию, откуда я отправился в Челябинск.
Я мог шевелить ногами и рукой и больше беспокоился из-за обморожения, а не ранений. А еще в поезде меня вши заедали, которые мучили телят. А о плавании я не думал.
Будучи в тылу, Александр Яковлевич получил медаль «За оборону Сталинграда» и группу инвалидности: сначала третью, потом вторую.
— В Свердловске поступил в индустриальный институт — на отделение чермета. Тем, кто был связан с горячими металлами, выдавали на 50 граммов крупы и 5 граммов жиров больше, чем остальным.
А в 1943 году меня нашла Москва, вызвала в сборную. Там собирали команду для участия в чемпионате СССР. Однако люди не имели понятия о том, что к ним приедет калека. Я же только с палкой мог ходить, потому что левая нога не сгибалась в колене. В правой ноге сидело двадцать четыре осколка, в левой — тридцать два. Чтобы не выгонять на улицу, разрешили мне ненадолго остаться в расположении команды. А потом — пошел вон, это же сборы. Я вернулся в Свердловск.
Как Минск освободили, я попросил согласия центрального совета «Динамо» в Москве на то, чтобы вернуться домой и работать там тренером.
В декабре 1944-го вышел с поезда на столичном вокзале с мыслью о том, куда же мне пойти. Дом правительства, Красный костел были видны. А больше ничего и не было. Пошел к своему дому на Матвеевском переулке, а он, оказывается, уцелел.
В Минске меня взяли преподавателем в техникум физкультуры, студентом в институт. Так до шестидесяти лет я и проработал тренером по плаванию.
Александр Корсак считает, что именно тренировки в бассейне помогли ему снова почувствовать силу в ногах.
— В воде я не чувствовал боли, что позволяло работать с мышцами, нагружать ноги, — говорит он. — А осколки в ногах я решил не трогать. Некоторые сами вышли, а остальные за столько лет стали мне родными.
"Редко-редко меня пускают в бассейн"
В 1947 году Александр Корсак принял участие в чемпионате Советского Союза и помог белорусской дружине финишировать в восьмерке в общекомандном зачете. В 1950-м он выиграл первенство СССР на дистанции 25 километров. С тех пор Александр Яковлевич предпочитал соревноваться в марафонах.
— Я плавал только на Черном море — от Сочи до Батуми вдоль береговой линии. Так я вам скажу, что иной раз вода заставляла продрогнуть до костей. Это когда ты попадаешь под поток воды, который пришел с горной реки. А она ледяная, зубы стучат. «Скорей, скорей переплыть бы это место», — подгоняешь себя, — рассказывает об особенностях плавания на открытой воде Корсак.
Он продолжал принимать участие в стартах до 80 лет, когда отправился в Мюнхен на чемпионат мира по плаванию среди ветеранов. Из Германии пловец вернулся с бронзовой медалью.
До недавнего времени Александр Корсак часто захаживал в родной бассейн при университете физкультуры — до двух-трех раз на неделе. За одну тренировку Александр Яковлевич проплывал до трех километраов
Сейчас он практически не выходит из дома. Препоны, с которыми пришлось столкнуться в родном университете, отбили у него желание плавать.
— Придешь — пропуск дай, справку медицинскую о том, что тебе можно плавать, покажи. «Меня ж вы уже знаете, так чего вы еще хотите?» — «Нет! Зачем нам за тебя отвечать?». Редко-редко пускают, так как почти всех, кто знал меня, уже нет. Мое поколение ушло, только я остался.
Отец с матерью разошлись, когда я был в четвертом или пятом классе. Так что в детстве я чувствовал себя одиноко. На войне был один. Сейчас один. Бывает, сидишь и думаешь: «Зачем так жить? Лучше уже умереть». Я чувствую, что не нужен. Отношение ко мне, как к мусору, от которого надо поскорее избавиться. Неприятно.
Я пережил свое. Дальше жить неинтересно, потому что тебя ограничивает собственное тело. А оно потрепано. Ну проживу еще год-два, а все равно от чувства безысходности никуда не спрятаться.
Впрочем, Александру Яковлевичу уже пообещали помочь решить вопрос с посещением бассейна. Его решение, вероятно, пробудит ветерану интерес к жизни.
— Это Саша Герасименя (двукратный призер Олимпийских игр по плаванию. — Прим. TUT.BY) проявила инициативу. Ее все знают и уважают. Я, правда, не помню, когда она пообещала мне помочь — в прошлом году или в этом. Жду от нее весточки.