Легендарный танкист
20.12.2013
—
Разное
Александр Фень, генерал-майор в отставке, отмечает 90-летие. Такого танкиста, как он, больше в Беларуси нет, возможно, и в СНГ также. Только три штриха к его фронтовой биографии: за годы войны лично уничтожил 12 танков противника, 4 раза ранен, дважды горел в танке. И выжил всем смертям назло.
«Этим и горжусь»
«Вы, Александр Федорович, легендарный танкист», — сказал ему в порыве журналистского восторга, когда он пришел в редакцию нашей газеты накануне своего 90-летия. «Какой легендарный? — ему стало неловко от этой моей характеристики. — Танкист я, этим и горжусь».
Между тем многие, кто знает Александра Феня, отзываются о нем не менее восторженно, чем я, и с огромным уважением.
Операция «Багратион», Александр Фень участвовал в освобождении Минска. Военная судьба забросила его в Прибалтику, затем в Восточную Пруссию, где участвовал в уничтожении вражеской группировки. Освобождал Польшу, войну закончил на берегу Балтийского моря, в районе Гданьска.
Три вражеских танка подбил в Сталинграде, 7 — в Курской битве. Самое примечательное то, что начиная с Курской битвы и до ухода с военной службы Александр Федорович служил в прославленной — также легендарной! — 5-й гвардейской танковой армии, которой командовал генерал-лейтенант Павел Ротмистров, ставший впоследствии Героем Советского Союза.
«Прохоровку забыть нельзя»
— После излечения от полученного ранения под Сталинградом в феврале 1943 года я был направлен в 5-ю гвардейскую танковую армию, которая формировалась севернее Ростова. Три месяца усиленно готовились к предстоящим боям с крупной танковой группировкой противника. Разумеется, немцы также готовились.
Когда враг начал наступление под Курском, 5-я танковая армия пошла по направлению к Прохоровке, там намечался сильный удар противника. К 11 июля он сосредоточил на Прохоровском направлении четыре танковые и одну пехотную дивизии. В том числе танковые дивизии «Адольф Гитлер», «Райх», «Мертвая голова». Всего — до 700 танков и самоходных орудий, из них около 100 «тигров».
В нашей 5-й армии было не меньше танков, но 5-й мехкорпус еще не успел сосредоточиться.
— Чем больше всего запомнилось вам Прохоровское сражение? — спрашиваю.
Он тяжело вздыхает:
— Прохоровку забыть нельзя, это на всю оставшуюся жизнь.
Подбиваю три вражеских танка
Все смешалось, наши танки вклиниваются в боевые порядки немецких, их — в наши. Слева, справа, впереди — всюду горят боевые машины. Многие наши Т-34 идут на таран. Сложнейшая обстановка, надо быть предельно внимательным при стрельбе, чтобы не поразить свои танки.
Немцы вводят резервы, нам команда — отойти назад 1000 метров. Все наши танки отошли, а моему не повезло: в гусеницу попал снаряд. И это в такой опасный момент.
Разворачиваем немного свою машину, чтобы немцы ее не уничтожили. И я замаскировал танк под горящий. Каким образом? Две дымовые гранаты бросил вправо и влево. Дымовую шашку зажег и поставил на башню. Мы в дыму и рассчитываем, что немецкие танкисты подумают, что мы горим. Так и вышло. Механик-водитель вылазит из танка, я — за ним, надо быстрее натянуть поврежденную гусеницу.
Удалось, я опять в танк, наблюдаю в прицел. Вижу — идут вперед немецкие танки, не «тигры», а легкие, я их мог снарядом поразить. Дым немного рассеялся, я делаю один за другим три выстрела. И каждый прицельный, три вражеские машины подбиты.
Павел Ротмистров: «Вы совершили чудеса»
Такая вот была порой неразбериха в Прохоровском сражении. Наши все-таки успешно наносят контрудар, останавливают наступление 11-й танковой дивизии и дивизии СС «Мертвая голова» противника, отбрасывают его на запад. Но за день боя продвинулись всего на 5—8 километров.
Наша 31-я бригада подошла к совхозу «Комсомолец». Накал боя постепенно угасал. У нас, молодых танкистов, грустное настроение, угнетенное состояние. Потери большие, а успеха в продвижении, мы считали, почти нет. Наш батальон перед боем был укомплектован танками Т-70 сверх штата, вместо 31 машины 39. К вечеру осталось лишь 15. Мы, конечно, не могли тогда оценить действия старших командиров и полагали, что они виноваты в таких потерях и такой неудаче.
И вдруг — совершенно неожиданное. По всем радиосетям передают обращение командующего 5-й армией генерал-лейтенанта Павла Ротмистрова: «Танкисты! Вы совершили чудеса. Вы остановили немецкого зверя!» Нам стало легче.
Экстремальная ситуация
— Потерять танк по глупости — подсудное дело, — говорит Александр Федорович. — Конечно, идеальный вариант — и немца в бою уничтожить, и самому остаться в живых. Поэтому, чтобы сберечь свою боевую машину, приходилось проявлять всяческую смекалку. А как же иначе?
В одном бою вражеский снаряд попал в лобовую часть нашего танка, как раз туда, где механик-водитель. Осколки повредили прицел, у механика поражены глаза, он не может вести танк. Но машину надо немедленно в укрытие, пока не получили второй снаряд. Я за пультом управления и кричу радисту: «Ты танк водил?» — «Нет». — «А автомашину?» — «Нет». — «Можешь перетянуть механика на свое место, а сам на его?»
Перетянул. Сел, надел наушники, и я командую ему, какую нажать педаль, как включить заднюю передачу и т.д. И радист — впервые в жизни, причем в бою! — ведет танк по моей команде. Мы пошли задним ходом и вскоре оказались в укрытии. Вот как было.
В горящем Т-34
Александр Федорович и сам горел в танке, но выжил.
— Это случилось под Харьковом. Нам надо было подойти к деревне Казачий Лопань. Мне поставили задачу: на двух танках выйти ночью в боевой разведдозор. Я не заблудился, хорошо вышел на опушку леса, вижу впереди эту самую деревню, там немцы обороняются. Наша колонна готова к атаке. Команда «Вперед!». Только выдвинулись — налетели немецкие самолеты и бомбят нас. Мы остановились. Самолеты улетели — мы начинаем движение. Опять самолеты… Как же быть?
Командир говорит мне: «Если ты пойдешь, за тобой и все пойдут. Давай!» Приказ есть приказ, его надо выполнять.
Наш танк пошел в атаку, то вправо, то влево, этакие выписываем зигзаги, чтобы не дать немцам точно прицелиться. Вот уже и деревня, вижу метров за 50 сарай, за ним можно спрятаться. И в это время в танк угодил снаряд, прошел мимо меня справа. Сразу трое — механик-водитель, радист-пулеметчик, заряжающий — гибнут. Меня ранило, танк горит, обжигающее пламя. Рукой открываю люк, выскакиваю наружу…
5-я армия в операции «Багратион»
В период освобождения белорусской столицы 5-я армия имела в своем составе 3-й гвардейский и 29-й танковые корпуса.
— Я тогда служил начальником штаба 2-го танкового батальона 31-й танковой бригады, — рассказывает Александр Фень. — Мы шли на Острошицкий Городок, Заславль, Раков. Как и всегда, наши танкисты сражались героически, самоотверженно. Сколько боевых эпизодов… Многие навсегда остались в моей памяти. Бой у деревни Марковщина. Механик-водитель Петров успешно таранит немецкое самоходное орудие «фердинанд», поскольку его лобовая броня не пробивается снарядом нашего танка. Вышедший вперед в дозор танк младшего лейтенанта Зайца метким огнем уничтожает вражескую «пантеру». Александр Моторин из своего горящего танка уничтожает в засаде три танка противника. К сожалению, экипаж Моторина из горящего Т-34 выскочить не успел: танк взорвался, и все погибли.
Мне у Марковщины не повезло — ранили, но в медсанбат нельзя, слишком напряженный бой.
Орден Александра Невского
— Надо было во что бы то ни стало овладеть Раковом, важным тыловым пунктом немцев, — продолжает Александр Федорович. — К вечеру из 21 танка нашего батальона осталось всего три. На дороге — сплошная вражеская колонна, наша задача — отрезать ей путь отступления. Расставили эти три свои танка на опушке леса и договорились: ты бей по голове колонны, ты — по ее середине, а ты — сколько достанется. Главное — уничтожить вражеские машины. И так по ней молотили, что полностью перекрыли путь немцам, они пытались двинуться в обход, но не получилось. До вечера мы продержались, тут подошли основные силы нашей бригады, мы двинулись на Раков и в четыре часа ночи им овладели. Последний путь отхода немцев был отрезан. Они в страхе бросали оборонительные рубежи, вооружение и технику, разбегались по лесам в надежде уйти от второго окружения в самом Минске и западнее его.
Верховный главнокомандующий
И. Сталин в приказе от 3 июля 1944 г. назвал танкистов 31-й бригады подполковника Молчанова наряду со многими другими отличившимися при штурме и овладении Минском и объявил им благодарность.
Сам же Александр Фень за участие в операции «Багратион» был удостоен очень высокой награды — ордена Александра Невского. Как-то он написал: «Пять тысяч километров — путь кровавый, я в пятой танковой прошел…». «Сумей в бою опередить врага на какое-то мгновение и уничтожить его, иначе он убьет тебя» — этому правилу Александр Федорович следовал в войну неуклонно. Помогали высокий профессионализм, решительность, смекалка, смелость — он побеждал и выжил.
Михаил ШИМАНСКИЙ
Уважаемый Александр Федорович! Сердечно поздравляем Вас с замечательным юбилеем. Искренне желаем Вам доброго здоровья, бодрости, новых успехов в Вашем благородном деле, жизненного благополучия.
Коллектив редакции газеты
«Рэспубліка»
«Этим и горжусь»
«Вы, Александр Федорович, легендарный танкист», — сказал ему в порыве журналистского восторга, когда он пришел в редакцию нашей газеты накануне своего 90-летия. «Какой легендарный? — ему стало неловко от этой моей характеристики. — Танкист я, этим и горжусь».
Между тем многие, кто знает Александра Феня, отзываются о нем не менее восторженно, чем я, и с огромным уважением.
Операция «Багратион», Александр Фень участвовал в освобождении Минска. Военная судьба забросила его в Прибалтику, затем в Восточную Пруссию, где участвовал в уничтожении вражеской группировки. Освобождал Польшу, войну закончил на берегу Балтийского моря, в районе Гданьска.
Три вражеских танка подбил в Сталинграде, 7 — в Курской битве. Самое примечательное то, что начиная с Курской битвы и до ухода с военной службы Александр Федорович служил в прославленной — также легендарной! — 5-й гвардейской танковой армии, которой командовал генерал-лейтенант Павел Ротмистров, ставший впоследствии Героем Советского Союза.
«Прохоровку забыть нельзя»
— После излечения от полученного ранения под Сталинградом в феврале 1943 года я был направлен в 5-ю гвардейскую танковую армию, которая формировалась севернее Ростова. Три месяца усиленно готовились к предстоящим боям с крупной танковой группировкой противника. Разумеется, немцы также готовились.
Когда враг начал наступление под Курском, 5-я танковая армия пошла по направлению к Прохоровке, там намечался сильный удар противника. К 11 июля он сосредоточил на Прохоровском направлении четыре танковые и одну пехотную дивизии. В том числе танковые дивизии «Адольф Гитлер», «Райх», «Мертвая голова». Всего — до 700 танков и самоходных орудий, из них около 100 «тигров».
В нашей 5-й армии было не меньше танков, но 5-й мехкорпус еще не успел сосредоточиться.
— Чем больше всего запомнилось вам Прохоровское сражение? — спрашиваю.
Он тяжело вздыхает:
— Прохоровку забыть нельзя, это на всю оставшуюся жизнь.
Подбиваю три вражеских танка
Все смешалось, наши танки вклиниваются в боевые порядки немецких, их — в наши. Слева, справа, впереди — всюду горят боевые машины. Многие наши Т-34 идут на таран. Сложнейшая обстановка, надо быть предельно внимательным при стрельбе, чтобы не поразить свои танки.
Немцы вводят резервы, нам команда — отойти назад 1000 метров. Все наши танки отошли, а моему не повезло: в гусеницу попал снаряд. И это в такой опасный момент.
Разворачиваем немного свою машину, чтобы немцы ее не уничтожили. И я замаскировал танк под горящий. Каким образом? Две дымовые гранаты бросил вправо и влево. Дымовую шашку зажег и поставил на башню. Мы в дыму и рассчитываем, что немецкие танкисты подумают, что мы горим. Так и вышло. Механик-водитель вылазит из танка, я — за ним, надо быстрее натянуть поврежденную гусеницу.
Удалось, я опять в танк, наблюдаю в прицел. Вижу — идут вперед немецкие танки, не «тигры», а легкие, я их мог снарядом поразить. Дым немного рассеялся, я делаю один за другим три выстрела. И каждый прицельный, три вражеские машины подбиты.
Павел Ротмистров: «Вы совершили чудеса»
Такая вот была порой неразбериха в Прохоровском сражении. Наши все-таки успешно наносят контрудар, останавливают наступление 11-й танковой дивизии и дивизии СС «Мертвая голова» противника, отбрасывают его на запад. Но за день боя продвинулись всего на 5—8 километров.
Наша 31-я бригада подошла к совхозу «Комсомолец». Накал боя постепенно угасал. У нас, молодых танкистов, грустное настроение, угнетенное состояние. Потери большие, а успеха в продвижении, мы считали, почти нет. Наш батальон перед боем был укомплектован танками Т-70 сверх штата, вместо 31 машины 39. К вечеру осталось лишь 15. Мы, конечно, не могли тогда оценить действия старших командиров и полагали, что они виноваты в таких потерях и такой неудаче.
И вдруг — совершенно неожиданное. По всем радиосетям передают обращение командующего 5-й армией генерал-лейтенанта Павла Ротмистрова: «Танкисты! Вы совершили чудеса. Вы остановили немецкого зверя!» Нам стало легче.
Экстремальная ситуация
— Потерять танк по глупости — подсудное дело, — говорит Александр Федорович. — Конечно, идеальный вариант — и немца в бою уничтожить, и самому остаться в живых. Поэтому, чтобы сберечь свою боевую машину, приходилось проявлять всяческую смекалку. А как же иначе?
В одном бою вражеский снаряд попал в лобовую часть нашего танка, как раз туда, где механик-водитель. Осколки повредили прицел, у механика поражены глаза, он не может вести танк. Но машину надо немедленно в укрытие, пока не получили второй снаряд. Я за пультом управления и кричу радисту: «Ты танк водил?» — «Нет». — «А автомашину?» — «Нет». — «Можешь перетянуть механика на свое место, а сам на его?»
Перетянул. Сел, надел наушники, и я командую ему, какую нажать педаль, как включить заднюю передачу и т.д. И радист — впервые в жизни, причем в бою! — ведет танк по моей команде. Мы пошли задним ходом и вскоре оказались в укрытии. Вот как было.
В горящем Т-34
Александр Федорович и сам горел в танке, но выжил.
— Это случилось под Харьковом. Нам надо было подойти к деревне Казачий Лопань. Мне поставили задачу: на двух танках выйти ночью в боевой разведдозор. Я не заблудился, хорошо вышел на опушку леса, вижу впереди эту самую деревню, там немцы обороняются. Наша колонна готова к атаке. Команда «Вперед!». Только выдвинулись — налетели немецкие самолеты и бомбят нас. Мы остановились. Самолеты улетели — мы начинаем движение. Опять самолеты… Как же быть?
Командир говорит мне: «Если ты пойдешь, за тобой и все пойдут. Давай!» Приказ есть приказ, его надо выполнять.
Наш танк пошел в атаку, то вправо, то влево, этакие выписываем зигзаги, чтобы не дать немцам точно прицелиться. Вот уже и деревня, вижу метров за 50 сарай, за ним можно спрятаться. И в это время в танк угодил снаряд, прошел мимо меня справа. Сразу трое — механик-водитель, радист-пулеметчик, заряжающий — гибнут. Меня ранило, танк горит, обжигающее пламя. Рукой открываю люк, выскакиваю наружу…
5-я армия в операции «Багратион»
В период освобождения белорусской столицы 5-я армия имела в своем составе 3-й гвардейский и 29-й танковые корпуса.
— Я тогда служил начальником штаба 2-го танкового батальона 31-й танковой бригады, — рассказывает Александр Фень. — Мы шли на Острошицкий Городок, Заславль, Раков. Как и всегда, наши танкисты сражались героически, самоотверженно. Сколько боевых эпизодов… Многие навсегда остались в моей памяти. Бой у деревни Марковщина. Механик-водитель Петров успешно таранит немецкое самоходное орудие «фердинанд», поскольку его лобовая броня не пробивается снарядом нашего танка. Вышедший вперед в дозор танк младшего лейтенанта Зайца метким огнем уничтожает вражескую «пантеру». Александр Моторин из своего горящего танка уничтожает в засаде три танка противника. К сожалению, экипаж Моторина из горящего Т-34 выскочить не успел: танк взорвался, и все погибли.
Мне у Марковщины не повезло — ранили, но в медсанбат нельзя, слишком напряженный бой.
Орден Александра Невского
— Надо было во что бы то ни стало овладеть Раковом, важным тыловым пунктом немцев, — продолжает Александр Федорович. — К вечеру из 21 танка нашего батальона осталось всего три. На дороге — сплошная вражеская колонна, наша задача — отрезать ей путь отступления. Расставили эти три свои танка на опушке леса и договорились: ты бей по голове колонны, ты — по ее середине, а ты — сколько достанется. Главное — уничтожить вражеские машины. И так по ней молотили, что полностью перекрыли путь немцам, они пытались двинуться в обход, но не получилось. До вечера мы продержались, тут подошли основные силы нашей бригады, мы двинулись на Раков и в четыре часа ночи им овладели. Последний путь отхода немцев был отрезан. Они в страхе бросали оборонительные рубежи, вооружение и технику, разбегались по лесам в надежде уйти от второго окружения в самом Минске и западнее его.
Верховный главнокомандующий
И. Сталин в приказе от 3 июля 1944 г. назвал танкистов 31-й бригады подполковника Молчанова наряду со многими другими отличившимися при штурме и овладении Минском и объявил им благодарность.
Сам же Александр Фень за участие в операции «Багратион» был удостоен очень высокой награды — ордена Александра Невского. Как-то он написал: «Пять тысяч километров — путь кровавый, я в пятой танковой прошел…». «Сумей в бою опередить врага на какое-то мгновение и уничтожить его, иначе он убьет тебя» — этому правилу Александр Федорович следовал в войну неуклонно. Помогали высокий профессионализм, решительность, смекалка, смелость — он побеждал и выжил.
Михаил ШИМАНСКИЙ
Уважаемый Александр Федорович! Сердечно поздравляем Вас с замечательным юбилеем. Искренне желаем Вам доброго здоровья, бодрости, новых успехов в Вашем благородном деле, жизненного благополучия.
Коллектив редакции газеты
«Рэспубліка»