Против всего мира и без союзников
160 лет назад началась Крымская война. Разгром турецкого флота в Синопской бухте… Героическая оборона Севастополя… Гибель на бастионе адмирала Нахимова… Матрос Кошка, бросивший в котел с кашей бомбу, упавшую под ноги адмирала Корнилова (фитиль потух, бомба не взорвалась)…
Пожалуй, это все, что присутствует в памяти народной относительно Крымской войны, да и то в основном благодаря снятому в 1946 году фильму «Адмирал Нахимов», регулярно показываемому по ТВ.
Что касается боевых действий этой войны, более известной в Европе под названием Восточной, то они велись и на Кавказе, где русская армия разбила намного превосходящие по численности турецкие войска. На Балтике англо-французская эскадра в течение нескольких месяцев блокировала российское побережье и высадила десант на Аландских островах. На Белом море неприятельские корабли дважды бомбили Соловецкий монастырь. И совсем малоизвестный факт – отражение гарнизоном Петропавловска на Камчатке нападения англо-французской эскадры, которая вдвое превосходила обороняющихся как по численности личного состава, так и по количеству орудий.
Об этих героических страницах отечественной военной истории мы обязательно расскажем в следующих публикациях «СВ». Сегодня же поговорим о событиях и фактах, собственно, Крымской войны.
За проигранной войной фактически всегда следуют серьезные преобразования как в военной области, так и в политической и социально-общественной жизни. Поэтому как это ни цинично звучит, но Крымская война буквально вынудила Россию начать реформы. (Следующий подобный пример в истории России – война с Японией 1904–1905 гг.)
Выигранная война, как правило, победителей не судит, да к тому же консервирует многие пороки и изъяны, присущие как армии в частности, так и всему обществу и государству в целом. Полтава заслонила собой дальнейшие крайне бездарные и авантюрные военно-политические идеи и действия Петра I (одна Прутская кампания чего стоит). Победа над Наполеоном утвердила как российскую власть, так и большую часть российского общества в мысли, что Европа будет вечно благодарна России за освобождение от узурпатора и что военная мощь страны позволяет ей считать себя вершителем судеб континента. (Подавление революции в Венгрии в 1849 году только усугубило подобные воззрения.) Николай I, рассчитывавший воевать с одной Турцией, оказался крайне далек как от трезвого учета своих сил, так и от понимания международной обстановки. Фактически все страны континента стали всерьез опасаться восточного соседа, выступающего в роли «жандарма Европы», и явно не желали укрепления его могущества, что, несомненно, последовало бы в случае поражения Турции.
Отвечая на письмо французского императора Наполеона III, где тот предлагал решение спора с Турцией неприемлемым для Николая I образом, последний дал понять, что не страшится возможной конфронтации и явственно намекал племяннику на участь его дяди (Наполеон III являлся племянником Наполеона Бонапарта): «Я не отступлю ни пред какою угрозою. Доверяю Богу и Моему праву, и Россия, ручаюсь в том, явится в 1854 году такою же, как была в 1812-м».
Федор Тютчев, который известен не только как поэт, но и как дипломат и публицист, через два с половиной года, после падения Севастополя, сказал о Николае I: «Для того чтобы создать такое безвыходное положение, нужна была чудовищная тупость этого злосчастного человека, который в течение своего тридцатилетнего царствования, находясь постоянно в самых выгодных условиях, ничем не воспользовался и все упустил, умудрившись завязать борьбу при самых невозможных обстоятельствах».
Формальным поводом к войне послужил франко-русский спор, какому священнику владеть ключом от церкви Рождества Христова в Вифлееме (город находился под властью Оттоманской империи) – православному или католическому.
11 февраля 1853 года в Турцию послом был отправлен князь Меншиков с требованием признать права Греческой церкви на святые места в Палестине и предоставить России протекции над 12 миллионами христиан в Османской империи, составлявших около трети всего османского населения. Порта признала нерушимость прав Греческой церкви на святые места, но, заручившись поддержкой Англии, отклонила требование о протекции. Но будем беспристрастны, только наивный человек или государственный деятель, потерявший чувство реальности, мог предположить, что Турция пойдет на выполнение подобного ультиматума, по сути дела потеряв власть над третьей частью своих подданных.
1 июня Россия разорвала дипломатические отношения с Турцией и заняла подчиненные султану дунайские княжества Молдавию и Валахию «в залог, доколе Турция не удовлетворит справедливым требованиям России». В ответ на это Англия ввела средиземноморскую эскадру в Эгейское море, то же сделала Франция.
Османский султан Абдул-Меджид I потребовал от России вывести свои войска из дунайских княжеств, а после того, как Россия не выполнила это условие, – 16 октября 1853 года объявил России войну. Истребление русским флотом под командованием адмирала Нахимова турецкой эскадры в бухте Синопа послужило поводом для Великобритании и Франции вступить в войну на стороне Османской империи, что имело для России катастрофические последствия.
Провоевав два с половиной года с неимоверным напряжением всех сил, Россия вынуждена была пойти на позорный Парижский мирный договор (март 1856 г.), по которому Черное море объявлялось нейтральным, империя лишалась возможности иметь здесь военный флот и строить военные сооружения на его берегах, а также уступала часть территории и свое влияние на Балканах и в Армении в пользу Турции.
«Европа перестала бояться северного колосса на обнажившихся крепостных ногах» – так оценил последствия поражения России в Крымской войне один из крупнейших представителей отечественной исторической науки В.О. Ключевский.
Как писали современники, «в ходе Крымской войны выявились негативные стороны экономической жизни России».
В конце XVIII столетия Россия выпускала чугуна больше, чем Англия, однако к середине XIX века она уступала Англии в этом отношении более чем в десять раз, а по количеству чугуна на душу населения – почти в тридцать раз. Урожаи в помещичьих хозяйствах России были вдвое меньше, чем на фермерских хозяйствах капиталистических стран Западной Европы, а работников для их получения требовалось в пять раз больше. Железных и шоссейных дорог для колоссальных просторов империи было катастрофически мало. Из центра к югу страны не было ни одной железной дороги. Войска шли пешком, перевозя оружие и боеприпасы на волах. Легче было доставить солдат в Крым из Англии или Франции, чем из центра России.
О технической отсталости армии и флота России в середине XIX века и чудовищном казнокрадстве в военном ведомстве – в следующих номерах «СВ».