Оценку поставят по уровню жизни
Через месяц Украина подпишет Соглашение об ассоциации и создании всеобъемлющей зоны свободной торговли с Евросоюзом. Похоже, равнодушных в обсуждении этого политического дискурса не осталось.
Как после этой точки, которую многие называют точкой невозврата, будут развиваться отношения Украины с Россией и Таможенным союзом? И сохраняется ли у Украины шанс на участие в евразийской интеграции? На эти вопросы корреспонденту «СВ» отвечает политик и общественный деятель, в недавнем прошлом депутат Верховной рады трех созывов, а ныне заместитель председателя общественного движения «Объединение граждан «Путь православных» Юрий БОЛДЫРЕВ.
– Украинские политики не перестают заявлять, что Украина по-прежнему с Россией и ассоциация с ЕС не помешает ей участвовать в евразийских проектах. Так ли это, на ваш взгляд?
– Я думаю, что Россия потеряла Украину в 2004 году, когда не Россия определила, что президентом будет Янукович, который считался пророссийским кандидатом. Тогда Соединенные Штаты и Евросоюз определили, что совершенно неконституционным путем, абсолютно незаконно, в нарушение законодательства был выдуман третий тур выборов, в результате чего президентом стал Ющенко, который считался их кандидатом. Президентом стал муж сотрудницы американских спецслужб. Именно тогда произошел этот перелом. Со временем украинский избиратель разобрался, кто есть кто, и в 2010 году избрал президентом Януковича, но при этом никто не забыл, что кандидатуру президента «определяют» не в Москве, а в Брюсселе и Вашингтоне. Помнит это и президент Янукович. И в преддверии выборов 2015 года он ищет реально влиятельных партнеров, чтобы преемником стал его человек. Получается, что дружить предпочтительнее с Брюсселем, а не с Москвой, которая в 2004 году на украинских выборах «проиграла». А в том, что в экономическом смысле Украина мало кому нужна в Евросоюзе, все отдают себе отчет. Евросоюзу нужны территория и население. Украинцы – это европейцы. Все жители Украины, включая и большую русскую диаспору. Кстати, еще недавно мы – русские украинцы – считали себя государствообразующим народом в Украине. Но само Министерство иностранных дел Российской Федерации «отказало» нам в этом статусе, проводя с нами работу как с соотечественниками – наряду с теми, кто живет сегодня на Мадагаскаре или в Панаме. Евросоюзу нужны эти люди и нужна наша территория. А промышленность у них есть своя – они забросают Украину любой продукцией. Поэтому для Украины это очень сложный и противоречивый процесс. С одной стороны, все понимают, что будет потеряна работа дома и придется ехать на работу в Европу, а с другой – почему бы и нет, ведь хочется в Европу.
– И тем не менее неделю назад в Калуге премьер Украины Николай Азаров еще раз заявил о намерении продолжать участие в евразийской экономической интеграции, правда, пока непонятно, в каком качестве. Сложилась ли какая-нибудь определенная стратегия Украины в отношении Таможенного союза?
– Представители машиностроительной отрасли, безусловно, заинтересованы в Таможенном союзе, потому что практически все машиностроение Украины работает в тесном контакте с Россией. Но есть отрасли, которые заинтересованы в интеграции значительно меньше. Скажем, угольная промышленность, коксохимическая, металлургическая... Если раньше это был единый «советский» комплекс и невозможно было делать кокс на одном украинском угле, а нужно было возить российские угли, то после того, как госпожа Тимошенко пустила на украинский рынок международную корпорацию с индийскими корнями ArcelorMittal, эта тема перестала быть актуальной и чаша весов еще больше склонилась в сторону европейцев. Сегодня это одна из крупнейших, если не самая крупная металлургическая компания в мире. И они уже используют не российский, не украинский уголь. Они завозят его из своих шахт в Индии. И поэтому горнодобывающая, коксохимическая и металлургическая промышленность в значительно меньшей степени заинтересована в российском партнерстве. Более того, Россия скорее конкурент, чем партнер. То же касается в значительной степени и химической промышленности, которая, с одной стороны, использует в качестве сырья российский газ, а с другой – выступает достаточно жестким конкурентом российским химикам. Поэтому ситуация не так однозначна. Так что решение о подписании соглашения с Евросоюзом имеет под собой почву. И если, скажем, представитель машиностроительной отрасли, народный депутат от Партии регионов Вячеслав Богуслаев, который делает двигатели фактически для всех российских вертолетов и для многих самолетов, заинтересован во вступлении в ТС, то те, кто представляет металлургическую отрасль, в этом уже не заинтересованы. Они думают, что вступление в Европейский союз снимет барьеры и ограничения для поставки их металлургической продукции в Европу. Ну а поскольку нынешний президент является представителем Донбасса, где представлены все отрасли, то его заявления стол противоречивы. Хотя решение уже принято.
– Руководители России уже высказывались о том, что ТС будет вынужден защищать свой рынок. И если действительно Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана ужесточит свою политику в отношении неприсоединившихся стран, будет ли это ощутимо для Украины?
– Да, конечно, это будет ощутимо для Украины, и украинское машиностроение понесет большие потери. Но дело в том, что потери понесет и российское машиностроение. Потому что прежде всего кооперация важна для оборонной отрасли. Весь оборонный комплекс в Советском Союзе был единым. Я уже упоминал Богуслаева с его заводом, который делает двигатели для всех российских вертолетов, в том числе и всех военных вертолетов. Но есть и космическая отрасль – именно «Южмаш» делал, как известно, самые крупные совет-ские ракеты и продолжает делать первую и вторую ступени совместной ракеты, третью ступень делает РФ. Конечно, и этому сотрудничеству будет нанесен урон. Но, я думаю, в этом случае российские ходатаи пойдут к российскому президенту, украинские ходатаи пойдут к украинскому президенту, и будут найдены какие-то исключения, для того чтобы не убивать аэрокосмическую отрасль. Потому что и для РФ, и для Украины это является очень важным. Оставаясь на космическом рынке, и та и другая стороны могут остаться в первой десятке промышленно развитых стран мира. А если они уходят с космического рынка, то это означает, что они переходят в совершенно другое качество.
– Юрий Александрович, вы вошли в политику в 1989 году на гребне шахтерского движения как один из его организаторов. И вы в какой-то степени способствовали геополитическим переменам в 1990-х. Как вы сегодня оцениваете попытки трех президентов создать Евразийский экономический союз?
– Я всегда был противником распада СССР. И даже в 1991 году во время двухмесячной шахтерской забастовки, которая, собственно, добила страну, я пытался объяснить руководству на всевозможных встречах и переговорах, что шахтерское движение будет использовано в качестве инструмента развала, если не будут найдены правильные экономические решения. Но, к сожалению, во главе страны стояли весьма ограниченные люди, что они и продемонстрировали во время ГКЧП. Но я уверен до сих пор, что все это геополитическое пространство, которое когда-то называлось Российской империей, а потом Советским Союзом, оно имеет гораздо большие перспективы развития, будучи единым, а не разрозненным. Такова историческая логика развития этого пространства. Еще в начале прошлого века это увидел англичанин Маккиндер – «кто управляет Евразией, тот управляет миром…». Но человечество развивается столь стремительно последние десятилетия, что и это уже может оказаться неверным. Появление интернет-технологий фактически перевернуло социальные возможности. Никогда раньше информация не могла быть донесена так быстро до каждого человека. И мы видим, какую роль это сыграло во время арабских революций. Так что технологии меняют мир, а потому нужны новые политические стратегии, чтобы защитить свои территории и обеспечить экономическое и социальное развитие на этих территориях. В конечном счете, именно уровень жизни будет определяющим в личном выборе каждого человека. В этом смысле евразийская интеграция может оказаться перспективной.