“Набродь”
Неблагополучные городские переселенцы в деревни все чаще будоражат сельский жизненный уклад
Уголовное законодательство, Гражданский кодекс и масса иных документов достаточно полно регламентируют жизнь граждан. Например, существует запрет на самовольное установление спутниковых антенн на крышах и стенах домов. Кредитный комитет банка по определенным причинам может отказать в выдаче кредита, даже если у обратившегося есть право на его получение. И этот ряд можно продолжать.
Эти нюансы вспомнились в связи с явлением, с которым столкнулись наши деревни не так давно и которое, надо полагать, будет распространяться по определенным причинам. Название ему, по крайней мере, соответствующее содержанию, пока не придумано. А отрицательное влияние на сельский уклад проявляется все чаще. Имею в виду миграцию социально ненадежных личностей из городов в сельскую местность.
Бывает, что ловкие мошенники обманным путем продают городские квартиры морально опустившихся людей, а им “взамен” предоставляют деревенские хаты, чаще всего развалюхи, в которых жить невозможно. Наживаясь таким образом, ловкачи совершают преступление, предусмотренное Уголовным кодексом. И, будучи пойманными, получают по заслугам.
Но случается, что с целью получения денег подверженные пагубным пристрастиям к алкоголю горожане сами обменивают свои квартиры на скромные жилища в деревне или в городе статусом пониже, а на разницу в цене, которая оказывается немалой, существуют определенное время, придаваясь разгульной жизни. Ладно бы только гуляли и бражничали, хотя и такую жизнь деревня не приветствует. Так в пьяном угаре в среде людей, которых сельчане метко окрестили “набродью”, как правило, совершаются уголовные преступления, будоражащие сельский жизненный уклад, а то и вовсе доходит до смертоубийства. За примерами ходить далеко не надо.
Недавно в расположенной в тридцати километрах от райцентра глусской деревне Катка повздорили переехавшие сюда из-под Минска сын с отцом. Естественно, по пьяной лавочке. Основания быть недовольными друг другом у них оказались весьма прозаичные: деньги от продажи прежней квартиры “съела” злодейка с наклейкой, а выпить хотелось всегда. Упреки переросли в драку. И 51-летний отец так отходил 23-летнего сына, что тот скончался прямо в доме.
Не успела в деревне забыться эта история, как Катка взбудоражилась вновь. По абсолютно похожему сценарию теперь уже 27-летний сын до смерти избил свою 56-летнюю мать. И опять приезжие не поделили деньги. Причем не заработанные, а полученные в результате переезда после обмена жилья сначала из Минска в Бобруйск, оттуда в Глуск, а затем уже в деревню. Пока было за что пить, эта семейка никак не проявляла себя. А когда “бюджет” оскудел, тут и начались разборки.
Благо и та и другая истории не имели для всего села больших последствий кроме морального напряжения да опаски местных жителей, как бы чего еще не случилось. А то, что случилось в одной из деревень Дзержинского района Минщины, довольно сильно напрягло ее жителей. Там бабкину хатку после ее смерти унаследовал закоренелый уголовник-внук, освободившийся после очередной отсидки в колонии. И натащил в жилище себе подобных, после чего начался пир на весь мир и установление в деревне порядков не по закону, а по понятиям. Противиться новоявленным мигрантам деревня не могла, поскольку остались в ней старики да старухи. И все шло к тому, что их жизнь может превратиться в кошмар. Но хорошо, что неподалеку есть предприятие бизнесмена, местного уроженца. Тот собрал команду рабочих, посадил “гостей” в микроавтобус, вывез на определенное расстояние и предупредил, что, если увидит их в деревне еще раз, меры примет покруче. Убедительно предупредил.
...Пожарные и врачи в один голос говорят, что и пожар, и болезнь легче предупредить, чем потом тушить и лечить. Вот и проблемы, которые время от времени нарушают устоявшийся порядок в деревнях, легче разрешить в зародыше и законным путем. Вероятно, возникла необходимость появления законодательного акта, который ограничивал бы покупку сельского жилья социально неблагонадежными лицами. Прежде чем нотариально оформлять сделку, таким образом узаконивая ее, следует убедиться в социальной благонадежности покупателя. Тогда деревенские старики, а это наши родители, наши родственники, смогут спокойно доживать свой век. При этом они лишь приветствуют тех переселенцев из города, кто захотел честно трудиться на земле в сельхозкооперативе, в собственном фермерском хозяйстве. Они лишь помощь деревне.
Предвижу возражение, что такой порядок будет нарушать права человека. А подобные выходки (и это мягко сказано) не нарушают права сельских жителей? Кто возразит?