Русалка летает над Полесьем
Алеся Кожедуба, лауреата литературных премий имени М. Шолохова, И. Бунина и А. Дельвига, автора более чем десятка книг, критики ставят в ряд с именами Василя Быкова и Алеся Адамовича.
В своей прозе автор мастерски соединяет мир земной с космосом и внутренним миром нашего современника. Психологический рисунок характеров его персонажей всегда безупречен. Русалка, летающая над Полесьем в его новой книге «Дорога на Москву», так же реальна, как Ева, Ганна, рыбный магнат, хозяин устричной фермы и другие герои. Белорусские мотивы произведений А. Кожедуба своим колоритом обогащают современную русскую литературу. Наособицу стоит его книга «Иная Русь» – итог изучения теорий, связанных с развитием белорусского этноса, привлекающая стремлением писателя к объективности, пронзительной любовью к своей родине.
Выпускник Белорусского госуниверситета и Высших литературных курсов в Москве, Алесь Кожедуб работал в сельской школе, в Институте языкознания АН БССР, на телевидении, в журналах «Маладосць» (Минск) и «Слово» (Москва), был главным редактором издательства «Советский писатель». Сейчас – заместитель главного редактора «Литературной газеты».
Сегодня Алесь Кожедуб отвечает на вопросы «СВ».
– Алесь Константинович, путь героя вашей книги «Дорога на Москву» из Беларуси пролегает через весь бывший Советский Союз и даже делает крюк на Китай – это просто следование реальности или в этом есть особый замысел?
– Вообще-то герой моей книги побывал еще и на устричной ферме, что на юге Франции. Но, конечно, в основном он колесил по Советскому Союзу. Бывшему Союзу. Особого замысла здесь не было, просто так складывалась жизнь героя. В те времена всем нам вполне хватало этой территориальной единицы – СССР. У меня, а стало быть, и у героя романа друзья-приятели жили в Сухуми, Вильнюсе, Ташкенте, Сочи, Таллине, Кишиневе, многих других городах и весях великой страны, которая сейчас вдруг стала представляться некой Атлантидой. Люди, родившиеся в СССР, наконец осознали безвозвратность утраты, и чувство ностальгии со временем будет только усиливаться. Это касается не только литературы, но и других сфер жизни.
– Как вы относитесь к формуле – «Где родился, там и сгодился»?
– Она является одним из тех китов, на которых стоит мир. Представьте, что было бы, если бы все разом ринулись покорять Москву? Земля стояла бы невспаханной. Ее и сейчас не пашут, но это уже по другой причине. Человеку на роду написано жить и трудиться там, где он появился на свет.
– Вы согласны с тем, что в наше время документалистика побеждает во всех жанрах – в литературе, в театре, в кино? С чем это связано? Неужели «Над замыслом слезами обольюсь» уходит из писательского арсенала?
– Документалистика, может, и побеждает кругом, но ее образцов в литературе, театре и кино я почти не вижу. Проблема в другом. Из литературы, театра и кино уходит творческая составляющая. Гораздо проще делать так называемые ремейки, когда не надо ни думать, ни отвечать за содеянное. Я бы сказал, что наша цивилизация сейчас переживает творческий кризис. Отсюда и отсутствие замыслов.
– Критики находят черты «плутовского романа» в вашем произведении, вы могли бы популярно объяснить читателям, что это значит?
– Черты «плутовского романа» в «Дороге на Москву», вероятно, в круговерти сюжетов, характеров и комических ситуаций. Герой постоянно попадает в переплет и неизменно с честью из него выходит. Типичный плут.
– Что происходит сегодня с белорусским языком, существует ли угроза его исчезновения? А не грозит ли русскому потеря статуса «великого и могучего»? Как вы себя ощущаете между двух этих величин? Пишете ли на белорусском языке?
– Существование белорусского языка напрямую связано с существованием белорусской государственности. Находясь между Польшей и Россией, белорусы всегда были в ущемленном состоянии. Белорусская элита засматривалась то на Варшаву, то на Москву, получала там всевозможные преференции, а в результате страдали и государственность, и язык, не говоря уж о мужике. Но тем не менее язык, «мова беларуская», окончательно не исчез. Надеюсь, никогда и не исчезнет. Словари белорусского языка, например, это наше национальное достояние. На белорусском я пишу меньше, чем хотелось бы. На столе у меня давно лежит исторический роман. Чтобы его писать, надо целиком погрузиться в белорусскую языковую стихию, а при нынешней занятости это сделать крайне сложно. Русский же язык никогда не потеряет статус «великого и могучего». И дело здесь не в имперских амбициях. Слишком велика роль русской культуры, и как ее ни преуменьшай, Чайковский всегда останется Чайковским, а Пушкин – Пушкиным.
– Почему писатели так любят, чтобы их герои летали?
– Ну, человек вообще любит летать. Как только заканчиваются полеты во сне и наяву – заканчивается и человек.
– Удалось ли вам и вашему герою следовать совету мэтра – не пишите, как Гоголь? Что имелось в виду? И как нужно сегодня писать?
– Не писать, как Гоголь, советовал герою романа не мэтр, а учительница русского языка, и у нее на то были веские причины. Какие – не буду объяснять, пусть читатель сам разберется.
– Хотите ли вы стать жителем Союзного государства и пугает ли вас глобализация?
– В шестьдесят лет тебя уже ничего не пугает. А белорусам и россиянам, как мне кажется, жить лучше в одном государстве. В самом деле – если существует объединенная Европа, то почему нельзя объединяться другим? Вопрос, конечно, риторический, но интересный.