«Аврора», плывущая в века
Малоизвестные страницы героической биографии легендарного крейсера революции
Гордо и величаво
Мы подошли к Петроградской набережной и невольно остановились. Был восхитительный солнечный день, здесь очень многолюдно, и, судя по отрывочным фразам и восклицаниям, много иностранцев. Нам, ветеранам из Беларуси, совсем не хотелось торопиться. Нас охватило необычное трепетное волнение: перед нами был крейсер революции — легендарная «Аврора».
Вместе с тем в наши сердца и рассудок вошло и другое чувство: ожидали увидеть мощный, грозный корабль — «Аврора» же предстала перед нами какой-то очень уж скромной. Может, и потому, что как раз в этот момент солнце закрыли такие частые в северном небе облака, все вокруг померкло. Но это длилось недолго, очистилось небо, и щедрое солнце залило светом всю набережную, она заиграла яркими цветами и красками. И мы увидели будто иную «Аврору». На серой невской воде гордо возвышался крейсер, в облике которого было много чистого цвета — мачты, трубы, пушки. И от этого «Аврора» явилась особенно величавой.
Здесь не к месту был громкий разговор. Хотелось стоять в благоговейной задумчивости, смотреть и смотреть на эту легенду, которая живет в памяти людей старшего поколения с детских лет, с того момента, когда из школьных учебников они впервые узнали об «Авроре», навечно прославившей Военно-морской флот России.
Мне здорово повезло
Сразу же поясню: мы из Минска прибыли на Петроградскую набережную не как обычные туристы, которых здесь всегда тысячи. Ветераны Беларуси, Санкт-Петербурга и Ленинградской области давно и плодотворно сотрудничают между собой, обмениваются делегациями. На сей раз мы были гостями в северной российской столице по приглашению руководства городской ветеранской организации.
…По трапу поднимаемся на палубу корабля. Здесь так многолюдно, что не протолкнуться. Нас любезно встречают командир крейсера, несколько офицеров экипажа. И вот лично для меня, журналиста, много пишущего на военно-героические темы, начинается самое сложное и ответственное. Я всячески стараюсь как можно больше на крейсере посмотреть, узнать, услышать, почувствовать и понять. А как иначе? Встреча с «Авророй» у человека зачастую бывает единственной в его жизни.
Был у меня, кроме всего прочего, и очень конкретный интерес, своего рода журналистская тайна. Я знал, что на крейсере служит заместителем командира Амелько, капитан 2-го ранга, представитель славной семейной морской династии. Его дед Николай Амелько — адмирал, был в свое время заместителем главнокомандующего Военно-морским флотом СССР. Сын также навсегда связал свою судьбу с морем. Примечательно в этой истории то, что род Амелько имеет глубокие белорусские корни, которые держатся в Минске.
Грозная сила
Много ли мы знаем об «Авроре»? Как сказать, хотя о ней написано и рассказано немало. В героической биографии легендарного крейсера есть события или совсем неизвестные, или мало известные широкой общественности Беларуси, в том числе и читателям нашей газеты. И коль белорусскому журналисту посчастливилось побывать на этом крейсере, то открою лишь несколько страниц из всего, что нам рассказали и показали хозяева «Авроры».
…«Аврора» вошла в состав Военно-морского флота России 16 июля 1903 года. Это был легкий бронепалубный трехвинтовый крейсер 1-го ранга. Предназначался для ведения крейсерских операций по уничтожению и захвату судов противника на морских и океанских коммуникациях. Надо сказать, что «Аврора» обладала превосходными тактико-техническими данными. При сравнительно небольшом водоизмещении — 6731 тонна — была мощно вооружена. Восемь шестидюймовых (152 мм) орудий имели большую дальность и скорострельность и представляли основное артиллерийское оружие крейсера. Да еще двадцать четыре орудия калибра 75 мм защищали корабль от атак миноносцев. Три торпедных аппарата, один из них надводный, и восемь 37-мм пушек были готовы к действиям в ближнем бою.
Мощные по тому времени машины в 11 610 лошадиных сил позволяли крейсеру развивать скорость до 20 узлов (1 узел равен 1,852 километра в час). А запасы угля обеспечивали дальность плавания в 3300 миль. Важнейшие помещения корабля были защищены броней.
Экипаж крейсера состоял из 20 офицеров и 550 матросов и старшин. И вот сейчас наследники славы «Авроры» с особым вдохновением и понятным волнением рассказывали нам о боевом крещении крейсера в русско-японской войне — в знаменитом сражении при Цусиме. «Мы очень гордимся, что служим на «Авроре», — говорил Амелько.
Непобежденный!
Неравный артиллерийский бой при Цусиме продолжался до вечера. «Аврора» получила 18 попаданий. Смертельно ранило командира крейсера капитана 1-го ранга Евгения Егорьева. Кстати, сейчас его фотография на «Авроре» помещена в пробоину от снаряда, осколком которого командир был убит.
На протяжении всего сражения «Аврора» не опускала свой флаг, хотя его несколько раз сбивало осколками. Однако вновь и вновь матросы поднимали его под непрерывным артиллерийским огнем, рискуя жизнью. Крейсер потерял 98 человек команды убитыми и ранеными, выпустил по врагу около 2 тысяч артиллерийских снарядов. Израненный корабль вышел из боя непобежденным, он был интернирован в порту Манила (Филиппины), откуда после заключения в 1906 году мира вернулся в свой родной Кронштадт. После капитального ремонта на судостроительном заводе в Петербурге крейсер был переоборудован под учебный корабль для воспитанников старших рот Морского корпуса.
«…Защитим и поддержим»
В России назревали революционные события. 28 февраля 1917 года восстала «Аврора». Вместе с рабочими завода матросы захватили корабль. Крейсер стал первым на русском флоте кораблем, выступившим в феврале 1917-го на стороне восставшего народа. Вся власть на корабле перешла в руки выборного судового комитета, созданного 1 марта. На первом общем собрании, 2 марта, команда крейсера приняла постановление, в котором выразила доверие образовавшемуся в Петрограде Совету рабочих и солдатских депутатов, обещала ему «…защиту и поддержку в деле организации и победы над врагом и водворения порядка в стране».
А 23 июня на общем собрании команды «Авроры» в состав Центробалта от корабля был избран большевик Александр Белышев. К середине октября ремонт на крейсере был почти закончен, он готовился к выходу в испытательное плавание. Но по приказу Военно-революционного комитета крейсер остался в Петрограде. Постановлением Кронштадского совета на «Аврору» была отправлена баржа с шестидюймовыми снарядами для орудий главного калибра. 24 октября ВРК послал своих комиссаров в Петропавловскую крепость, воинские части, на корабли и крупнейшие предприятия. На крейсер «Аврора» комиссаром был назначен Александр Белышев.
Приказ — занять боевую позицию
И вот историческая, полная тревоги, напряжения и ожидания ночь на 25 октября (7 ноября) 1917 года. По просьбе наших ветеранов офицеры экипажа подробно рассказывают, что же тогда происходило на Неве у Николаевского моста, а меня как журналиста снабжают поистине бесценной информацией.
Итак, 24 октября на «Аврору» прибывает секретарь ВРК Владимир Антонов-Овсеенко. На собрании судового комитета он разъясняет поставленную перед крейсером задачу: войти в Неву и встать у Николаевского моста, заняв боевую позицию в непосредственной близости от Зимнего дворца — резиденции Временного правительства и штаба командующего войсками Петроградского военного округа.
Тут начинается самое главное, во многом драматическое в славной истории «Авроры». У меня есть интереснейшие воспоминания о той тревожной ночи комиссара «Авроры» Александра Белышева. Позволю себе привести наиболее важные выдержки из них, чтобы наши читатели узнали, как это все происходило.
Тревожная ночь на 25 октября (7 ноября)
«К полуночи «Аврора» находилась в состоянии боевой готовности, — вспоминает А. Белышев. — Караулы на борту были удвоены. Возле причала у заводских ворот, у Калинкина моста, расхаживали патрули. Из Смольного пришло предписание: восстановить движение по Николаевскому мосту, разведенному юнкерами.
Решили подвести крейсер к мосту. Я дал указание поднять пары, прогреть машины, а сам вошел в каюту командира крейсера, заявив, что «Аврора» должна подойти к Николаевскому мосту. Он угрюмо ответил, что расчистка Невы в пределах города не производилась с самого начала войны и «Аврора» может сесть на мель.
Как, однако, выполнить решение Военно-революционного комитета? Старшина рулевых Сергей Захаров вызвался проверить фарватер ручным лотом. Он затянул на бушлате пояс с кобурой, повесил на грудь аккумуляторный фонарик, заклеенный черной бумагой с крошечным отверстием, спустился в шлюпку, отплыл с гребцами в ночную темень. Через полтора часа Захаров вернулся, поднялся на борт и вручил мне, очень довольный, лист бумаги, на который был нанесен фарватер. Пройдет крейсер.
В непроглядной тьме крейсер выходил в Неву. Меня окликнул часовой: «Командир желает говорить с комиссаром». — «Ведите его сюда». На мостик поднялся командир, подавленный и сумрачный. «Я не могу допустить, — сказал он, не глядя на меня, — чтобы «Аврора» села на мель. Я доведу корабль до моста». — «Ладно… Ведите…»
«Носовое, огонь! Пли!»
Наступило осеннее утро, вспоминает далее А. Белышев. В Неву вошли боевые корабли Кронштадта, пришвартовались к Английской набережной, высадили вооруженных моряков. Через несколько часов радиостанция «Авроры» передала историческое воззвание к гражданам России: «Временное правительство низложено…»
К «Авроре» подошла шлюпка. Связной Военно-революционного комитета передал распоряжение. В девять часов вечера Временное правительство должно сдаться. В случае его отказа над Петропавловской крепостью появится красный огонь. Это будет сигнал «Авроре» дать холостой выстрел, возвещающий начало штурма Зимнего дворца.
Я отправился на бак, там у шестидюймового орудия стояли вахтенные командоры. Напряжение все усиливалось. С берега доносилась стрельба. А Петропавловская крепость не давала о себе знать. Уже тридцать пять минут десятого, а красного огня все нет. «Огонь, огонь!» — раздались голоса. Во мгле за мостом вспыхнул огонь. Было 21 час 40 минут. Я отдал команду: «Носовое, огонь! Пли!»
Мелькнула вспышка выстрела, покатился грохот над Невой, над набережными, над площадью у Зимнего дворца. Мы прислушались. В ответ на выстрел послышалось громовое «ура». Это наши пошли на штурм. Я отдал приказ зарядить орудие боевым снарядом. Мало ли что… И вот стало тихо. «Прожекторы, живо!» К мосту бежал связной, махавший бескозыркой: «На «Авроре»! Больше не стрелять! Наши в Зимнем».
Корабль № 1
«Аврора» была единственным кораблем ВМФ СССР, на флаге которого два ордена: Красного Знамени и Октябрьской Революции. 17 ноября 1948 года крейсер после ремонта и переоборудования был поставлен на вечную стоянку у Петроградской набережной Невы. На корабле началась учеба нахимовцев. «Аврора» входила в состав Военно-морского флота России под номером 1 — в этом признание особых заслуг легендарного крейсера. В 1956 году на корабле был создан музей «Аврора».
В составе нашей делегации был Михаил Жуковский, участник войны, первый заместитель председателя Республиканского совета Белорусского общественного объединения ветеранов. Вот его впечатления от посещения «Авроры»:
— Конечно, это легендарный корабль, который олицетворяет одно из величайших событий в мировой истории — Октябрьскую революцию, — говорит Михаил Дмитриевич. — Можно ее толковать по-разному, но факт остается фактом: был сделан конкретный, реальный шаг к созданию нового государства, воплотившего в себе лучшие замыслы и мечты человечества. Лично для меня, как и для всего нашего поколения, революционные дни далекого 1917-го остаются в памяти навсегда. И «Аврора» — вечный символ революции. Потому ходил по ее палубе в большом волнении.
Никто не может отнять громкую славу у «Авроры». Как в этих стихотворных строках:
Нет, не встретит ее больше море,
И волна не пройдет за кормой —
Легендарная наша «Аврора»
Навсегда породнилась с Невой.
Отгремели морские сраженья,
Ее слава всегда велика,
И «Аврора» в часы и мгновенья
Уплывает достойно в века.