Белорусы путают прокуроров и правозащитников
Абсолютное большинство участников проведенного в Беларуси социологического исследования считают, что права человека в нашей стране нарушаются.
К такому выводу пришли сотрудники Центра европейской трансформации, проводившие по инициативе ряда правозащитных организаций исследование "Представление белорусов о правах человека и правозащитной деятельности". В качестве метода исследования был выбран метод фокус-групповых интервью, позволяющий выявить не только точки зрения и мнения людей, но и основания, на которых они строятся.
"Ежедневник" обратил внимание на раздел, посвященный защите прав и представлениям о правозащитной деятельности.
Чьи права нарушаются?
Как сказано в исследовании, абсолютное большинство участников фокус-групп считают, что права человека в Беларуси нарушаются. Практически все участники осведомлены о нарушениях свободы слова и свободы собраний. В этой связи довольно часто встречаются ссылки на прошлогодние молчаливые акции протеста, причем среди очевидно аполитичных респондентов.
"При этом существует довольно большой зазор между теми правами человека, которые нарушаются в Беларуси «вообще», и нарушениями прав человека применительно к респондентам лично, - говорится в исследовании. - Например, явно или косвенно, большая часть респондентов отмечала отсутствие в стране демократических выборов, однако нарушение права на свободные выборы в качестве своего личного права, которое нарушается, было упомянуто всего один раз. Отношения и установки по поводу защиты своих прав в случае нарушения их государством довольно сильно отличаются, в том числе в зависимости от наличия личного опыта взаимодействия с государственными (особенно судебными) органами. Довольно часто встречаются суждения, что возможность защитить свои права определяется в первую очередь тем, о каких правах идет речь: респонденты выделяют политические и гражданские права как те, защитить которые в Беларуси невозможно. Достаточно часто упоминаются некоторые международные структуры (ООН, Гаагский суд), к которым можно апеллировать в защите прав человека, однако по большей части эти рассуждения носят весьма абстрактный характер (предполагается, что путь такой существует, но успешность действий в этом направлении представляется весьма сомнительной). Кроме того, участники называли ряд вариантов защиты, которые обсуждались с достаточной долей серьезности, а именно: друзья, связи, независимые СМИ, социальные сети. Один-единственный раз за время проведения фокус-групп в качестве возможного механизма защиты своих прав были названы правозащитные организации.
Однако, судя по первой реакции, большинство участников исследования придерживается не раз выражаемой вслух позиции: «Белорусы скорее попытаются избежать проблемы, чем ее решить».
"Прокуроры могут быть правозащитниками"…
Представления о правозащитной деятельности и правозащитниках также весьма размыты. Так, на вопрос: «Знаете ли вы, кто такие «правозащитники»? встречались ответы и рассуждения типа: «Адвокаты. У меня первая такая ассоциация»; «Мне кажется вообще любой заинтересованный гражданин, даже какой-нибудь завуч школы. Ей кажется, что что-то нарушается с точки зрения образования, она берет какую-то позицию и пытается довести до отдела образования, что что-нибудь где-нибудь нарушено, что-нибудь доказывает и защищает права. Т.е. любой человек, задавшись целью, может быть правозащитником»; «Знаете, в определенных случаях можно привести в качестве примера ту же милицию. В принципе, они же не всегда задерживают людей, но и если что-то украли в доме, если избили, то в милицию сразу обращаемся. Прокуроры могут быть правозащитниками. Т.е. если вы желаете защитить свои права и не платить за это деньги, можно обратиться в прокуратуру, они представят ваши интересы: семейные, трудовые и т.д. Адвокаты – тоже»; «Может быть, существуют группы определенные, политически несвязанные. Например, Союз белорусских женщин, Союз футболистов. И, соответственно, они внутри себя определяют какие-то права: футболист не может быть без нарушений дисквалифицированным, как пример. И вот существуют организации: Союз футболистов, который в случае нарушения на локальном, на международном уровне, они разрешают ситуации, которые возникают. Это, возможно, правозащитник в спортивной сфере». Более близкие к адекватному понимаю правозащитной деятельности интерпретации также чаще всего довольно размыты: «Нет, адвокат – это что-то другое.
Адвокат – это тот, кто в суде конкретно… Правозащитники – они занимаются естественными правами человека, Конституцией, Декларацией прав человека…»; «Люди, которые могут дать консультацию о ситуации, в которой ты не знаешь, что делать, связанной со столкновением тебя с государством». В качестве наиболее полного и адекватного ответа за все время проведения фокус-групп можно «засчитать» следующий: «Занимаются мониторингом, чтобы права человека соблюдались, могут выступать в защиту людей, у которых эти права нарушены».
Отстраненное одобрение
Знания о деятельности белорусских правозащитников чаще всего исчерпываются знаниями названий некоторых организаций и имен. На уровне названий и имен практически на каждой фокус-группе назывался ПЦ «Вясна» (однозначно ассоциируемый с Алесем Беляцким), а также – гораздо реже и менее уверенно – другие организации и правозащитники: Елена Тонкачева, Центр правовой трансформации, Беларусский Хельсинский комитет, Рух «За Свабоду».
Как отмечается в исследовании Центра европейской трансформации, в целом, по критерию наличия более-менее адекватных знаний о правозащитной сфере можно выделить четыре группы респондентов (количественно очень неравновесно представленных):
1) имеющих представление о том, что такое правозащитная деятельность как таковая, и немного знающих о деятельности правозащитников в Беларуси (эта группа самая малочисленная);
2) имеющих представление о правозащите вообще, но практически ничего не знающих о деятельности правозащитников в Беларуси;
3) знающих о деятельности правозащитников в Беларуси, позитивно оценивающих ее, но практически не имеющих представлений о том, что такое правозащитная деятельность;
4) весьма смутно себе представляющих, что такое правозащита и правозащитники (на уровне смешения правоохранительной и правозащитной деятельности, правозащитников и адвокатов и т.д.) (эта группа наиболее представлена количественно).
Отношение к деятельности правозащитных организаций в целом можно охарактеризовать как отстраненно-одобрительное. Исследователи предполагают, что отстраненность этого отношения в наибольшей степени связана с двумя факторами: низким уровнем знания о деятельности белорусских правозащитников и отсутствием веры в возможность противостоять государству.
Большинство респондентов, которые были в состоянии ответить на эти вопросы, считают, что в идеале государство должно либо «никак не относится» к деятельности правозащитных организаций, либо поддерживать их деятельность.
Наиболее лаконичный и точный ответ на вопрос о том, а как белорусское государство относится к деятельности правозащитников, был получен от одного из предпринимателей: «Беляцкого посадили, вы знаете? Так о чем вы спрашиваете?»
Как резюмировали авторы исследования, правозащитная деятельность как таковая для большинства белорусов не выступает способом преодоления проблем в сфере прав человека зачастую просто в силу незнания и противоречивых представлений о ее сущности. Наиболее информированными о правозащите как таковой и деятельности белорусских правозащитников оказались студенты. Для остальных социальных групп, отмечается в исследовании, эти вопросы явно находятся на периферии жизненных интересов.