Мы намного меньше знали бы о героической обороне города летом 41-го, не окажись на линии фронта писатель Константин Симонов

У войны нет авторитетов. У нее своя, убийственная логика, понять которую сможет только тот, кто сам пережил военное лихолетье. Известному советскому писателю Константину Симонову, чтобы накрепко уверовать в самые тяжелые и трагические для страны времена в окончательную победу над врагом, нужно было собственными глазами увидеть героизм защитников Могилева, в полном окружении 23 дня державших оборону, сковывая значительные силы фашистов.

“Настроение у меня было отчаянное...”

Писатель в начале войны дважды побывал в здешних местах. Первый раз 28 июня 1941 года, когда в поисках редакции газеты 13-й армии попал во фронтовую “Красноармейскую правду”. Вот как он вспоминает о том времени: “Настроение у меня было отчаянное. С одной стороны, газеты и радио сообщали об ожесточенных танковых боях, о сдаче каких-то небольших городков на границе — о Минске не упоминалось, сообщалось только о взятии Ковно и, кажется, Белостока. А между тем тут, в Могилеве, уже ходили слухи, что бои идут под Бобруйском и под Рогачевом. А что Борисов взят немцами, это я точно знал сам. Создавалось такое ощущение, что там, впереди, сражаются наши армии, а между нами и ними находятся немцы. Так потом в действительности здесь, на Западном фронте, и оказалось. Только с той разницей, что большинство этих наших армий было окружено и выходили они частями”.

Во второй раз Симонов попал в оборонительные ряды защитников Могилева уже 11 июля. Опять же вместе с фотокорреспондентом Павлом Трошкиным он ехал в штаб 13-й армии, но выбрал самый короткий путь —  лесами мимо Быхова. Как ни странно, но это спасло фронтовых журналистов от того, чтобы не попасть к фашистам. Все дороги к Могилеву уже были перекрыты неприятелем. “Город был совсем не похож на тот, каким мы его оставили, — писал позднее Симонов. — В нем было уже пустовато. На перекрестках стояли орудия, рядом с ними расчеты...”

“Если пехота решила не отходить и зарылась, то никакие танки ничего с ней сделать не смогут”

Уже ночью журналисты отправились в 388-й стрелковый полк, которым командовал полковник Семен Федорович Кутепов. Эта воинская часть считалась лучшей в дивизии, а ее командир — опытным и умелым. Симонов с симпатией пишет о нем, хотя первоначально встреча не сулила ничего хорошего: патруль задержал и привел корреспондентов в штаб полка, а его командир начал разговор на повышенных тонах. “Как я потом понял, — вспоминал писатель, — Кутепов, очевидно, уже знал, что ему со своим полком придется остаться в окружении”. Но духом никто не падал. Наоборот, полковник говорил корреспондентам: “...у меня здесь двадцать километров окопов и ходов сообщений вырыто. Это точно. Если пехота решила не отходить и зарылась, то никакие танки ничего с ней сделать не смогут, можете мне поверить”.

Эти слова командира подтвердились событиями последующих двух дней, когда Симонов своими глазами увидел, с каким мужеством и стойкостью сражались пехотинцы. На поле близ пригородной деревни Буйничи остались гореть 39 фашистских танков и бронемашин. А ведь противостояли им в основном бойцы с винтовками, гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Уже через неделю о подвиге защитников Могилева в симоновском очерке “Горячий день” рассказали “Известия”.12 июля 1941 года красноармейцы и ополченцы 14 часов отражали атаки врага и победили. Это был самый трудный и ожесточенный бой. Беззаветное мужество противника признали, как свидетельствуют донесения того времени, даже фашисты.  

“А прах мой развейте на Буйничском поле”

Позже, в послевоенное время, эпизоды начального этапа войны войдут в известную эпопею писателя “Живые и мертвые”, а прототипом Серпилина в романе станет полковник Кутепов. Сам автор утверждал, что именно здесь, на позициях кутеповцев, он понял, что даже такого противника, как гитлеровцы, которые завоевали пол-Европы, можно бить, и что в этот период  окончательно в нем укрепилась вера в победу над врагом. Поэтому не случайно Симонов завещал после смерти развеять его прах на Буйничском поле.

...Сейчас здесь мемориал. Над землей, обильно политой кровью бойцов частей и подразделений, в те грозные и трагические дни оказавшихся под Могилевом, на холме стоит часовенка. На стенах ее — имена тех, кто отдал свои жизни в первые дни войны. К сожалению, немногие фамилии удалось вернуть из небытия, поскольку, по некоторым данным, здесь осталось лежать около 83 тысяч красноармейцев и бойцов городского ополчения. Под часовней — своеобразный склеп, в нем захоронены останки погибших, которые удалось найти. В этой братской могиле упокоились многие участники обороны Могилева, к сожалению, остающиеся безвестными.
А чуть в стороне, ближе к дороге на Бобруйск, на месте, где было выполнено посмертное желание писателя, лежит четырехтонный камень-валун. На нем факсимиле Симонова и даты его жизни со словами: “Всю жизнь он помнил это поле боя 1941 года и завещал развеять здесь свой прах”.

К этому валуну постоянно приносят цветы участники торжеств, которые проводятся на мемориальном комплексе. А также он уже давно стал местом проведения патриотических акций, празднования военных дат и событий прошлых лет. Есть хорошая традиция у молодоженов в день свадьбы посещать эти священные места и возлагать букеты. Туристы, откуда бы они ни приезжали, всегда приходят поклониться подвигу солдат Великой Отечественной, услышать рассказ об их мужестве и стойкости. Кто знает, может, именно здесь упокоились чьи-то отец или дед, поскольку казенная бумага, полученная в годы войны, зафиксировала лишь то, что боец “пропал без вести”. Ну, а посетить “камень Симонова” — значит, также прикоснуться к частичке истории, вспомнить еще раз известного писателя.

Читать. Вспоминать. Думать...

Симонова в Могилеве помнят. Еще раз имена писателя и полковника Кутепова объединились в городе в названиях улиц. А в начале 80-х появилась традиция проводить “Симоновские чтения”. В них в разные годы принимали участие известнейшие советские поэты и писатели: Роберт Рождественский, Римма Казакова, Анатолий Рыбаков, Евгений Евтушенко и др. Они вспоминали о Константине Симонове, читали собственные произведения.

Сейчас после перерыва эта традиция возобновлена. Последние чтения посвящались теме “Писатель и война” и затрагивали нравственные аспекты ответственности людей, пишущих на военные темы, личного героизма военных журналистов.

...В годовщину начала Великой Отечественной на Буйничском мемориале вновь раздадутся звуки метронома и тысячи горожан склонят головы в скорбном молчании в память о героях обороны Могилева, в память о тех, кто не пришел с войны. Вспомнят и писателя-фронтовика Константина Симонова.

У вас на полке стоит старый, еще в советские времена изданный двухтомник Симонова — книга “Живые и мертвые”, обязательная когда-то для внеклассного чтения в школе? Возьмите, перечитайте. Оцените с высоты минувших с той войны лет, зная историю, с позиции образованного человека ХХІ века. Это документ, который стоит изучить всем нам. Чтобы еще раз понять, какой это ужас — война, и на что были способны маленькие слабые человечки, защищавшие родную землю.