Если друг понаехал вдруг

Жизнь теперь такая, что не устаешь задаваться вопросами. Кто обрушил белорусский рубль на сайте prokopovi.ch ? Кто расчленил наших куриц и увез их окорочка и крылышки, оставив на полках смерзшиеся суповые каркасы? Что стало со свининой и говядиной? Как можно работать за такую зарплату? И куда делась девушка после того, как ты сказал ей, что сумма с шестью нулями за ту блузку от Marks&Spencer - за гранью добра и зла? Пусть даже на блузке есть стразики от Swarovski .


И вот ровно в тот момент, когда становится просто невыносимо от этих вопросов, по телевидению передают, что всё наше мясо теперь в Смоленске. На том месте, где ты всегда ставил свою крохотную немецкую десятилетку, во дворе обнаруживается огроменный джип с русскими номерами. Это потом окажется, что на джипе к тебе приехал твой дядя Дима из Майкопа, который просто отлучился на секундочку в магаз за колбасой и остался там подольше, увидев цены. А теперь, перед этим джипом, тебя пронзает ложная уверенность в том, что ты наконец получил ответы на все вопросы. Ну, возможно, кроме вопроса о том, куда делась девушка.

У белорусов нет опыта сожительства с представителями другой культуры, разместившимися непосредственно в твоем любимом кафе или ресторане и со смехом читающими белорусскую часть меню. Вся наша толерантность, как много раз подчеркивалось социологами, - миф, возникший оттого, что рядом с нами нет другого , отношение к которому можно проявить, осознав и свою собственную специфику. Ведь единственный способ самопознания - всегда через другого , который олицетворяет ту границу, которая отделяет «мир тебя» от «мира не-тебя». Мы жили (живем?) в загадочной и не до конца проясненной Вселенной, в которой все - «мы» и нет никакого «не мы».

До сих пор Минск был стерильным городом, иностранцев в котором не наблюдалось. А если и наблюдались, то в специально отведенных местах, в гомеопатических разведениях. Появление на улице группы туристов с фотоаппаратами, туристов, которые говорят на незнакомом языке, - сенсация, все на них будут оглядываться, интересуясь, откуда же приехали эти чужестранцы. Совсем не так относятся к другому , например, в Петербурге, по которому иностранцы ходят толпами и давно уже перестали хоть кем-то замечаться.

Превращение Беларуси в шоп-рай для россиян в корне меняет этот расклад. К нам устремились путешественники. Их нужно встречать улыбками, а мы не умеем. Им нужно объяснять наши традиции и нашу культуру, наш язык, а мы опять не умеем. Мы сидим за соседними столиками и злимся, что они заказали виски и смеются над словом «дзякуй». Это слово, видно, смешно звучит для русского уха.

Больше всего удивляет то, как мутировали наши отношения с россиянами после весны 2011г. Раньше они приезжали сюда как представители богатой, но не вполне устроенной страны, восхищались чистотой и порядком, тем, что по улицам можно гулять вечером без боязни, что тебе открутят голову. Так было до тех пор, пока средняя зарплата в Минске и в Москве отличалась в три-четыре раза. Но потом грохнуло, и теперь, друзья, мы зарабатываем в среднем в 10 (!) раз меньше, чем зарабатывают в Москве. Переведите свой доход в баксы по prokopovi.ch , а затем поищите на jobs.ru , сколько в России получает человек, занимающийся аналогичным вашему трудом.

И вот тут начались совершенно иные расклады. К культурному обмену, к общению о том, а у нас так, а как у вас, стал все больше примешиваться душок колониализма. Ну по типу, приехать на выходные из Пскова, пошопиться, покушать в дешевых белорусских едальнях, потом вернуться и написать в своем уютном бложике, что в Беларуси две основные религии - православие и язычники. Больше нет ощущения, что они едут в Европу, что Беларусь - это такая восточноевропейская Швейцария. Потому что в Швейцарии проезд в транспорте не может стоить RUR4-6 в эквиваленте. Беларусь теперь, скорее, похожа для них на какой-нибудь Минусинск или на Свердловск. Тем более говорят-то все по-русски, языковой границы нет.

Прибавьте к этому все малозаметные отличия - допустим, то, как их удивляет, что мы постоянно говорим «спасибо» и «пожалуйста», - и мы получим большую встречу двух цивилизаций. При этом одна из этих цивилизаций заведомо богаче второй, а вторая в своей закрытости последние 20 лет не имела большого опыта сосуществования с любыми гостями.

Не вполне понятно, чем это закончится для белорусских любителей колбасы и курятины, но белорусам как общности людей, объединенных одной культурой и традициями, это явно идет на пользу. Во-первых, мы получаем возможность едва ли не ежедневно, видя, например, поведение машин с русскими номерами на дорогах и отвечая себе на вопрос, стоит ли так вести себя нам, - понять, кто они, эти самые «мы». И как «мы» ведем себя на дорогах. Что такое белорусский способ вождения? Во-вторых, это общение развенчивает, пусть даже в несколько травматичной для национальной гордости манере, ряд мифов, которые плотно вбиты нам в подсознание пропагандой. Ну, например, миф о том, что Россия - бедная страна, в которой летом что-то постоянно горит, а зимой - замерзает. Мы видим, что все вокруг живут не просто лучше нас, но намного лучше нас. Ведь едут-то в основном не из Москвы, хотя из Москвы тоже, но не на шопинг, а на релакс. Едут из регионов, причем из регионов отнюдь не самых богатых, регионов, для жителей которых закупиться колбасой или свининой в Орше и притащить это через границу к себе в холодильник - это вариант. Мы слышим, какой размер пособия на третьего ребенка в России, и понимаем: на эту сумму можно, извините, купить дом. Большой двухэтажный дом.

Стало быть, нам, белорусам, есть куда, мягко говоря, расти и стремиться. Мы слышим, как там, в России, относятся к последним действиям Беларуси и что по этому поводу говорят по федеральным телеканалам, которые здесь зачищаются . Мы понимаем, насколько по-другому россияне относятся к такому слову, как «страх» , пусть даже их политика мало отличается от нашей.

Все это обогащает и сплачивает нас вокруг идеи нашей собственной «белорусскости». Собственно, это и есть, наверное, самое лучшее «союзное государство» - целиком умозрительное «федеративное» образование, в котором в результате интенсивного обмена между двумя частями «союза» обе стороны убеждаются в собственной исключительности и решают, что самое эффективное объединение - за столиком в баре, на один вечер. С тем, чтобы потом, обсудив семантику слов «частаваць» и отметив вкусовые качества водки «Бульбашъ», разъехаться по своим домам, к тем образам жизни, которые начинают казаться тем более правильными и единственно верными.