Эксперт: Чтобы в Белоруссии победило "литвинство", страну надо лет на 50 превратить в концлагерь
Президент Белоруссии Александр Лукашенко 20 июля посетил восстановленный дворцово-парковый ансамбль XVI - XIX веков в Несвиже, принадлежавший польско-литовским магнатам Радэивиллам. Всего в рамках утверждённой 6 января Совмином госпрограммы "Замки Белоруссии" за 2012 год планируется отреставрировать несколько замков литовских князей и польских магнатов, большинство из которых были историческими врагами России. Вскоре будет установлен памятник организатору завоевательных походов на Москву князю Великого княжества Литовского Ольгерду, известного своим неоднозначным отношением к христианству. В то же время белорусские власти отказываются обсуждать сроки установления памятника святой равноапостольной княгине Ольге в городе Витебске.
О культурных противоречиях и конкуренции идеологий в современной Белоруссии, о литвинстве и западнорусизме 23 июля рассказал в интервью старший научный сотрудник РИСИ и Института славяноведения РАН Олег Неменский.
- Почему столько внимания уделяется восстановлению замков польских магнатов и сооружению памятников литовским князьям, в то время как русским деятелям - значительно меньше?
- Признаться, я не думаю, что можно делать столь однозначный вывод. Само по себе восстановление замков крупнейших магнатских родов, игравших очень значимую роль в истории земель современной Белоруссии - это не только нормальная политика для государственной власти, но и её долг. Местная история была очень разнообразной и сложной, и белорусский патриотизм не должен строиться на отрицании значительной её части, только потому что она иноэтнична и инокультурна.
Тот же Несвиж - один из самых блистательных дворцово-замковых ансамблей Восточной Европы и важнейший культурный центр на протяжении нескольких столетий. Кстати, благодаря представителям рода Радзивиллов, принявших кальвинизм, во второй половине XVI и первой половине XVII века Несвиж был центром сопротивления всё более агрессивной католической политике Варшавы. Его хозяева оказывали значительную поддержку православному движению, которое после Брестской унии 1596 г. оказалось в положении нелегальной и гонимой властями конфессии. И хотя Радзивиллы и не были православными, но их поддержка сыграла тогда немалую роль, что во многом помогло православным сохраниться и впоследствии добиться легализации. А ведь без этого могло бы не быть и последующего возрождения - времени блистательного расцвета православной общественной и интеллектуальной жизни при митрополите Петре Могиле, а, значит, и воссоздания почти из пепла Киева как значимого для всей Русской земли культурного и религиозного центра. Вряд ли такие страницы можно вычёркивать из истории, и вряд ли стоит их стесняться. Да, полонизация высшего слоя - беда Западной Руси тех лет, однако прошлое уже не переиначить. И современная Белоруссия имеет полное право и основания для музейного возрождения разрушенных культурных центров, какими бы они ни были. Кстати, то же относится и к сооружению памятников великим князьям - это были главы государства, во многом сформировавшего территорию и историческое своеобразие нынешней Белоруссии, и их почитание - нормальная сторона местного патриотизма.
Понятно, нам в России может быть неприятен факт чествования правителей, в своё время воевавших с Москвой. Но, простите, точно так же можно кривить губы и с другой стороны. Кстати, сколь сильно нас раздражает, например, факт почитания в Рязани великого князя Олега Рязанского, также воевавшего с Москвой? Его памятник стоит на Соборной площади города, а наша церковь почитает его как святого. И таких примеров можно приводить ещё немало. Есть факт нашей истории - разные части Русской земли входили в различные государственные формирования, и друг с другом воевали. Кстати, значимость имени того же грозного князя Ольгерда сейчас нередко поднимают тем, что называют его покровителем православия. Да, для русской традиции есть очень печальный факт последующего принятия католицизма Гедиминовичами и почти всем высшим сословием Западной Руси. Но это не повод, чтобы пренебрегать историей и культурой белорусских земель на протяжении нескольких сотен лет. В этом самом по себе нет ничего антирусского или антиправославного.
Современные белорусские власти проводят очень важную политику по возрождению исторических памятников, и я думаю, что это надо только приветствовать. Да, большинство того, что возрождается, не является ни исторически русским, ни православным. Но такова уж была история этих земель, таково их архитектурное наследие. В некоторых соседних странах историческую застройку городов сносят целыми кварталами, а церкви и дворянские усадьбы стоят в развалинах - вот где есть "повод для беспокойства".
И ещё раз хотел бы предостеречь от этого подхода: сводить русскость к московскости, к московской государственности. Если мы будем строить наше общее будущее с Белоруссией на основе такой предвзятой избирательности к истории (всё, что промосковское - хорошо, а остальное плохо), то большую часть исторического прошлого и культурного наследия земель Украины и Белоруссии (да и России) мы просто оставим в распоряжение представителей радикально антирусских идеологий. Мы сами сделаем из них "настоящих патриотов". И уже не раз так делали. В таком отношении нет ничего общерусского, скорее есть что-то колониальное. К сожалению, воспитанным на советских учебниках истории бывает трудно понять и принять, что тот же великий князь Ольгерд, или тот же замок Несвиж - это тоже часть нашей общей русской истории, не менее важная, чем московская.
- Собирается ли власть всерьёз заигрывать с "литвинством" и делать на него ставку в процессе построения будущей "независимой белорусской нации"?
- Литвинство - термин очень сложный и на практике слишком многозначный. В наши дни мы можем наблюдать развитие очень разного литвинства. Например, идея того, что католики современной Белоруссии - это не поляки и не белорусы, а особый восточнославянский субэтнос (литвины), мне представляется весьма симпатичной. За этим населением действительно стоит особая традиция, и она здесь имеет очень давние корни, так что развитие их особого самосознания и местного (непольского) патриотизма - вполне актуальная задача.
У нас часто литвинством называют просто повышенное внимание (или же романтическую увлечённость) к тому периоду местной истории, который связан с существованием Великого княжества Литовского, Русского и Жмудского. Опять же в этом пытаются видеть что-то антимосковское. Но глупо спорить с прошлым: ВКЛ сыграло решающую роль в истории этих земель и его наследие - их неотъемлемая часть, которое население современной Белоруссии может любить, может им гордиться. Чтить свою историю - это, думаю, право всех народов в любой части света.
Если же под литвинством разуметь попытки построения идеологии, делающей фетиш из государственности ВКЛ и на этой основе противопоставляющую Белоруссию с Литвой (и неизбежно тогда союзной Польшей) всей остальной Руси (и особенно России) - то тут вопрос иной. Такая идеология неизбежно приобретает радикально антирусский (и антибелорусский) характер, разделяет части Русской земли и культивирует их враждебность. Её адепты вынуждены писать совершенно фантастическую историю, и они призывают к совершенно неорганичным для Белоруссии политическим действиям. Это своего рода белорусский аналог украинства, и мы знаем, что такая идеология не столько возвышает отдельные стороны местной истории и традиции, сколько борется со всеми остальными. Это своего рода способ исторического самоуничтожения. Неслучайно её идеологи пытаются отрицать и славянские корни белорусов.
Может ли такая идеология стать для Белоруссии официальной, господствующей? Нет. Для этого её адептам даже мало прийти к власти - им пришлось бы лет на пятьдесят превратить Белоруссию в концлагерь. Но будет ли власть иногда заигрывать с ними? Да, наверняка. Власть, которая стоит над обществом, вынуждена играть на противоречиях в нём.
- Каковы перспективы дальнейшего развития идей западнорусизма в Белоруссии?
- Западнорусизм - наиболее естественное и наиболее историчное направление мысли в Белоруссии. Это не какая-то особая идеологическая доктрина и тем более не националистическое учение. Скорее, это готовность с любовью относиться к прошлому Западной Руси и при этом не искать в нём причин для ненависти к Руси Восточной, наоборот - проявлять внимание к тому, что всех нас сближает. Западнорусизм - часть общерусской традиции мысли, идеология русской взаимности поверх всех тех границ, которые были в прошлом и которые есть сейчас.
Если отстранённо посмотреть на современную Белоруссию - то можно сказать, что де-факто западнорусизм уже победил. Белорусы в массе - патриоты своей земли, говорят на общерусском языке, прочно вернулись к православию и в подавляющем большинстве хотят жить в едином политическом и информационном пространстве с Россией и Украиной. Даже сам президент Белоруссии не раз в свои выступлениях давал очень чётко общерусские формулировки, вполне соответствующие идеологии западнорусизма. Но, к сожалению, советский запрет на западнорусизм и долгое господство других идеологий помешали осознанию этой реальности местной интеллигенцией, а на государственном уровне до сих пор господствует идеология, имеющая опору не столько в исторической и культурной сфере, сколько в самом факте существования государственности экс-БССР.
Современное интеллектуальное движение западнорусизма только недавно зародилось, оно занято возрождением огромного дореволюционного наследия западнорусской мысли, оно только формулирует своё отношение к нынешним процессам в Белоруссии. Власть относится к нему с осторожностью - впрочем, как и к любой другой общественной инициативе. Но масштаб движения, его интеллектуальные силы заставляют верить, что оно сможет вновь стать важнейшим фактором белорусской культурной жизни, а со временем - и составляющей государственной идеологии. Вот тогда и политика в области памятников станет более целенаправленной. Кстати, недавно власти Минска решили назвать одну из новых улиц именем академика Евфимия Карского - одного из основателей западнорусизма. Повторюсь - западнорусизм как идейная форма белорусского патриотизма естественен для Белоруссии, органичен ей, а значит, помешать его утверждению могут только новые трагические сломы белорусской истории. Их здесь было уже немало, но, будем надеяться, они не повторятся.