Симметрия по-сербски
Новый президент Сербии собирается признать Южную Осетию и Абхазию - об этом сам Томислав Николич сообщил в интервью одной из российских радиостанций. Он подчеркнул, что сравнивать эту ситуацию с признанием края Косова недопустимо. Если официальный Белград действительно признает Южную Осетию и Абхазию, то Сербия станет первой страной на европейском континенте после России, сделавшей это.
На заявление Николича моментально отреагировали в Грузии - заместитель министра иностранных дел Нино Каландадзе назвала эту новость "недоразумением".
Стоит ли считать вопрос признания Абхазии и Южной Осетии решенным, "Голосу России" рассказал главный редактор ИАА "Вестник Кавказа", генеральный директор Информационно-аналитического центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве МГУ имени Ломоносова Алексей Власов.
- Николич с самого начала говорил, что будет идти на сближение с Россией, конечно, не в ущерб отношениям с Евросоюзом. Эта новость, конечно, хорошая, но уж как-то совсем с места в карьер. Как вы считаете, осуществима ли она? Какими будут дальнейшие отношения Сербии с Евросоюзом, Грузией, с Россией?
- Для нас это действительно прорывное решение. Как вы правильно отметили, это первое заявление от руководителя страны, стремящейся в ближайшее время войти в Евросоюз, в котором прямо и недвусмысленно говорится о намерении признать Абхазию и Южную Осетию, которую признали далеко не все ближайшие союзники России. В частности, Белоруссия и Казахстан до сих пор не решили этот вопрос. Конечно, если бы это решение осуществилось, то это коренным образом изменило бы всю ситуацию вокруг дипломатического признания Цхинвали и Сухуми.
Но я бы пока не торопился с оптимистическими выводами, потому что возможен такой вариант: это своего рода месседж Евросоюзу, который, как известно, встревожен приходом к власти в Сербии человека с достаточно узкими представлениями о будущем этой страны, в том числе в плане евроинтеграции. Это разменная карта в политической игре нового президента Сербии или это действительно его искреннее желание встать в фарватер российской внешней политики - покажет только время.
- Ему в таком случае придется признать и Косово.
- Да, это во-первых. А во-вторых, возникают большие проблемы с будущим Сербии в Евросоюзе. Как я понимаю, предыдущее руководство страны уже заявило, что этот вопрос практически решен, государство стремится в ближайшем будущем этот вопрос решить. Так что возникает, конечно, очень много вопросов, которые пока не позволяют ни экспертному сообществу, ни российскому политическому классу особо радоваться, так как от желания до исполнения, как мы уже неоднократно наблюдали, очень большая дистанция.
- По крайней мере, попытка засчитана.
- Согласен.
- Вопрос по поводу реакции Грузии. С одной стороны, понятно, почему грузинский МИД назвал это "недоразумением", мол, мы надеемся, что это недоразумение вскоре будет исправлено. Какие сейчас отношения у Грузии с Сербией? Почему Грузия говорит, что у нее с Сербией очень тесные отношения, поэтому они надеются на то, что Николич, грубо говоря, передумает?
- Говорить о том, что Сербия и Грузия развивают какие-то стратегические проекты в экономической или политической сфере, было бы, наверное, слишком сильным преувеличением. Скорее, речь идет о том, что Грузия, которая уже неоднократно заявляла о своем стремлении двигаться в сторону Евросоюза и Североатлантического альянса, ее движение в Евросоюз совпадало с установкой предыдущего руководства Сербии. Они рассматривают и себя, и Сербию как государства, которые выбрали для себя европейский сценарий, европейский путь развития, что их, в общем-то, и объединяет.
А здесь получается, что страна, которая при прежнем руководстве отчетливо стремилась в Евросоюз, несмотря на проблему Косова, вдруг делает очень резкий поворот, который во многом разбивает аргументы грузинского руководства, что евровыбор - это единственный осмысленный выбор современного демократического цивилизованного европейского сообщества.
Для Саакашвили в преддверии осенней парламентской, а затем и президентской кампании 2013 года это еще и проекция на внутриполитический контекст. Значит, можно и по-другому. Значит, не обязательно Евросоюз, не обязательно надо. Это очень серьезный вопрос для нынешнего правящего грузинского политического класса.
- В каком-то смысле Николич ломает стереотипы?
- Абсолютно точно. Именно поэтому я и не могу до конца поверить. Посмотрим, какие за этим заявлением последуют шаги, потому что это очень серьезное решение.
Я больше того скажу: Турция внимательно следит за действиями Сербии, потому что в Турции очень сильная (экономически сильная) абхазская диаспора, которая имеет свои каналы влияния на политический класс Турции. И я не исключаю, что если президент Сербии доведет свое намерение до конца, то мнение по поводу Абхазии может резко поменяться: если не де-юре, то де-факто изменится ситуация с участием Анкары в экономических проектах, связанных с побережьем и курортной зоной. Карты на столе точно будут смешаны.